десятках более мелких, которые нанесены на карту и ожидают разработки.
В последние два года пребывания в России мне казалось, что советское правительство не форсировало темпы увеличения добычи золота так энергично, как в предыдущие годы. Они намеренно замедляли темпы роста, сократив капиталовложения в трест «Главзолото». Я не совсем понимал такую политику, но предположил, что правительство перераспределяет имеющийся бюджет, так как угроза войны как в Европе, так и в Азии требует вложений больших средств в армию и производство вооружений.
Однако правдоподобное объяснение было предложено Гербертом Эллистоном, финансовым редактором «Крисчен сайенс монитор», в комментарии к некоторым написанным мной журнальным статьям. Господин Эллистон рассмотрел этот вопрос с точки зрения финансов, области недостаточно мне знакомой. Он гораздо аргументированнее, чем я, объяснил, почему советское правительство предпочтет в будущем разрабатывать свое золото медленнее, что, по-видимому, уже и начало делать в мой последний год в России. И следование этим курсом, объяснил господин Эллистон, послужит ее интересам.
Господин Эллистон заявил, что с тех пор, как Советы начали развивать золотодобычу в 1927 году, объемы их производства стали главной интригой на международном рынке золота. За несколько лет они поднялись на второе место в мировом производстве, и эксперты расходятся во мнениях относительно того, смогут ли они продолжать продвигаться вперед и, как утверждали Серебровский и некоторые другие, превзойти южноафриканские показатели к 1940 году. Соединенные Штаты как единственное правительство, которое платит фиксированную цену за золото, и Великобритания, которая присоединилась к поддержке цен на золото путем масштабных закупок с конца 1936 года, естественно, остро заинтересованы в том, чтобы иметь реальные данные о том, что Советы планируют делать со своим золотом.
Господин Эллистон задается вопросом: «Предположим, советские рудники продолжат фонтанировать золотом. Что тогда? В отсутствие какой-либо согласованной политики со стороны двух покупателей по его перераспределению они задохнутся от металла. Советские шахтеры, работающие при 50 градусах ниже нуля, будут выкапывать золото для перезахоронения его в голубых холмах Кентукки».
В 1929 году, вспоминает господин Эллистон, эксперты утверждали, что российское золото спасет мир, поскольку, по их мнению, в других странах его запасы иссякают. Теперь же они говорят, что русское золото – главная опасность. Если американцы и британцы перестанут покупать золото, рынок золота, скорее всего, рухнет и наступит очередной период финансового хаоса.
Также господин Эллистон сделал важное замечание о том, что Советы, потенциально крупный продавец золота, так же заинтересованы в поддержании его цены, как и два главных покупателя. Ведь добыча золота приобрела огромное значение для советской экономики, позволив Москве покупать на Западе товары, без которых в противном случае ей пришлось бы обходиться или оплачивать их продукцией большей общественной значимости. Исходя из этого Эллистон пришел к выводу, что Советы вряд ли наводнят рынок золотом в попытке обрушить мировые цены.
Хотя подобные вопросы находятся вне моей компетенции, этот аргумент кажется мне разумным и, возможно, в какой-то степени проливает свет на то, почему в последнее время Советы не спешат форсировать добычу золота. Они, безусловно, сильно проиграли бы, не сумев получить хорошую цену за свое золото или если бы золото утратило свои денежные функции. С 1928 года они вложили огромные средства и ресурсы в золотодобывающую промышленность, и это одна из тех причин, по которым миллионы советских мужчин, женщин и детей остались без еды, одежды и всех видов предметов быта. Это связано с тем, что оборудование, а также услуги иностранных инженеров в золотодобывающей промышленности были оплачены сельскохозяйственными продуктами в ту пору, когда народы России испытывали острую их нехватку.
Сталин и его соратники, по-видимому, считали оправданными эти жертвы ради золота, не только из-за необходимости оплаты им заграничных закупок, но и из-за его потенциальной пользы в случае войны.
На протяжении многих лет советские лидеры во всех своих начинаниях основывались на убеждении, что страна скоро будет вовлечена в войну. Они, по-видимому, стали наращивать золотой запас, чтобы укрепить свой военный потенциал. В случае демонетизации золота их золотой запас, конечно же, значительно потеряет в цене.
Тем не менее мне кажется, что Советы могут по-прежнему продвигаться вперед в развитии своей золотодобывающей промышленности почти так же быстро, как в прошлом. Возможно даже, что к 1940 году они попытаются догнать по уровню добычи Южную Африку, о чем упоминали советские газеты.
Советы контролируют свою экономику тщательнее, чем любое другое правительство, потому что ни одно другое правительство не владеет и не управляет всей экономикой своей страны. Мне кажется, что Советы могли бы продолжить наращивать добычу золота, не снижая мировых цен, если бы сохранили большую часть своего золота в качестве резерва внутри страны и очень осторожно выпускали его на мировой рынок.
Я предполагаю такую возможность, потому что трест «Главзолото» преследует другие цели, помимо золотодобычи. Ранее я указывал, что одной из его главных целей с самого начала была колонизация золотоносных регионов. Сталин и его помощники были главным образом заинтересованы в том, чтобы использовать золотую лихорадку и другие средства для освоения Дальнего Востока и пограничных районов Казахстана с целью противостоять японской угрозе. Добыча золота была второстепенным фактором.
В течение всего 1936 года, когда ездил по отдаленным золотоносным районам и посещал лагеря старателей и арендаторов, а также крупные рудники, управляемые непосредственно трестом «Главзолото», я был впечатлен доказательствами того, что золотая лихорадка, вероятно впервые в истории, находилась под жестким контролем. Ни один из районов золотодобычи не был открыт без ведома и активного участия правительства; каждый из подающих надежды старателей, энергичных арендаторов и инициативных шахтеров был, прямо или косвенно, сотрудником правительственного треста, который контролировал весь процесс.
Офицерами контроля, так сказать, были геологи. В предыдущей главе я упоминал, что положение советского инженера не слишком приятно, что он перемалывается между жерновами, где сверху воинственный рабочий и снизу – докучливый партийный надсмотрщик. Но статус советского геолога – это совсем другое дело. Я могу понять, почему они больше довольны своим положением, чем инженеры.
Функции геологов в тресте «Главзолото» такие же, как и везде при добыче золота. Их дело – сообщать о новых открытиях и составлять карты. Они также должны тщательно изучать, оценивать и всесторонне исследовать каждое новое месторождение и давать представление о его потенциальной ценности.
Советские геологи – государственные служащие, как и инженеры, но живется им легче, потому что они не отвечают за производство и меньше регламентированы плановой экономикой. В некотором отношении они более свободны в проведении изысканий, чем в Соединенных Штатах или других странах. Если бы, например, государственный геолог на Аляске захотел изучить жилу,