– Я спросила, не переменил ли ты своего решения, и ты ответил, что не хочешь… а потом зазвонил телефон, и мы так и не договорили.
– И ты решила, что я не хочу тебя? – Ричард привстал на постели и положил повыше подушку. – Эми, как ты могла подумать такое?
– Но ты сам сказал…
Ричард принялся терпеливо объяснять:
– Просто в тот вечер, когда ты отправилась на свидание с этой Джейн Уивер, я чертовски волновался. Понимаю, я не должен был так вести себя, но мне казалось, что я действительно должен запретить тебе появляться одной в таком злачном месте. Потом я пожалел об этом. И собирался извиниться перед тобой. Намеревался сказать, что не хочу загонять тебя в угол, не хочу, чтобы ты оказалась в роли жены, которая на любой пустяк должна испрашивать разрешения мужа. Эми, моя милая девочка, я люблю тебя такой, какая ты есть, и не хочу видеть тебя иной. Теперь тебе понятно?
– Так ты не собирался говорить, что не хочешь меня?
– Да нет же, черт побери! Эми, прошу тебя, оставайся такой, какая ты есть. Ругайся со мной. Спорь со мной. Только, ради бога, не бросай меня.
– У меня и в мыслях нет бросать тебя. – Эми подвинулась поближе к нему и, заключив его в объятия, заглянула в его глаза. – Однако нам надо торопиться. – С этими словами она уперлась ладонями в его плечи и с силой оттолкнулась.
– Зачем? Мы куда-то собираемся?
Эми протянула руку и взяла с ночного столика свой походный будильник.
– Уже половина второго, – сказала она. – Ты забыл, что я обещала Лиззи позвонить дяде Джифу?
– Вот черт! – пробормотал Ричард, откидываясь на подушку. – Совсем выскочило из головы.
– Я могу сообщить ему, что мы собираемся пожениться?
– Ну, разумеется! – Ричард улыбнулся счастливой улыбкой. – Это известие отвлечет его.
– Что ж, тогда, может, попытаемся разыскать Роджера Клейбурна? – Эми встала с кровати и вопросительно посмотрела на него.
– Разве могу я отказать тебе, когда ты стоишь передо мной такая обворожительная в своей наготе?
Когда они уже сидели в "лендровере", зарядил дождь. Усердно скрипели "дворники", разгоняя потоки воды, заливавшие ветровое стекло.
– Должно быть, для капусты Роджера Клейбурна лучше погоды не бывает, – проворчал Ричард.
Эми покосилась на хмурое небо: сгущались сумерки.
– Я бы предпочла поговорить с ним по телефону, – заметила она.
– Мне почему-то кажется, он уже в курсе, что ты охотишься за ним.
– Но для чего ему избегать встречи со мной? Что ему скрывать? Я же хочу только одного – найти Китти.
– А тебе не приходило в голову, что Китти после смерти Кипа могла и вернуться к нему? Что, если они поженились и он не хочет, чтобы дотошная маленькая американка лезла в его жизнь?
– Но если они поженились, почему Китти сама не могла подойти к телефону? – быстро нашлась Эми.
– Ты права, – согласился Ричард. – Будем надеяться, что, когда мы доедем до места, кто-то окажется дома.
– "Грошовый тупик", – разглядывая разложенную на коленях карту, задумчиво промолвила Эми. – Какое странное название. Нам нужен следующий поворот налево.
– Я запомнил. Я уже понял, что, пока мы не доберемся до места, покоя мне не будет, неважно, застанем мы Роджера Клейбурна или нет.
– Ты говоришь со мной как с несносным ребенком.
– Я бы предпочел сидеть с тобой дома и обсуждать предстоящую свадьбу, а не колесить в дождь по плантациям капусты.
– Мы приближаемся к развилке, которая отмечена на карте.
– Да, любовь моя. Я знаю.
Они свернули на узкую, в одну полосу, дорогу, которая, как казалось на первый взгляд, вела в никуда. Однако когда они проехали полмили между засеянными весенней капустой полями, вдали показалась одинокая ферма.
– Похоже, это здесь. – Ричард сбавил скорость, хотя "лендровер" и до этого еле тащился, и указал на простой деревенский дом, маячивший в голом поле. Ничто не нарушало унылой монотонности пейзажа, не было даже деревца.
– Какое безрадостное место. – Эми зябко поежилась. – Слава богу, что я не поехала одна.
– Эта слякоть и серое небо делают его еще хуже, верно?
Их взгляды встретились, и они улыбнулись друг другу.
– Надеюсь, он будет дома, – сказала Эми.
Они свернули на изрытую глубокими колеями дорогу, единственную, которая вела на ферму.
– Кажется, свет не горит.
– Да уж, мрачные здесь места, что и говорить.
"Лендровер" легко преодолел выбоины и колдобины, и вскоре они остановились возле дома, который вблизи выглядел еще более зловещим. Ставни на верхних окнах были наглухо закрыты. Дверь, которая вела во флигель, больше похожий на простой сарай под односкатной крышей, болталась на единственной петле. Во дворе, представлявшем собой грунтовую площадку прямоугольной формы, стояли столь же неприглядные хозяйственные постройки. Нигде не было видно ни малейшего признака жизни.
– Пойду проверю входную дверь, – неуверенно произнесла Эми. – Обещаю, что не буду входить в дом.
– Я пойду с тобой.
На сей раз Эми не стала спорить с ним.
Выйдя из машины, она подняла воротник своего дождевика и поспешила к дому, с трудом преодолевая жидкое месиво, в которое дожди превратили землю вокруг фермы. Дойдя до тропинки, выложенной разбитыми каменными плитами, она в нерешительности остановилась, чтобы подождать Ричарда.
– Что с тобой? – спросил он, заметив, что ее что-то беспокоит.
– Посмотри, – сказала Эми. – У самого входа растет розовый куст. Среди всего этого запустения – маленькая, чахлая роза.
– С таким уходом ей ни за что не выжить.
Эми медленно подошла к дому. С голой ветки розового куста свешивался размокший товарный ярлык. Эми присела и взяла его двумя пальцами. На ярлыке сохранилось расплывчатое изображение розы, название сорта смыл дождь. При виде этого жалкого клочка по спине у нее пробежал холодок. Она вскочила, подбежала к облезлой, давно не крашенной двери и принялась что было мочи колотить в нее кулаками.
– Эй, если хозяин дома, ты перепугаешь его до смерти, – сказал подоспевший Ричард.
– Плевать. Меня тошнит от этого зрелища. Лишь бы поговорить с ним и поскорее убраться отсюда.
– Эми, похоже, никого нет.
Эми охватило отчаяние, стиснутыми в кулаки ладонями она еще сильнее забарабанила в дверь.
– Что у него на уме? Почему он отказывается разговаривать со мной? – причитала она.
Наконец она бросила свое бесполезное занятие. Некоторое время они молча стояли на покосившемся крыльце, прислушиваясь к собственному дыханию и дрожа от холода. Мрак сгущался. Тишина казалась недоброй, зловещей.
Вдруг у Ричарда в кармане противно запищал телефон.
– Что за черт?.. – вскрикнула Эми и, закрыв лицо ладонями, в страхе уставилась на него.