я и направилась, но тут же путь мне перегородил какой-то интеллигентного вида мужчина в пиджаке и очках без оправы и вкрадчиво спросил:
— Софья Павловна, извините, не успел на встречу, можно автограф?
Я вздохнула, но улыбнулась и полезла за ручкой в недра сумки. Покопавшись, к своему стыду я так и не обнаружила ее. Но галантный поклонник моего творчества пришел на помощь:
— У меня в машине есть ручка, и книга ваша имеется, подпишите, пожалуйста.
Он распахнул дверцу стоявшего рядом внедорожника, я наклонилась к сидению и сразу же инстинктивно отпрянула — в машине спереди сидели еще двое мужчин. Тут стоявший сзади взял меня за локоть и, разом потеряв свою интеллигентность, в один миг впихнул меня на заднее сидение.
Я слабо пискнула, осознав всю бесполезность своего сопротивления. Все произошло так быстро, что меня вряд ли кто-то увидел. А если и видели, то со стороны явно подумали, что в машину я села сама.
— Что происходит? Вы кто? — стараясь сохранять спокойствие, спросила я.
— Не волнуйтесь, вам не сделают ничего плохого. Если вы, разумеется, будете вести себя как положено, — ответил мне молодой мужчина, сидевший спереди.
Кому и на что положено, я не стала уточнять, а уставилась в окно, пытаясь понять, куда меня везут.
* * *
Пока мы ехали по центру, я присмотрелась к своим похитителям. Все трое выглядели совершенно безобидно: ни дать ни взять — общество любителей шашек.
Дядька за рулем вообще похож на садовода на пенсии: седина, очки, кепка, лицо, не обезображенное интеллектом. Двое крепышей, один из которых играл роль любителя моего творчества, были довольно молодыми: стрижки бобриками, пиджаки, лица славянской национальности. Даже татуировок на руках нет. Не так в моем понимании должны выглядеть бандиты. Хотя вот Толика я записала в уголовники, а тот оказался чист, как попка младенца, так что мои познания в этой области вообще так себе. Нечего и философствовать.
Тут я с тоской вспомнила, что даже не сообщила Толику и Пелагее, куда точно еду, ограничившись запиской «Уехала ненадолго на встречу с читателями». Пока они сообразят, что меня подозрительно долго нет, пока позвонят в издательство, пока там меня хватятся, тело мое уже успеют расчленить и разбросать по кустам. Вот этот тип в кепке за рулем — чем не маньяк? Тут я затряслась, потому что сама себя напугала до безумия и машинально потянулась к сумке и телефону.
— Звонить никуда не стоит, — укоризненно покачал головой сидевший рядом «бобрик».
— Может, вы скажете, куда меня везете? Долго еще? — жалобно пропищала я, а молодчик порадовал:
— А мы уже приехали.
В этот момент мы затормозили у небольшого здания, в котором раньше располагалась городская библиотека, потом здесь был ночной клуб, а сейчас его применение было мне неизвестно. Здание как здание: два этажа, современная отделка, дорогие пластиковые окна. Мне помогли выйти и повели прямо к центральному входу. Неподалеку начинался двор многоквартирного дома, там даже ходили люди, вполне себе живые и свободные, так что, если я закричу караул, есть шансы, что меня услышат.
— Без самодеятельности, — прочитав мои мысли, предупредил меня второй «бобрик», и я понуро поплелась следом за ним.
Мы зашли внутрь, свернули направо и поднялись по бетонной лестнице на второй этаж. В конце длинного коридора показалась обитая кожей дверь, возле нее мы и затормозили. Один из молодчиков кому-то позвонил, дверь отрылась. Оказалось, что внутри было что-то вроде тамбура: там сидело еще два мужчины, вот они уже чем-то смутно напоминали бандитов, и я загрустила. Меня легонько подтолкнули к двери и стали кому-то звонить, а я услышала, как один из бандитов шепотом говорил другому:
— Что-то наш Че сегодня совсем не в духе. Говорят, в городе киллер объявился, из столицы прислали разрулить здешние дела. Кличка Карлсон.
— Да ну?
— Вот те и да ну. А вдруг по нашу душу прилетел? Ну, мы ему пропеллер, конечно, пообломаем, — тут первый заржал, а второй глубокомысленно промолвил:
— Делаааа…..
«Значит, это Чернов. Что ему от меня надо?» — пронеслось в моей голове, но я все же приободрилась. Все же Чернов лучше, чем неизвестный маньяк. В конце концов, Чернов должен быть в курсе, что мы сами ищем деньги и убийцу, раз уж он за нами следил, так что нам лучше дружить. И, вполне возможно, я сегодня смогу вернуться домой живой и относительно целой. Если смогу ему это доходчиво объяснить.
Тут дверь открылась, я вошла в кабинет, обставленный не то чтобы пафосно, но дорого и со вкусом. Пелагея бы сказала «шикардос», но мне было не до созерцания красоты. Передо мной сидел и хмурился тип, которому фамилия Чернов подходила так же, как корове седло.
Я бы характеризовала его как альбиноса. Для полноты картины не хватало только красных глаз. Глаза у этого типа были, и даже весьма премерзкие. Но не красные. Сейчас же щурил он их явно не с добрыми намерениями. Я поежилась, нащупала ногой стул и села, зачем-то сказав:
— В ногах правды нет!
— Нет ее и между ними, — философски заметил альбинос и посверлил меня взглядом:
— Ну, здравствуй, красавица! — проскрипел он, пошевелив челюстями. — Значит, писательница?
— Что-то типа того, — проблеяла я, ковыряя пальцем обивку стула. — Хотите автограф? Паренек ваш вот тоже сначала просил, а потом меня в машину…
Он так взглянул на меня, что шутить почему-то мгновенно расхотелось. Кашлянув, я спросила:
— А в чем, собственно, дело?
— Ты кончай дурочку включать, я не Ахмет, на сказки пришлого не ведусь. Мне нужны мои деньги, соображаешь? — зло пропел он, постучав пальцем по лбу.
— Всем нужны деньги, только откуда им быть. Тем более, у меня. Я вдова, Борис мне ничего не оставил, кроме долгов и вот проблем, типа вас, — махнула я рукой в его сторону.
— Мне не твои копейки вдовьи нужны, мне нужны мои большие деньги, с процентами, — вроде бы тоже пошутил он.
— Большие деньги можно только украсть, — вздохнула я. Я же красть не обучена, умею только зарабатывать. Хотя пока заработала только геморрой.