— значит, имела свой интерес. Осталось только выяснить, какой.
Я вперил в служанку тяжелый немигающий взгляд.
— Ты глухая?
— Нет, милорд, — дебелая тетка с тяжелым лошадиным лицом подняла на меня водянистые глаза.
— Может, ты больна?
— Нет, милорд.
— Муж по голове не бил? С лестниц не падала?
— Нет, милорд.
— Тогда как же ты не услышала, что Маргарет вышла из комнаты?!
— Крепко спала, милорд.
Салли говорила медленно и мерно — словно капала с ложки переваренная овсянка.
— Маргарет оделась, обулась, открыла дверь, а потом закрыла ее. И все это в двух шагах от тебя. Такое нельзя не услышать.
— Умаялась я, милорд — служанка чинно сложила на коленях мосластые руки. — Весь день в трудах. Устала, да прихворнула еще — вот и уснула накрепко. Ничего не услышала.
— Сейчас ты не выглядишь больной.
— Тах хворь вся к рассвету и прошла. Ночь хорошенько проспала, утром помолилась — вот бог силы и дал.
— Ты хочешь сказать, что выздоровела за одну ночь?
— Неизъяснимы силы господни, — поджала тонкие губы Салли.
Я врезался в этот ответ, как баран в стену. Наверное, были какие-то хитрые ходы, коварные ловушки и ловкие приемы. Вот только я ничего такого не знал. А придумать сходу… Не умею я это. Придумывать сходу.
Но тут, слава всем ангелам, в дело вступила Вилл.
— Так вы, получается, больны? Тогда постараемся вас не задерживать. Сейчас я задам вам несколько вопросов, вы на них быстренько ответите — и можете отправляться домой. Вы сможете отвечать на короткие вопросы?
Вдохновленная обещанием скорой свободы, Салли вздернула подбородок.
— Смогу, госпожа.
— Отлично, — солнечно улыбнулась Вилл. — Тогда начнем. Вы легли там же, где обычно?
— Да, госпожа.
— Маргарет к тому времени уже была в комнате?
— Да, госпожа.
— Вы с ней разговаривали?
— Нет, госпожа.
— Маргарет выглядела спящей?
— Да, госпожа.
— Она разделась перед тем, как лечь?
— Да, госпожа.
— И разулась?
— Да, госпожа.
— Из комнаты Маргарет вышла босиком?
— Да, госпожа, — благочинно клюнула острым подбородком Салли и захлопнула рот. Но было поздно.
— И откуда же ты это знаешь? — прищурился я.
Глава 38, в которой Марк находит ягненочка-Джонни
Допрос — это как осада. Долбишься, долбишься в глухую стену, а потом появляется брешь — и распаленные воины врываются в крепость, сминая утомленных защитников.
Ошеломленная собственной ошибкой, Салли даже не пыталась запираться.
— Ты знаешь, куда пошла Маргарет?
— Да, милорд, — служанка настороженно покосилась на Вилл. — К дружку Мэгги побежала.
— К какому еще дружку?
— Ну как же — к какому? К сердечному!
Ну да. Конечно. К какому же еще.
— Ты знаешь, как зовут этого дружка?
— Джон. Джонни его зовут. Беленький такой, кудрявенький, как ягненочек. Хороший парень. И добрый, и веселый, и с деньгами…
Ага. Вот он, секрет удивительно крепкого сна. Ягненочек Джонни платил тебе за молчание.
— Бывала у него дома?
— Нет, милорд. Никогда.
— Может, слышала от Маргарет, где он живет?
— Нет.
— Но как-то же Маргарет держала с любовником связь. Куда ты передавала сообщения?
— Так к вам же, милорд. В эту, как ее. В кордегардию.
— Что?! — хором воскликнули мы с Вилл, совместным рывком едва не опрокинув стол.
— В к-корд-дегардию, — запинаясь, повторила Салли. Цветом лица она напоминала заплесневелый творог.
— Джонни что, стражник?! — подалась вперед Вилл. Глаза ее полыхали азартом.
— Д-да. Стражник, миледи. Милорд, — Салли переводила с меня на Вилл пришибленный взгляд. — Вы не подумайте плохого, миледи. Он ведь жениться хотел.
О да. Конечно. Именно этого он и хотел — когда вытаскивал девчонку ночью из дома. Днем ведь жениться никак.
— Тобиас!
— Да, милорд?
— Джонни, белобрысый, кудрявый, как баран. Тащи сюда подлеца!
— Сейчас, милорд!
Я повернулся к Вилл, стараясь не улыбаться совсем уж дурацки.
— Вина, леди де Бов? Кисловато, конечно, но надо же чем-то скрасить минуты ожидания.
Не глядя Вилл нашарила на столе кубок.
— Охотно, сэр Марк. Кислые напитки в жару приятно освежают.
Пока мы освежались кислющей бормотухой из трактира Бельмастого Нэда, Тобиас сбегал за ангелочком Джонни. Признаться, я сомневался, что белокурый ягненочек будет на месте. Если он служит в страже, то наверняка знает, что мы допрашиваем служанку. Предупрежден — значит вооружен. Кто это говорил? Сократ? Аристотель? Не помню.
К глубочайшему моему удивлению, ягненочек Джонни не сбежал. Виновато ссутулившись, он вошел в залу вслед за Тобиасом — покорный, как… ягненочек.
Заматереет — бараном станет.
Я прищурился, вглядываясь в гладкую физиономию, розовую, как задница херувима. Где-то ты, ангелочек, мелькал. Совсем недавно. Где-то я тебя…
Ах, да! Алиса Миллер, Портняжкина улочка! Это же ты меня к телу провожал. Только под капюшоном кудряшек этих дурацких не видно было.
— Где ты сегодня дежуришь?
— Нигде, сэр Марк. Я ночью стоял на замковых воротах, сейчас сменился и домой пошел.
— Тогда почему ты здесь?
— К ребятам заглянул. Мы пива выпить хотели. Днем так-то трудновато уснуть, а если пивка накатить, то и нормально, — смущенно улыбнулся ягненочек.
— Ты знаешь Маргарет Саддлер?
Деликатную смущенную улыбочку перекосила гримасой. Джонни зыркнул на меня, на съежившуюся в углу Салли, опять на меня.
— Да, милорд. Мы… иногда виделись.
И виделись, надо полагать, без одежды.
— Ты платил служанке, чтобы она покрывала ваши встречи.
— Платил, милорд, — тяжко вздохнул Джонни. — По два пенса в неделю! У Мэгги был очень строгий отец, и я… я… Вы не подумайте дурного, сэр Марк! Мы просто прогуливались, ничего больше. Я собирался просить руки Мэг!
Да-да-да. Конечно. Ты собирался.
— И вчера ночью вы тоже… гуляли? — я многозначительно выделил голосом последнее слово, но ягненочек только расправил плечи.
— Да, милорд. Мы гуляли. Я зашел к Мэгги, мы прошлись до вишневых деревьев — ну, знаете, те, что у часовни. Постояли немного, поболтали. Потом я проводил Мэгги домой и пошел на службу.
— Ты проводил ее прямо до порога?
— Конечно, сэр Марк. До самой двери.
— Видел по пути что-то подозрительное или странное?
— Ничего. Парочка пьяных, какой-то хлыщ со шлюхой… простите, леди де Бов. Больше никого не видал.