забыла и про себя. Раз уже мы собрались приручать мужчин, стоило быть во всеоружии.
Воспользовавшись случаем, я сделала маникюр и укладку. К чести Алексея, все испытания он выдержал с мужеством и даже пытался выглядеть довольным жизнью. Потом мы перекусили в местном кафе, разговаривая, в основном, о приятных пустяках, и отправились в нашу подпольную резиденцию.
Покупки и удачная прическа подняли мне настроение, а Алексей, сидящий рядом и искоса поглядывающий на меня с восхищением, и вовсе всколыхнул в душе смутную надежду на что-то большое и чистое. Правда, меня не оставляла мысль о его планах, про которые он мне не рассказывал. Внезапно он нахмурился, а я заволновалась: никак помада размазалась или в зубах застрял салат. Пока я поспешно полезла за зеркалом, Алексей сообщил:
— За нами опять хвост. Серый «Крайслер». Похоже, это люди Чернова.
* * *
Тут я тоже заметила следующую за нами машину и загрустила:
— Что будем делать?
— Ничего, — пожал плечами Алексей, пускай себе следят. Если захотят пообщаться — расскажем им все как есть, пускай подключаются к поискам. По крайней мере, ждать от них пакостей не приходится, если уж до этого времени они никак себя не проявили. Думаю, Чернову стало очень интересно, что происходит, вот снова и приставил к нам своих людей. Спросить у Ахметова гордость не позволяет.
Решив, что раз уж Алексей не переживает по поводу слежки, то и мне это вовсе ни к чему, я успокоилась. Вскоре надоедливая машина отстала и свернула в ближайший поворот, потому что мы подъехали к нашему дому. Толик и Пелагея были уже на месте, и ворота оставили приоткрытыми. Мы поставили машину в гараж и, загрузившись пакетами, пошли в дом. Пока мы проводили время в торговом центре, Алексей успел поставить Толика в известность о наших умозаключениях и находке, поэтому Пелагея встретила меня, тревожно вглядываясь в мое лицо.
— Сонечка, ты не сильно расстроилась? Борис — подлец, — заявила она, — как он мог так поступить с тобой?
— Вообще-то, еще ничего точно не известно. Это только наши догадки. И он твой брат, — напомнила я ей, не желая опять мусолить эту щекотливую тему.
— Может, и не брат вовсе, — махнула рукой Пелагея. — Папка, когда крепко выпьет, все время пускал слезу и рассказывал, что у его первой жены был один лейтенантик. Ну, и он не исключал, что Борис…..
Я покачала головой, дивясь чужой логике. Если Борис ей не брат, какого лешего тогда рисковать головой и торчать на этой даче в компании сомнительных личностей? Я бы на ее месте делала отсюда ноги, пока их кто-нибудь не переломал.
— Зато ты мне как сестра, я тебя не брошу, — внесла ясность боевая подруга и запричитала: — Его я и не знала вовсе, а вот о тебе вся душа изболелась. Может, хоть Алексей окажется настоящим мужиком и сможет тебя оценить, как следует?
Все это она высказывала, пока я в нашей комнате раскладывала покупки. Пелагея примерила платье, покрутилась возле зеркала и, видимо, осталась довольна.
— Ну что, наш план в силе? — деловито осведомилась она, начесывая кудри.
— Может, ну его? — попыталась я внять голосу разума. — Посидим, выпьем и спать. Что-то мне совсем не хочется никого охмурять, завтра тяжелый день. Нам еще предстоит многое выяснить, прежде чем идти в полицию.
— Ты не забыла, что мы все еще не узнали, что нужно этим двум типам? Такие просто так ничего не делают. Опять же, видно, что у них есть большой опыт и связи. Даже местные мафиози с ними на короткой ноге. Покровительство таких типов не помешает. Даже если мы найдем наши деньги, кто-то же должен будет за нами присматривать?
Я было возмутилась тому, как легко Пелагея обобщила чужие деньги, назвав их нашими, но не стала ее разочаровывать рассказом о том, что деньги в любом случае нужно будет вернуть. Должна же у человека быть мечта, особенно в день рождения. Я надела новое платье и босоножки, подправила макияж, и мы поспешили вниз. Мужчины занимались баней, Пелагея продолжила делать нарезки, я же сервировала стол, пытаясь не думать о том, что будет завтра.
Через час баня была готова, в мангале весело трещали угли, а мы чинно восседали за столом в кухне. Размах праздника поражал — стол ломился от деликатесов, мужчины вручили Пелагее золотой браслет, выбранный Алексеем в торговом центре (хотя я из вредности советовала подарить ей парик). Та рассыпалась в благодарностях и затеяла витиеватый тост за всех собравшихся за столом, плавно перетекающий в стихи. В очередной раз выдав дрянные стишата, срифмовав любовь и бровь, Пелагея со значением уставилась на Толика. А тот крякнул и зачем-то закричал:
— Горько!
Мы чокнулись, облобызали Пелагею и выпили за здоровье именинницы. Мужчины налегли на коньяк, мы же с подружкой пили вино. Разговор, сдобренный спиртным, протекал оживленно. Словно сговорившись, про убийства, интриги и расследования мы даже не вспоминали. Толик травил блатные анекдоты, Пелагея, как ни странно, весело хохотала, я же расслабилась и просто наслаждалась моментом. Закат был пудрово-розовый, солнце так красиво садилось за лес, что я невольно залюбовалась им через оконное стекло и, когда мужчины вышли проверить барбекю, поспешила на улицу. Незаметно ко мне подошел Алексей:
— Ты как-то напряжена. Хотя, конечно, расслабиться ввиду последних событий тебе будет сложно, но я бы хотел, чтобы ты знала: я на твоей стороне. Ты можешь мне доверять.
Тут его взгляд переместился на Пелагею с Толиком. Последний в этот момент как раз показывал фокус с исчезновением пальца и выглядел безобидным придурком.
— Похоже, эти двое стали находить общий язык. А что? Из них может получиться интересная пара, — улыбаясь протянул Алексей, невзначай положив руку мне на талию. Я поспешила высвободиться и сделать ценное замечание:
— Только Толика в зятья нам и не хватало! Пелагея живет со мной, я несу за нее ответственность. Тем более, она почти что сирота. Мать — и та уехала в деревню, где куры и жеребчик, — тут я захихикала, потому что вина явно выпила больше положенного.
— А что ты имеешь против Толика? — обиделся Алексей. — Он неженатый, хозяйственный. И вообще, парень надежный.