словно только что в озере искупался. Мокрые волосы, мокрые руки… надо будет потом спросить, почему так, ведь ни крови, ни ран на его теле я не заметил.
— Сейчас… — хрипло обронил оборотень, когда убедился, что с пушистой все в порядке. — Мне нужно время. Это непросто… особенно теперь, когда мы стали неполноценными.
Я задумчиво его оглядел.
— Значит ли это, что вы с пушистой не просто приятели? Выходит, она — это тот самый зверь, который живет в каждом оборотне изначально?
Миррт неохотно кивнул.
— Да, нам пришлось разделиться, чтобы выжить. Если бы не Итан…
— Так это его зверь, — наконец сообразил я. — Крошечная часть души истинной химеры, которая с годами обрела самостоятельность. Надо же, как интересно. Ты, к слову, встать-то сможешь?
Оборотень, дернув щекой, с некоторым трудом поднялся. Его явственно шатнуло, однако равновесие он все-таки удержал. Да и дышал с каждым мгновением все спокойнее и ровнее. А звериный блеск из его глаз постепенно пропадал, тем самым подтверждая ту странную правду, которую я только что услышал.
Кошка, правда, в себя так и не пришла. Свернувшись клубком, она задремала на руках у хозяина. Но, прежде чем мрон тронулся с места, ее тело снова замерцало и поплыло, после чего трансформировалось, правда, не в зверя, а в небольшую черную змейку с двумя желтыми «ушками» на голове.
— Чем меньше размер, тем ей легче, — пояснил мрон, когда я вопросительно на него посмотрел. — Так она тратит меньше сил и быстрее восстанавливается.
— Значит, из вас двоих химера все-таки она…
— Химера? — не понял он.
— Да. У вас ведь много обличий… конечно, может, это и миф, но все же на химер вы похожи больше, чем на обычных оборотней.
Миррт не стал ни возражать, ни подтверждать мои умозаключения. Он, судя по всему, полностью пришел в себя, поэтому привычно сжал губы в одну линию и снова замкнулся. Ушел тоже молча, не поблагодарив за помощь и ни о чем не спросив. А вернувшись в лабораторию, сразу же разжег огонь и, окинув недобрым взглядом хозяйство Гнора, первым бросил в него факел.
Глава 18
Наверх я поднялся уже один — мрон, как только кошка пришла в себя, предпочел открыть портал и, не удосужившись даже попрощаться, испарился, так что останки Гнора мне пришлось тащить самому. Но я решил, что чем тратить время, лучше сразу заброшу их в свою пещеру. На опыты. Так что на поверхность поднялся, можно сказать, налегке. Если, конечно, не считать двух израненных вампиров, которые с трудом волокли на себе третьего.
— Что произошло⁈ — ошарашенно замер Нардис, когда увидел своих ребят и меня — грязного, босого и полуголого, прижимающего к груди пачку истрепанных тетрадей на пару с чудом отыскавшейся серебряной флягой. — Вильгельм, где ты пропадал столько времени⁈
Я усмехнулся.
— Как где? В гостях был. Разговоры разговаривал… ну и заодно ребят твоих из клеток вытаскивал, потому что Гнор что-то там намудрил с замками, и мне понадобилось время, чтобы их открыть.
По знаку князя парней перехватили и увели куда-то порталом. Остальные вопросительно уставились на Нардиса, но когда я сказал, что со скверной покончено, на поляне раздался разочарованный вздох.
Ну да, понимаю. Каждый из здесь присутствующих не отказался бы разобраться с Гнором лично. Но увы, этого удовольствия я их лишу, тем более что оставлять останки старика без присмотра было чревато.
— Вильгельм! — вдруг ахнул откуда-то сбоку еще один знакомый голос, после чего мое лицо обдуло легким ветерком, и прямо из воздуха передо мной и князем нарисовалась его супруга. — Ты живой! Хвала Саану!
При виде Лу я несколько озадачился.
Что за шутки? Откуда она тут взялась? Ее же не было вечером… или я что-то упустил? И почему, интересно, она в таком виде?
Одетая в черную кожу, более чем вызывающе выглядящая вампирша сама на себя не походила. Раньше она была изящной, элегантной и уточненной, а сейчас — прямо демоница, того и гляди набросится. Зато как на нее смотрели собравшиеся вокруг мужчины…
— Ты что тут забыла? — буркнул я, заметив раздраженный взгляд стоящего в стороне князя. — Ты же вроде еще болеешь, разве нет?
Лу прикусила губу.
— Некоторое время назад мне показалось, что я… тебе нужна.
Ну да, я же усилил нашу связь. Возможно, поэтому Лу единственная встревожилась по-настоящему, когда эта связь внезапно оборвалась.
— Ты что-то почувствовала?
— Не знаю. Мне вдруг стало тоскливо. И холодно, прямо как тогда, когда умер отец. Я всю ночь места себе не находила, поэтому утром схватила первый попавшийся портал и примчалась сюда. Нардис был недоволен…
Я снова покосился на столпившихся вокруг вампиров.
— Он прав. Тебя пока рано отпускать к своим. Понадобится время, чтобы ты привыкла.
— Знаю, — прошептала Лу, стараясь не смотреть по сторонам, а потом опустилась на одно колено и склонила передо мной голову. — Жажда все еще меня мучает… но я справлюсь. Я сильная. Я смогу.
— Почему ты мне не сказала? — тихо спросил я. — Про Гнора. И про то, что с тобой было там, внизу?
Лу резким движением вскинулась, а когда наши взгляды встретились, так же внезапно замерла. На ее лице промелькнула и пропала болезненная гримаса. А когда я прикоснулся к ее лбу кончиками пальцев, восстанавливая утерянную связь, то неожиданно понял. Узнал. И ее страх. И боль. И стыд… все, что она пережила за два года сущего кошмара.
Да, я не тот, с кем она могла бы поделиться подобными воспоминаниями. Я даже не тот, кто смог бы понять всю глубину ее отвращения к вещам, к которым пытался принудить ее мерзкий старик. У меня никогда не было подобного опыта. Мое тело неспособно на реакции, свойственные взрослому, поэтому я даже сейчас весьма смутно представлял, какие эмоции дарит близость мужчины и женщины. Почему в один прекрасный момент двое вдруг становятся важны друг для друга. И почему, когда пара распадается или один из них погибает, второму бывает так трудно с этим смириться.
Однако через Лу… через призму пережитых ею страданий… кое-что я все же почувствовал. После чего наклонился и аккуратно обнял эту стойкую, на удивление сильную женщину, которая так много пережила и при этом не сломалась.
— Прости. Я не обо всем подумал, когда вас создавал. Но я постараюсь это исправить.
— Исправить что? — вздрогнула Лу.
Но я лишь покачал головой.
— Гнор, конечно, чудовище, однако в одном он совершенно прав: вы — живые, Лу. А раз живые, значит, у вас все должно быть, как у обычных людей. В том числе и дети. Просто мы пока не знаем механизма, который мешает вам быть нормальными. Но я выясню это. Обещаю.
Надеюсь, записи старика мне