себя подозрение.
— Не думаю, — покачал головой Алексей. — Тут такая заварушка намечается из-за денег, Чернову проще было отдать Ахмету его долю и полюбовно разойтись. Тем более, как я узнал сегодня, Ахметов собирается в политику, его кто-то финансирует, скорее всего, друзья из столицы. Чернову лишний раз с ним задираться вообще не резон. Если он активничает, значит, сам пока ловит рыбку в мутной воде. В его интересах наладить с конкурентом дружеские отношения и попытаться хотя бы сохранить за собой имеющиеся каналы.
Я немного подумала, но все же позвонила Ларисе. Трубку она взяла почти сразу: я застала ее в больнице. По ее словам, Петр все еще был в реанимации, но состояние оставалось стабильным. Разговаривать по понятным причинам он не мог. Я аккуратно поинтересовалась у нее израильским поклонником и облегченно вздохнула, услышав:
— Представляешь, исчез, гад. Точно бабник. Он к твоей подружке не заявлялся? Гоните его под хвост, если что. Встречу мне назначил сегодня, неподалеку от кладбища. Говорит, хочу к Борису зайти еще раз, цветы положить. Ну, я приехала, а он так и не пришел. Я звоню в гостиницу — говорят, съехал сегодня. Решил по-английски уйти. Или это по-еврейски? Хорошо хоть я на него особых надежд не возлагала.
Я порадовалась, что Лариса избавилась от этого мутного типа, и услышала:
— Уже иду, Николай.
На фоне возник низкий мужской голос, и я поняла, что Ларисина личная жизнь намного интереснее моей.
— Лариса говорит, Ройзман съехал из гостиницы, — положив трубку, сообщила я. — И где он сейчас — неизвестно.
* * *
— Вполне понятно: к дяде начали проявлять интерес серьезные ребята, и он поспешил уйти в подполье.
— Может, он уехал? — с сомнением протянула я, размышляя, стоит ли сообщать Алексею, что дядя был на квартире Зверева и что-то там искал. Тогда придется рассказать про Мишаню, а это выглядело, мягко скажем, подозрительно.
Если мы чуть не убили незнакомого мужика, что мешало мне, в его глазах, столь же кровожадно поступить с собственным мужем?
— Все может быть, но списывать его со счетов рано, — заявил Алексей. — Если он замешан в этом деле, а я в этом более чем уверен, он сейчас где-то неподалеку.
— Откуда он вообще взялся? Ты думаешь, Зверев его знал? Может, он ему сообщил про деньги, надеялся, что тот поможет их свистнуть по-тихому, а тот убил его и Бориса, а сам деньги украл?
— Для этого нужно знать шифр от сейфа, хорошо знать расположение объектов на заводе, лазить, как человек-паук, быть знакомым с азами взрывчатки, да много чего надо. Что-то этот Ройзман не похож на супермена: дядька под полтинник, типичный холеный аристократ в очках. Хотя, конечно, у него могли быть сообщники.
— Мы тут на днях заглядывали на квартиру Зверева, — все-таки решилась сказать правду я, а у Алексея полезли на лоб глаза. — Так вот, встретили мы там одного алкаша, он сказал, что его какой-то мужик на квартиру посылал. Тут я изложила Алексею всю историю, умолчав, правда, про маниакальные замашки Пелагеи. Ни к чему очернять именинницу.
— Вы просто самоубийцы! За каким чертом вы поперлись на квартиру к Звереву? — Гнев Алексея выглядел вполне искренне. — С вашей стороны это вообще безумие, имея на хвосте всех плохих ребятишек города и области, а еще неизвестного дядю, который явно не прочь избавится от конкурентов.
— А что нам оставалось делать, если доверять никому нельзя, — вроде бы шмыгнула носом я, принимая покаянный вид казанской сироты. — Мы — женщины слабые, защитить нас некому. Ладно бы еще я, может и к маме уехала бы. Так ты Пелагею сюда привез. Теперь я чувствую ответственность. А с ней к маме нельзя, у мамы сердце слабое. А теперь к маме вообще нельзя, потому что полиция запретила.
Тут я дала себе волю и принялась плакать, не забывая при этом аккуратно поднимать глаза вверх, чтобы тушь не потекла.
— Извини, я как-то не подумал, что доставил тебе неудобства, — пошел на попятный Алексей.
— Ладно, чего уж там, — махнула я рукой, утирая слезу. — Дело сделанное.
— Но все-таки это не повод подозревать нас с Толиком в корыстных побуждениях и вести расследование самим. Ты сама сказала — вы девушки, к тому же хрупкие. Теперь о вас есть кому позаботиться. Я обещал, что разберусь в этом деле, а я всегда держу свое слово.
Тут Алексей наклонился ко мне, вроде бы убрать волосы, которые трепал ветер из приоткрытого окошка. И я уже было совсем почувствовала себя романтической героиней, и даже на всякий случай прикрыла глаза, как у него в кармане не к месту зазвонил телефон.
— Хорошо, скоро будем, — коротко сказал Алексей, выслушав чье-то сообщение, и нахмурился. — Поехали, кое-что проверим.
— Что случилось? — заволновалась я. — Еще кого-то убили? Еще один труп я не переживу…
— Звонили наши сегодняшние гости. По моей просьбе они стали копаться в протоколе осмотра места происшествия, и что-то в аварии показалось их эксперту подозрительным. У них там в полиции есть свои люди, они детально изучили дело. Говорят, не исключена возможность, что Бориса и его охранника могли сначала убить, а потом взорвать машину.
— Как…
— Изначально такой вариант никому не приходил в голову, но деньги делают чудеса. Люди начинают активнее шевелить серыми клеточками… Как тебе такой поворот событий?
— То есть кто-то сначала убил их, потом загрузил в машину и, чтобы скрыть следы преступления, машину взорвал?
— Это возможно.
— Значит, был кто-то, кто вполне мог под угрозой убийства узнать у Бориса шифр от сейфа, а потом уже избавится от них. Вот и разгадка, как вор так быстро справился с кодовым замком, — обрадовалась я.
— Или же Борис сам сообщил кому-то код от сейфа, потому что не собирался погибать, а хотел просто инсценировать ограбление?
— Инсценировать…
— Очень удобно: есть свидетели, что денежки пропали, пока его не было. А учитывая, что Наташа, секретарша, говорит, что Борис собирался уезжать и вроде как обсуждал это с кем-то по телефону…
— Как это связано? — нахмурилась я.
— Скорее всего, он собирался уезжать навсегда, то