– Может быть, лучше снять его? – неуверенно произнесла она. – Зачем лишние воспоминания?
– Пусть висит, где висит. – Джиф Уэлдон, метнув гневный взор на портрет, обратился к Эми. – Послушай, детка, может, тебе не стоит выходить замуж за Ричарда Бодена. Наверное, я неправильно сделал, что свел вас.
Слова его прозвучали для Эми как гром среди ясного неба. На мгновение опешив, она вдруг рассвирепела. Неужели он и вправду считает, что ею можно вот так запросто помыкать? Неужели он думает, что она выходит замуж не за Ричарда, а за его деньги?
Подавив приступ ярости, она тихо промолвила:
– Я хочу стать его женой. Я люблю Ричарда.
– И ты делаешь это не ради того, чтобы спасти Уайдейл? – недоверчиво спросил он.
– Нет. Не только… Впрочем, не буду скрывать, поначалу…
Тусклые глаза старика вспыхнули недобрым огнем.
– В море водится и другая рыба, – сказал он.
– Но ты же хотел, чтобы я непременно вытащила золотую, верно? – съязвила Эми. – А в здешних водах золотая рыбка это большая редкость, согласись.
Джиф Уэлдон растерянно развел руками.
– Эми, дорогая, я не очень понимаю, к чему ты клонишь. Просто я не уверен, правильно ли так спешить со свадьбой.
Эми рассмеялась.
– Ты хочешь, чтобы я пошла на попятную? Чтобы подвела Ричарда? Я-то думала, вы с ним друзья…
– Эми! Ты неправильно меня поняла. Я только об одном беспокоюсь: может, тебя больше устроит мужчина, который ближе тебе по возрасту? Помоложе?
– Ричард старше меня на тринадцать лет. А ты говоришь так, словно он дряхлая развалина.
– Не знаю… право, не знаю… – Джиф Уэлдон сокрушенно покачал головой, словно подумав о чем-то своем.
– Дядя Джиф, повторяю, я люблю Ричарда. – Эми протянула к нему руку. – Прошу, поверь мне, – умоляющим тоном произнесла она. – Я знаю, что делаю. Я выхожу за него замуж не только потому, что знаю, что он вернет Уайдейл-холл к жизни. Я не могла бы выйти замуж за человека, который мне безразличен. А Ричард Боден мне далеко не безразличен. День свадьбы уже назначен. Собираются приехать Кейт и Марти. Они одобряют мой выбор, хотя Ричарда и в глаза не видели. Кейт в последнем письме написала, что уже так много слышала от меня о Ричарде, что у нее такое чувство, будто она давным-давно знает его.
– Хорошо, хорошо. – В голосе Джифа Уэлдона сквозило раздражение. Он уже повернулся, чтобы направиться к себе в кабинет, но в последний момент что-то заставило его задержаться. Обернувшись, он, на секунду замешкавшись, произнес:
– Эми, прошу тебя, отложи ненадолго свадьбу. Ради меня. Прошу тебя, дорогая.
– Нет! – отрезала она.
– Эми, мне кажется, ты поступаешь неправильно. Эми, дрожа от возмущения, заявила:
– Что тебе кажется – это твои проблемы, дядя Джиф. Я не намерена отменять свадьбу.
– В таком случае я больше не возьму у него ни пенса! – яростно сверкая глазами, выпалил Джиф Уэлдон и, развернувшись, направился прочь.
Над Лондоном ярко светило солнце. Кэтрин Блейк выбрала тенистый уголок Сент-Джеймсского парка, у озера, чтобы малышка Ким могла кормить уток. Кэтрин, присев на корточки, следила за девочкой, время от времени поглядывая в сторону Мэлла,[6] чтобы не прозевать Марка. Он опаздывал, но Кэтрин уже привыкла к этому.
Для Марка Пауэлла время не имело никакого значения. Когда он занимался фотографией, ничто другое его не интересовало. Он позвонил ей еще на прошлой неделе, тогда они и договорились встретиться. Кэтрин понимала, что с тех пор он мог уже сто раз забыть о сегодняшней встрече, однако ее это мало волновало. Для себя она твердо решила, что никогда не будет заводить романов. К тому же ее смущала разница в возрасте. Марку двадцать два, она на четыре года старше. И потом у нее есть дочь. Она давно смирилась с ролью матери-одиночки.
Однако Марк Пауэлл не отступался. После того случая, когда он нагрянул к ней с фотографиями Уайдейл-холла, они виделись еще несколько раз. Как правило, Кэтрин была вместе с Ким, только однажды ее сестра согласилась посидеть с девочкой, и они вдвоем ходили в театр. Кэтрин покривила бы душой, если бы сказала, что Марк ей безразличен. Он нравился ей. Он был приятным собеседником и живо интересовался ее работой.
"Биг Бен" пробил полдень. Марк уже не появится, решила Кэтрин. Он сказал, что придет в начале двенадцатого.
Ким показала ей ладошки, давая понять, что у нее кончился запас крошек, которыми она кормила уток.
– Мамочка, еще…
– Больше нет, миленькая. – Кэтрин наклонилась, чтобы взять девочку на руки и посадить в коляску.
– Как, ты не оставила ни крошки? Я тоже хотел покормить уток.
Кэтрин уже не рассчитывала услышать этот голос.
– Я уже собиралась уходить, – сказала она, подняв голову.
– О, прошу, не делай этого. Кит, дорогуша, ты же меня знаешь. Я никогда не слежу за временем.
– Я тебе не "Кит" и не "дорогуша"! И не заставляй меня бросаться на тебя, как солдатская жена на пьяного мужа.
– Что, если я попрошу прощения?
Кэтрин нравился его мягкий шотландский баритон и легкая картавость, но в тот день она была настроена весьма решительно.
– Свои провинциальные штучки можешь оставить при себе, – сказала она. – Кто-то, а ты умеешь пустить в ход все свое обаяние, когда захочешь. Только со мной у тебя этот фокус не пройдет.
– Но что же мне теперь делать? У меня целый день свободен.
– А у меня, к сожалению, нет. – Кэтрин посадила девочку в коляску и, пристегнув ремни, добавила: – Ким хочет есть. И я тоже.
– Есть места, где для детей предусмотрены специальные высокие стульчики. – Марк умоляюще посмотрел на нее.
– Ким замерзла.
– А Китти-Кэт в дурном настроении, – с улыбкой сказал он.
– Не смей называть меня так, – сквозь зубы процедила она, не скрывая своего раздражения. – Я уже говорила тебе, я хочу, чтобы меня знали только как Кэтрин.
– Но он называл тебя Китти. Ты сама мне говорила.
Кэтрин запальчиво вскинула голову.
– Кип звал меня Китти, потому что любил меня. Он звал меня Китти, потому что это было созвучно его имени. Кип и Китти! Кип и Кэтрин совсем не то. Так, по крайней мере, казалось ему. – Она засмеялась, словно вспомнила о чем-то хорошем, затем посмотрела Марку в глаза и твердо сказала: – А теперь есть Ким и Китти, и в моей сегодняшней жизни нет места для мужчины. Понятно?
Марк опустил на землю тяжелую сумку с фотооборудованием и протянул Кэтрин руку.
– Эй! Ну, прости же меня наконец. Хотя я никак не возьму в толк, чем мог тебя обидеть.
– Ты опоздал, – заявила Кэтрин. – Ты опоздал три раза подряд. Мне начинает это надоедать.
– Но я работал…
– Я тоже не безработная, – напомнила ему Кэтрин. – Поэтому мне жалко терять единственный в неделю свободный день.