над этими сочинениями принимал участие (и весьма активно) Георг Ганс, так как самому Штадену, ограниченному и необразованному, это было явно не по плечу. Создавая «Проект завоевания Руси», граф хотел привлечь к этому предприятию как можно больше европейских властителей, заинтересовать их и подтолкнуть на выступление.
«Проект…» был представлен главе Священной Римской империи Рудольфу. Подан он был на высочайшее имя под предлогом спасения Руси, а потому озаглавлен более скромно: «План, как предупредить желание крымского царя с помощью и поддержкой султана, нагаев и князя Михаила из Черкесской земли захватить русскую землю, великого князя вместе с двумя сыновьями увезти в Крым и захватить великую казну».
А поскольку Русь уже «обречена» на захват и растерзание мусульманами, гуманнее сделать это руками христиан. Императору Рудольфу предлагалось: «Ваше римско-кесарское величество должны назначить одного из братьев Вашего Величества в качестве государя, который взял бы эту страну и управлял бы ею».
План Штадена предусматривал нашествие на Русь с севера. Вот его основные этапы: «Монастыри и церкви должны быть закрыты. Города и деревни должны стать свободной добычей воинских людей. Дальше грабь Александрову слободу, заняв её отрядом в 2000 человек. За ней грабь Троицкий монастырь. Москва может быть взята без единого выстрела».
Завоевание Руси открывало, по мысли составителей плана, возможность покорения не только сопредельных с ней государств, но и всего мира: «Затем через окрестные страны можно пройти до Америки и проникнуть внутрь неё. С помощью персидского шаха можно будет совсем легко справиться с турецким султаном».
Учёные в один голос характеризуют «Проект…» Штадена как авантюрный, забывая о том, что как раз в это время шла колонизация Америки через Атлантический океан. Почему это было бы невозможно сделать с берегов Тихого? И позднее было сделано (русская Аляска, русская Калифорния, русские фактории на островах). Что же касается Москвы, то она действительно была захвачена через 28 лет после составления «Проекта…» – 20 июня 1605 года. И действительно в период смуты стоял вопрос о существовании Русского государства. Впрочем, практически и не было времени, когда бы этот вопрос не стоял. Неслучайно царь Александр III часто повторял:
– Мы одиноки в мире!
Действительно одиноки и всем мешаем богатством своих земель и недр. Планов по их захвату за прошедшие века было в буквальном смысле громадьё. Вот один из последних.
США, январь 1983 года. Директива NSDD-75: «США обладают необходимой мощью для разрушения СССР. Следовательно, США должны приложить все силы в стратегическом стремлении развалить СССР, что привело бы не только к силовому переделу мира, но и к глобализации американской сферы влияния и установлению американского мирового господства».
Чем это не «Проект…» Штадена? И ведь осуществили!
Повесть
Долгое время в произведениях древнерусской литературы фигурировали только реальные исторические лица: князь Игорь и жена его Ярославна в «Слове о полку Игореве», Дмитрий Донской и его соратники в повестях цикла о Мамаевом побоище… Первое вымышленное лицо встречается только в повести о царе Иване Грозном и купце Харитоне Белоулине. Его рукопись составляет несколько обтрёпанных листов, привезённых в 1923 году из города Пустозёрского.
В повести весьма достоверно передаются события 1574 года: «В лето 7082-го[31] на второй неделе по пасце во вторник в утре, по указу великого государя, на Пожаре, среди Москвы, уготовлено 300 плах, а в них 300 топоров, и 300 палачей стояху у плах онех. Москоскии же князе и бояре и гости, всякого чину люди, зряще такую належащую беду, страхом одержимы были.
Егда же бысть третий час дни, царь и великий князь Иван Васильевич выехав на площадь в чёрном платье и на чёрном кони с сотники и стрельцы и повелел палачам имати по человеку из бояр и из гостиной сотни. Людие же зрящи, наипаче в недоумении быша, понеже никакие вины не ведуще».
Пока зрители удивлялись, палачи схватили семерых из гостиной сотни и быстро расправились с ними. Но с восьмым вышла заминка. Им оказался Харитон Белоулин. Палач никак не мог склонить его на плаху, ибо Харитон был «велик возрастом и силён вельми».
Сопротивляясь палачу, он кричал И. Грозному:
– Почто царю великий, неповинную нашу кровь проливаеши?
Для XVI столетия это было непростительной дерзостью. На Белоулина набросились другие палачи. С горем пополам отсекли протестанту голову. И тут начались чудеса.
Голова казнённого вырвалось из рук палачей и начала прыгать «семо и овамо» (туда и сюда). Труп же вскочил на ноги и начал трястись, обливая кровью окружавших его. Палачи попытались повалить обезглавленное тело, кровь из которого, падая на них, «светляся и играя красно вельми, яка жива вопия и не отмывался».
Царь, видя всё это, впал в сомнение и, объятый ужасом, удалился в Кремль. В шесть вечера пришёл его приказ прекратить казни. «Труп же той трясыйся весь день и во 2 час нощи паде сам на землю».
…На этом повесть об Иване Грозном и Харитоне Белоулине заканчивается. Учёные единогласно отмечают её особенность – главными действующими лицами являются купцы. С гостиной сотни начинаются в повести казни, хотя в действительности первыми казнили представителей высшей знати. Героем повести, спасшем своей дерзостью множество обречённых, является купец, наделённый чертами богатыря телом и духом.
Такое повышенное внимание к торговым людям заставляет предположить, что повесть родилась в купеческой среде. Автор её москвич, современник описанных им событий.
Повесть о царе Иване Васильевиче и купце Харитоне Белоулине получила широкое распространение в XVI–XVII веках. Это свидетельствует о появлении в это время значительной массы читателей, которые интересовались прошлым страны, но ещё «не доросли» до освоения летописи и нуждались в популярной литературе, увлекательной по форме и содержанию.
Даниил Аль, знаток эпохи Ивана Грозного, писал по поводу литературы такого рода: «Беллетристика, ещё не вылупившаяся из летописной скорлупы, тем не менее всё громче и чаще заявляет о себе. С другой стороны, как это видно на примере повести о купце Харитоне Белоулине, произведения такого жанра полны исторических реалий. Уже став произведениями литературы, они не теряют значения исторических источников».
* * *
1580 г. Постановлением московского правительства запрещено давать монастырям на помин души вотчины. Вместо этого предписывалось делать денежные вклады. Церковным лицам и учреждениям запрещалось покупать земли и брать их в залог.
Первая аптека
В 1581 году, по просьбе Ивана Грозного, английская королева Елизавета прислала в Москву доктора Якоби и аптекаря Джемса Френча. В связи с этим в столице была создана первая аптека и учреждена должность аптечного боярина; в качестве такового был назначен Афанасий Вяземский.
Аптека