Ханна встала с постели, и ее взгляд упал на туалетный столик. Склянки с духами и косметикой валялись на полу, а сам стол был сдвинут к стене под каким-то нелепым углом. Неподалеку лежал опрокинутый стул.
При воспоминании о том, что происходило на этом столе, Ханна покраснела и, улыбнувшись, тут же решила, что согласна до конца дней своих оставаться супругой Маркуса.
Ободренная столь заманчивой мыслью, она оделась. Расчесывая волосы, Ханна невольно вспомнила, из-за чего они так сильно спутались, и залилась краской. Она влюблена по самые уши, разве нет? Поймав в зеркале свое отражение, Ханна рассмеялась: какое же у нее глупое лицо! Даже тот, кто не слышал сплетен, тотчас же догадается по ее виду, что она всю ночь занималась любовью.
Ступив в столовую, Ханна поняла, что новость доползла и сюда. Розалинда с Селией молча восседали за столом и, когда она вошла, даже головы не подняли. Ханна усмехнулась: обычно в это время они еще нежатся в постели, а сегодня, как нарочно, встали пораньше и поджидают ее. Интересно, как давно они здесь сидят?
Она легкой поступью подошла к столу.
– Доброе утро.
– Доброе утро, Ханна. – Розалинда кисло улыбнулась. – Как поживаете? Как вам спалось?
Ханна покосилась на Селию, но та по-прежнему безжалостно ковыряла кусок ветчины, даже уши ее покраснели от натуги.
– Спасибо, хорошо.
Лакей пододвинул Ханне стул и подал салфетку.
– Вы свободны. – Розалинда сказала это лакею, пожалуй, даже чересчур резко.
Ханна откусила кусочек поджаренного хлебца, делая вид, что ни о чем не догадывается.
– Вы видели сегодня Маркуса? – спросила Розалинда. – Я хотела бы обсудить с ним одно важное дело, но он куда-то запропастился. Придется спросить Телмана: уж он-то наверняка наведет меня на след.
Ханна доела хлебец и запила его чаем; она чувствовала, что теперь имеет полное право восседать за герцогским столом. Впервые за долгое время она не ощущала себя подлой обманщицей.
– По-моему, он собирался заглянуть к Дэвиду…
Селия со звоном уронила нож, а тем временем Ханна, высыпав в чай ложку сахара, подумала и добавила вторую ложку.
– Значит, вы его видели?
– А как же. – Ханна взяла второе яйцо и кусок ветчины, она прямо-таки умирала от голода.
– Скажите… он принял решение? Ну, насчет того, что мы обсуждали вчера? – Розалинда затаила дыхание.
– Думаю, да, – ответила Ханна, продолжая жевать.
– Ну и как? – вмешалась в разговор Селия. – Что вы решили? Вы останетесь?
– Селия! – Розалинда строго взглянула на дочь и обернулась к Ханне. – Да, так что? Вы остаетесь?
Ханна снова отхлебнула чай и посмотрела на мать и дочь поверх чашки. Розалинду, так же как и Селию, снедало любопытство, но она лучше умела скрывать свои чувства. Лица обеих дам выражали столько надежды, что Ханна преисполнилась счастья при мысли, что скоро станет частью их семейства.
– Да, – ответила она и поставила чашку на стол. – Я поговорила с ним, и я остаюсь в Лондоне…
Услышав эту новость, Селия мигом сорвалась с места и, подбежав, обняла Ханну.
– Ах, это так замечательно, просто чудесно! Вы воспользовались моим советом? – спросила она, заглядывая Ханне в глаза. – Вы сказали ему?
– Ну… – Ханна покраснела и попыталась припомнить, что же именно она сказала Маркусу. Если честно, ни он, ни она не упомянули слово «любовь». – Кажется, да.
– Правда? И как все произошло?
– Дочь! – шикнула Розалинда. – Не забывай о манерах!
Селия смущенно усмехнулась, но остановиться так и не смогла.
– Я очень рада, что вы решили остаться, что бы вы там ему ни наговорили! Я знала, что он вас просто так не отпустит: Маркус для этого слишком смышлен. Он вас любит, хоть и не признается в своих чувствах, но рано или поздно он скажет вам…
– Селия, довольно! – уже строже прикрикнула Розалинда и тут же обернулась к Ханне:
– Просто восхитительная новость! Ах, дорогая! – Не в силах сдерживаться, Розалинда заключила Ханну в объятия. – О Боже, какое облегчение!
Она промокнула глаза.
– Мы, конечно, тебе надоели… но довольно об этом, – поспешно добавила Розалинда. – Теперь мы просто обязаны устроить бал и не дать расползтись по городу злобным слухам. Бедный Дэвид, вернулся домой весь израненный; неудивительно, что бедняжка много чего наговорил – он просто бредил! Я с первого взгляда поняла, что у него лихорадка, и не поверила ни единому его слову!
– Мама, можно на этот раз я надену голубое платье, а не белое? – взволнованно спросила Селия.
Розалинда улыбнулась ей.
– Да, дитя мое, на сей раз можешь делать все, что тебе заблагорассудится, И позови сейчас же миссис Поттс. Мы устроим бал через неделю, а может, даже раньше. Чем скорее это произойдет, тем скорее забудутся всякие досадные неприятности.
Ханна с улыбкой покачала головой.
– Я хочу поблагодарить вас. Спасибо вам за все.
Розалинда неожиданно прослезилась и крепко обняла Ханну.
– Я велю мадам Леско явиться сюда через час, – пообещала она. – Наконец-то мы закажем платье, достойное герцогини.
Ханна чуть не застонала, вспомнив о роскошных платьях в гардеробе, многие из которых она еще не надевала. Меньше всего сейчас она желала устраивать примерки, поскольку была слишком счастлива, чтобы сидеть взаперти и изучать образцы тканей. Ей хотелось гулять с Молли, носиться по парку, лазить по деревьям, плескаться в пруду, словом, замечательно провести время, а потом вернуться домой, к Маркусу.
– Я еще не сказала Молли, – объяснила она, высвободившись из объятий Розалинды.
– О, она обрадуется, так же как и я! – радостно воскликнула Селия. – Господи, прямо не верится! Мы ужасно удивились, получив письмо Дэвида, и потом, когда выяснилось, что он… ну… И сегодня тоже одни сюрпризы!
– Разумеется, вы должны сказать Молли, – перебила Розалинда. – А я начну готовиться к балу. Ни о чем не беспокойтесь, милочка! Боже, как давно я мечтала устроить настоящий грандиозный бал!
Она снова обняла Ханну.
Когда после завтрака Ханна вошла в свою комнату, Лили стремительно обернулась, затем она потупилась и отступила на шаг, открыв взору Ханны одетую к прогулке Молли.
Девочка улыбнулась и помахала ей рукой.
– Доброе утро, мамочка, мы с Лили идем смотреть уток! Ты пойдешь с нами?
Ханна с удивлением взглянула на служанку. Раньше Лили водила Молли в парк, только когда ее об этом просили.
В ответ на немой вопрос, Лили скромно опустила глаза и произнесла:
– Я хотела как лучше, мадам, чтобы вас не беспокоить.
Так вот оно в чем дело. В последний раз Ханна видела служанку из-за обнаженного плеча Маркуса, после того как они с герцогом занялись любовью. При этом воспоминании Ханна с трудом сдержала улыбку.