лицом в ладони и ни на что не реагируя. А ведь его тоже шарахнуло воспоминаниями Глории! Подозреваю, что драгоценный мой свёкор, столкнувшись с моим неповторимым «громким» стилем, просто оградил меня и Элли от повторного переживания чужих страданий, а вот для своего гостя ничего не пожалел, молодец. И вот смотрю я на эту картину… и с каждым мгновением чувствую себя здесь всё более лишней.
Элли трогает меня за руку.
Похоже, у неё такое же ощущение.
— Пойдём, проведаем Лори, — шепчет она. — Заодно поищем Фелицию.
Всё правильно. Фелиция пошлёт за горничными Первой Донны, они примчатся, отведут её под белые ручки в покои, уложат, начнут хлопотать… Ей сейчас как никогда нужны эти хлопоты и кутерьма вокруг себя. А уж потом — рекомендуемый покой.
А Глории нужна поддержка. И подруги, которых у неё раньше почти не было.
Мне же самой позарез надо связаться с Магой. Он должен знать, что здесь происходит. И, в конце концов…
Я сталкиваюсь с ним, едва выйдя из гостиной. За его спиной маячит донна Фелиция с немного виноватым лицом. Он осторожно обнимает нас с Элизабет за плечи.
— Меня вызвал Бастиан, сказал, что у вас сложная ситуация; Фелиция перехватила уже здесь и всё рассказала. Вы умницы, дорогие мои. Ива, я, собственно, прибыл за тобой, но, пожалуй, внесу поправки. Элизабет, у тебя до конца недели нет никаких незаконченных дел? Отлично, приглашаю тебя к нам в Тардисбург. Пойдёмте за вашим найдёнышем. Забираем её с собой, и дело с концом. Дом большой, город большой, всем места хватит.
Глава 18
Было бы, конечно, идеально свалить все заботы на подоспевшего мужа и сбежать, наконец, домой… домой! Но не получается, как ни крути. Я ведь не успокоюсь, пока не увижу, что с доверившейся нам девочкой всё в порядке.
Потому-то мы с Элизабет, не сговариваясь, сердито шикаем на Магу, взявшего было нас под руки с недвусмысленным намерением увести. Рано, дорогой, у нас тут ещё не всё до ума доведено! Терпеливо вздохнув, он бурчит что-то вроде: «Ну, хорошо. Хорошо!..» Потом прислушивается к голосам, звенящим на повышенных тонах в гостиной, едва заметно морщится.
— Донны мои, надо ли вам присутствовать при этих разбирательствах? Навестите пока свою подопечную. Ива, если ты хочешь своими глазами убедиться, что всё будет улажено, придётся немного подождать: есть у меня задумка перетащить в Тардисбург не только вас. Понадобится время выстроить портал напрямую в Белую Розу.
— О, ты хочешь пригласить сюда Персиваля? — воодушевляюсь я. — Отличный план. Одно светило медицины хорошо, а два — ещё лучше.
— Ну да. И вот что… — Он оценивающе поглядывает на меня, на Элли. — Тебе, Ива, пожалуй, лучше побыть с твоей гостьей; ведь именно тебя она просила о защите и покровительстве, так? Рядом с тобой она окончательно успокоится. А вот дипломатические способности Элизабет мне сейчас самому понадобятся. Персиваль и Гальяро, конечно, коллеги, но если мы отнимем у одного из них пациентку, даже с благими намерениями, он воспримет это как недоверие к своим профессиональным качествам. Нам же нужно повернуть дело так, что… Элизабет, продолжи, как ты это видишь?
Она не задумывается ни на секунду.
— Лучше всего для Глории оказаться в новом месте, которое ничем, ну ни капельки, не напоминает о прежней жизни. Чтобы рядом были другие люди, другая обстановка, даже климат иной! Это сразу и ощутимо отделит её от прошлого. Будет легче начать всё заново, без воспоминаний, которые непременно всплывут, если взгляд зацепится за что-то, связанное с прошлым, ведь ассоциативное мышление — я знаю этот термин! — может оказать дурную услугу… Жизнь в Тардисбурге, совсем иная, нежели здесь — то, что нужно. Сейчас ведь у вас там зима, да?
Мага прищуривается от удовольствия.
— Зима. Морозная, красивая… Выпал такой изумительный снег — ахнете, когда увидите, мои донны. Ты совершенно права, Элизабет. Продолжай в том же духе. А мне придётся в качестве моральной компенсации проложить напрямую переход из Солнечной Террасы в Белую Розу, лично для Гальяро, чтобы тот мог общаться с коллегами в любое время. Ладно, донны, за работу, как и наметили. Ты, Ива, идёшь к ложу нашей пострадавшей, а ты, Элли, со мной, гасить возможный конфликт.
В сущности, всё повернул по-моему, но так, что он тут главный и молодец. Умеет, однако.
И закружилось, завертелось всё вокруг, да так насыщенно, что позже я не могла охватить в памяти всех событий. Остались лишь отдельные моменты.
…Бледное, худое до прозрачности, но уже без синевы под глазами, личико Глории. Привычный страх во взоре сменяется, наконец, надеждой. Хрупкие пальцы сжимают мою руку даже после того, как девушка заснула: пришлось Гальяро погрузить её на самый глубокий уровень сна, лишь тогда мне удалось освободиться и залечить пропечатавшиеся на кисти синяки.
Непривычно серьёзная леди Ди… то есть Диана, очаровательная сестра милосердия из Белой Розы, негромко, но твёрдо отдающая распоряжения медбратьям: те чрезвычайно бережно левитируют носилки с Глорией в новёхонький портал. Вслед за ними в пространственный переход шагают, не прекращая жарко, но вполголоса, спорить, оба корифея-целителя, дон Гальяро и сэр Персиваль.
Сникшая, будто погасшая Мирабель, которую дон Теймур с Магой провожают, бережно поддерживая под руки, в её апартаменты. Донна Фелиция, сухо напоминающая прислуге о подписанном каждым из них магическом договоре молчания, в котором чёрным по белому сказано: служащий в Эль Торресе ни с кем и никогда не обсуждает происходящее, иначе последствия будут весьма… болезненны. Пока, вроде бы, никто из них подобной слабости не проявил, вот пусть и впредь помалкивают, ибо скандала в семействе Иглесиасов не утаишь, и расспросы со стороны любопытных горожан неизбежны…
Люся-Лусия, моя прыткая горничная, получившая разрешение отбыть с нами в Тардисбург. У неё там, видите ли, брат с семейством, приглашали на крестины шестого сыночка, так если бы дон Маркос был так добр, так добр, что захватил бы и её, бестолковую, с собой… Дон Маркос, он же Мага, снисходительно разрешает, а заодно поторапливает со сборами: основные дела вроде бы завершены… О, нет, ещё