о работе, здоровье и жизни в Рангуне. Бренда оказалась доброжелательной и радушной женщиной. От Оливера Белл узнала, что она потрясающе готовит, а значит, можно рассчитывать на великолепный ужин.
Их провели в комнату, окно которой выходило на фасад.
– Нас поселили в одной комнате? – удивилась Белл, когда хозяева ушли.
– Ты возражаешь? Я думал, что так будет безопаснее. Могу спать в кресле. – (Белл задумалась.) – Если хочешь, я попрошу у них вторую комнату, – предложил Оливер.
– Твои друзья думают, что… словом, ты понимаешь.
– А если и думают, тебя это беспокоит?
– Немного. Не хочу, чтобы у них сложилось неправильное представление о нас. Обо мне.
– Не волнуйся. Я, когда звонил, рассказал им про наши злоключения. Они понимают, что нам лучше быть вместе. Джереми – бывший военный. Человек со стальными нервами, ничего не боится. О лучшем союзнике нельзя и мечтать. Так что все будет отлично.
– Ладно. – Помолчав, Белл подошла к нему и коснулась его щеки. – Спать мы будем вместе.
– Может, сначала вымоемся и перекусим?
– Пожалуй.
Глядя в сверкающие синие глаза Оливера, Белл привстала на цыпочки и поцеловала его.
События этого страшного дня, когда они оба могли погибнуть, вдруг нахлынули на них, вызвав острую потребность в покое и безопасности. Оба приняли ванну. Бренда приготовила замечательный ужин, но Белл с трудом проглотила несколько кусочков. Когда они легли, Белл опять затрясло. Ее вновь охватил страх. Он наполнил собой каждый уголок ее существа, а затем, словно змея, свернулся в груди. Опять кровь, опять жертвы. Сильнее, чем когда-либо, Белл хотелось, чтобы ее крепко обняли и сказали: «Все будет хорошо». Но все не будет хорошо – по крайней мере, пока она находится в Бирме. И хотя Оливер крепко обнимал ее и она чувствовала его сердце, бьющееся рядом с ее собственным, Белл сознавала: случившееся шокировало его ничуть не меньше, чем ее. Потом хлынули слезы. Оливер что-то прошептал насчет отсроченного шока. Конечно же, он был прав. Ее захлестывал ужас; ее словно вдавливало внутрь себя, и она едва помнила, кто она такая. Она пыталась заговорить, но произносила бессвязные слова, хватая ртом воздух, кашляя и отчаянно размахивая руками. Оливер помог ей сесть и поднес к губам стакан воды.
Когда она успокоилась, он спросил, готова ли она говорить о случившемся в Рангуне.
Белл молча смотрела на него, затем, запинаясь на каждом слове, начала рассказывать. Она рассказала обо всем. Наконец-то из души изливался страх, который до сих пор она держала в себе, не делясь ни с кем. Белл говорила об увиденных жестокостях, о лужах крови, о звериной злобе и напрасно загубленных жизнях. Потом, вспомнив главное событие того страшного дня, рассказала о малышке, которую нашла живой и спасла. Из глаз Белл снова потекли слезы. Оливер с невыразимой нежностью гладил ее по щекам, потом поцеловал в лоб.
– Мне страшно, – прошептала Белл, и он кивнул. – Что нам делать?
– Пока не знаю, – ответил он, крепко сжимая ее руку. – Давай поспим, а завтра подумаем на свежую голову.
На следующее утро после завтрака Оливер одолжил у хозяев пару велосипедов, и они с Белл поехали кататься по зеленому прохладному городку под голубым небом. Оливер показывал на различные здания британских колониальных властей и дома важных персон, управляющих Бирмой. Белл поглощала впечатления, видя роскошь, соседствующую с маленькими хижинами местного населения. Когда Оливер вновь высказал свое убеждение, что однажды Бирма будет принадлежать бирманцам, Белл согласилась.
– И это время не за горами, – добавил Оливер. – Признаки видны повсюду.
– Ты имеешь в виду беспорядки и мятежи?
– Да. Это происходит по всей Британской империи. Все изменится, причем скоро.
Они заехали на цветочный рынок, вытянутый вдоль одной из главных улиц. В воздухе разливался тонкий аромат пурпурных и белых цветов. Это зрелище доставило Белл радость, но с примесью какой-то непонятной горечи. Потом Оливер предложил ей заглянуть в обширный ботанический сад. Там они уселись под высоким тенистым тамариндом, прислонившись к стволу. Белл рассматривала тиковые деревья, росшие вдали. Оливер рассказал ей, что тиковая древесина как раз и явилась причиной колонизации Бирмы. Древесина требовалась англичанам для флота и вскоре сделалась растущим источником доходов наряду с золотом и рубинами из шанских княжеств и яшмой, обнаруженной в дальних северных провинциях. После того как англичане свергли последнего бирманского короля, изгнав его в Индию, Бирма стала целиком принадлежать им.
– Как ты себя чувствуешь? – прервав рассказ, спросил Оливер.
– Сумбур в мыслях и чувствах.
– Пожалуй, мне лучше вернуться в Рангун одному.
– А я что, останусь здесь?
– Да.
– Я хочу уехать с тобой.
– С Джереми и Брендой ты будешь в безопасности.
– Не знаю, – покачала головой Белл.
– Тогда другой вариант: незаметно вернуться в Рангун и так же незаметно отправить тебя на самолете в Англию.
– Я слышала о пассажирском авиасообщении.
– Да. Это компания «Империал эруэйз». Они летают не слишком часто. Из Рангуна до Лондона можно добраться за одиннадцать дней.
Белл задумалась.
– Знай я, кто стоит за взрывом бомбы, было бы понятно, откуда начинать, – сказал Оливер.
– И кто, по-твоему, устроил взрыв?
– Сдается мне, что у этой истории политическая подоплека. В позапрошлом году актом правительства Бирмы было заявлено об отделении Бирмы от Британской Индии. В стране должны появиться новый сенат и палата представителей. Твой друг Эдвард де Клемент входит в комитет, который разрабатывает окончательный вариант конституции и готовит списки избирателей для всеобщих выборов.
– Я что-то не понимаю.
– Каждый, кто участвует в переходном процессе, должен быть выше любых подозрений, иначе это может сказаться на принятии рекомендаций. Насколько могу судить, кто-то наверху почуял угрозу, исходящую от тебя.
– И ты думаешь…
– Отвлекающий маневр. Это сразу пришло мне на ум. Очевидно, кому-то нужно скрыть правду о том, что случилось в день исчезновения твоей сестры.
– Ты подозреваешь Эдварда?
– Не обязательно его. Это мог быть кто угодно.
Они замолчали. Белл слушала жужжание насекомых и шелест листьев тамаринда. Все пространство вокруг утопало в зелени.
– Давай прокатимся к озеру, – предложил Оливер.
Они поехали в другую часть парка, где по серебристой воде плавали лебеди.
– Я тебе рассказывала про разговор с привратником «Стрэнда»? У него отец работал ночным сторожем в отеле и однажды слышал громкие младенческие крики. Это было как раз в одиннадцатом году.
– Может, ты и говорила, но я забыл.
– Так вот, в отеле не было постояльцев с маленькими детьми. Отец привратника поспешил к черному ходу, но увидел лишь машину, удалявшуюся на большой скорости. Почему-то этот случай врезался ему в память.
– Отец привратника сообщил об этом властям?
– Хотел,