жрецы и весь мир. Вся жизнь держится на этом принципе.
Всего чуть меньше года назад «Небесный Клинок» вернулся в Королевскую Гавань после блистательно завершённой войны. Всего за полтора года этот человек сумел захватить территорию, по размерам не сильно уступающей целому Северу! Захватить и удержать!
Каждый раз думая об этом, Станнис качал головой, одновременно не в силах поверить, как такое возможно и поражаясь тому, что всё-таки возможно. Потери Арвинда в войсках были столь смешны, что в ином походе такой процент людей слегает от дизентерии.
Разве это не чудо? И вот, вернувшись, Моустас создал ощущение, словно бы никуда и не уезжал. Сразу был в курсе всех дел, уже разбирая сложнозапутанные и почти нерешаемые проблемы придворных Красного Замка, шутя помогая Оберину вычислить засланных Браавосом шпионов, вычищая поднявшую голову организованную преступность и тут же ставя перед Малым советом очередную глобальную задачу: навсегда остановить пиратские набеги со стороны Семи Королевств.
Это же как всерьёз утверждать об искоренении всей преступности!
Но если кому и можно подобное доверить, так это ему. «Небесному Клинку». Человеку... выдающихся качеств.
Станнис размышлял об этом, сидя среди тысяч вспотевших людей, что сошлись в столичный «Небесный Храм», послушать проповедь — последнюю, перед тем, как на следующей неделе, вместе с Арвиндом, уехать на подавление разбойных лордов.
Сам Баратеон постарался подготовиться максимально серьёзно. Он не хотел ударить в грязь лицом на их первой, совместной операции. Нет, Станнис желал, чтобы после завершения этой зачистки, Моустас посмотрел на него и сказал: «Ты лучший, с кем я работал за всю свою жизнь».
Почему-то похвала от этого человека была для мастера над кораблями гораздо более ценна, чем похвала от его брата-короля. Может, потому что отношения с Робертом у них уже давно стали излишне натянутыми?
Постоянное пьянство и разврат брата сильно раздражали строгого Станниса. Он физически не мог понять такого отношения.
«Как можно изменять такой женщине, как Эшара? Как можно пить столько вина, чтобы не просыхать неделями? Как можно, буквально, жить в борделях? Не интересоваться собственными детьми и страной, которой владеешь?», - ответы на эти и многие другие вопросы лорд Штормового Предела найти не смог.
Собравшиеся в храме люди смеялись и разговаривали. Апостолы не мешали этому, а сами активно вели беседу. Однако, Баратеон уже привык к этому. Как и к тому, что ходил сюда один и без стражи. Центральные улицы столицы уже давно были безопасны настолько, насколько это возможно. А сейчас, с возвращением Арвинда, точно такими же стали и закоулки: по ним безбоязненно, хоть ночью, может гулять девушка, держащая в руках набитый золотом кошель и никто не осмелится её обокрасть или совершить нечто иное, столь же противозаконное.
Некоторое время мастер над кораблями наблюдал, как сидящая перед ним пара делит скромную трапезу, состоящую из хлеба и лука. Потом он понял, что люди вокруг старательно избегают его взгляда. Станнис подумал, что их, быть может, пугает его форма и яркий плащ, придающие ему вид знатного аристократа. Впрочем, он был не один такой. В «Небесном Храме» хватало лордов, рыцарей и купцов. Тем не менее, Баратеон переводил взгляд с одного соседа на другого и пытался сообразить, что такого им можно сказать, чтобы они успокоились. Но мужчина так и не смог заставить себя завести разговор.
Его затопило ощущение одиночества. Станнис снова подумал о своей верности. Может ли он предать собственного брата? Свои идеалы? Ведь законы должны исходить не от человека, а от богов. Но вот он — бог. Следует ли, в таком случае, подчинятся его словам? Ведь каждая фраза бога — это закон.
Но вот мужчина увидел вдалеке Арвинда Моустаса. Тот стоял посреди высокой храмовой лестницы, ведущей на второй этаж. Спустя пару мгновений, «Небесный Клинок» начал спускаться вниз, к своей пастве. Как уже знал сам Станнис, с обратной стороны здания есть ещё один вход. Очевидно, он зашёл через него. Внизу хозяина Новиграда уже ожидало несколько человек, его свита — пара серьёзных и внушительных рыцарей, инквизиторы, ослепительно красивая блондинка, - вроде как, одна из его личных служанок, - смотрящая на Арвинда влюблёнными глазами и, почему-то, маленькая девочка. Вот именно с последней встречаться взглядом было неприятно. Ощущение, что через её глаза кто-то смотрит прямо в твою душу. Кто-то невообразимо древний и опасный.
Но Станнис лишь мазнул по свите Моустаса незаинтересованным взглядом. Всё своё внимание он уделил «Небесному Клинку». От одного его вида мастер над кораблями заулыбался, как будто встретил в толчее чужеземного базара старого друга.
«Что он скажет сегодня?» - нетерпеливо подумал брат короля.
Когда Станнис только начинал посещать проповеди Арвинда, то полагал, что «Небесный Клинок» будет вести восхваляющие его самого речи, либо такие, от которых можно легко отмахнуться. Но оказалось иначе. Моустас рассказывал собравшимся про учение Семерых. Сравнивал его со своим, показывал сходства и отличия, объяснял старые притчи, тайны людских поступков и загадки души. Из его слов часто можно было услышать истории про Отца, Воина, Старицу и прочих богов. Арвинд показывал, какой в них заложен скрытый смысл, какие каждому человеку необходимы качества, для возвышения его души в царствие богов. «Небесный Клинок» цитировал святые писания так, словно они были его собственными. Рассказывал про богов, будто бы общался с ними лично. Ничего из сказанного им не противоречило бесчисленным проповедям, которые Станнсу доводилось слышать ранее, от обычных септонов. Хотя сами эти септоны, даже из Великой септы Бейора, частенько противоречили друг другу. Казалось, будто Моустас ищет некие истины, некие невысказанные смыслы того, во что верят благочестивые горожане.
Слушать его было всё равно что узнавать то, что ты уже подсознательно знал и так.
«Великий Пророк», - шептались люди. «Чудотворец».
Сегодня он был одет в белое, шёлковое одеяние, которое сияло в лучах солнца. «Небесный Клинок» остановился, немного не дойдя до конца лестницы, и оглядел волнующуюся толпу. В его облике сквозило великолепие, как будто Арвинд сошёл не со второго этажа, а с самих небес.
Внезапно Станнису сделалось не по себе: он осознал, что конечно с обратной стороны здания есть вход, вот только он не видел, чтобы Моустас заходил через него в храм и потом поднимался на второй этаж. Нет, Баратеон не видел ни как этот человек поднимался, ни как он спускался с вершины этой лестницы. Брат короля просто… просто заметил его.
А ведь Станнис сидел здесь уже давно! Подошёл одним из первых!
Мысленно он обозвал себя дураком.
- Обычный юноша, по имени Вирвид, бедный