- Пришла подсобить. - Велира уклоняется от огненного шара, метает саблю. - Одного ведь растопчут!
Хвост разрубает следующего мага, демон разворачивается к пиратке.
- Гр-р-р! Щас растопчу тебя!
В ладонь девушки, вертясь со свистом, возвращается сабля, на клинке свежая кровь.
- Топчи лучше этих. А я помогу.
- Мне не нужна помощь!
- А компания, чтобы не скучал?
- И так весело, ха-ха!
- Будет веселее. Перед женщинами показывать силу приятнее, вот и покажи, какой сильный, лихой и неустрашимый.
- Р-р-р! Нос воротила, а тут вдруг захотела! Ну смотри, только в обморок не грохнись, ха-ха!
Битва разгорается с новым жаром. Хафал и Велира опять сражаются вместе, порой даже сообща: он ранит, она добивает. Создается впечатление, что Хафал делает ей подарки в виде ослабленных врагов, а Велира красуется, тешит демонический взгляд эффектной расправой, как танцовщица завораживает султана изысканными движениями. Эгорд незаметно помогает через крылатых шпионок, стрекозы облепляют магов, вонзают зеленые льдинки, ядовитые зернышки тают в крови, растекаются по жилам, мышцы немеют, маги исчезают в траве, могут лишь дрожать, пускать пену, а призрачные зеленые стрекозы, оторвавшись от жертвы, вновь обретают невидимость...
Самое ужасное побоище - у мельницы.
Десятка три темных магов окружили Клессу, проливают на демона-полукровку дождь заклинаний, часто бросаются в ближний бой с черными колдовскими мечами из текучей грязи, что не грязь, а концентрированная темная сила. Клесса будто в сердцевине раздраконенного пчелиного роя, в его массе не только темные, но и сотня всяческих тварей из неживой материи, вроде пауков, что нашептал из камешков гоблин. Тут и собственно пауки из камней, и песчаные осы, и угольные мухи, и кобры, сплетенные из травы, и деревянные ящерицы, и все-все - огромных размеров. Разыгрывается тактика "Задавить числом".
Разрушительная демоническая сущность овладела Клессой полностью, без нее не победить. Закованная в ледяную корку земля вокруг мельницы усеяна останками уничтоженных големов, трупами Орденских магов. На снегу скрючено отрубленное чешуйчатое щупальце, одно из тех, что заменяют Клессе ноги, из гигантского хлыста течет густая синяя кровь. Остальными тремя Клесса орудует с отчаянной жестокостью: то пронзает с такой силой, что жертва оказывается нанизанной до середины, точно на вертеле, то скручивает кольцами, как змей, и сдавливает, выжимает из тельца истошный вопль, багровый сок брызжет как из персика, бросок - и мокрую кожуру в черной сутане подхватывает океан. А бывает, острие щупальца сворачивается в петлю, Клесса накидывает аркан на врага, швыряет в другого.
Темный маг подлетает сзади верхом на песчаной осе, прыгает сверху, грязевые сабли отрубают демону крыло, тяжелое полотно из черных и красных перьев, облепленных инеем, падает медленнее, чем хитрый темный маг, поэтому когда тот приземляется, крыло падает на него страшной тенью, прихлопывает как комара. Клесса воет от боли, пробуждаются резервы ярости, магматические глаза вспыхивают, безумные, кровожадные, как во времена, когда командовал армией демонов. Крылом, что уцелело, бывший генерал Зараха раскидывает очередную волну искусственных тварей, клюв распахивается, демон изрыгает клубы морозного тумана, плотные белые облака превращаются в ледяные скалы, внутри можно различить застывшие очертания големов и магов, черные сутаны сквозь лед кажутся синими, в преломленном свете пропорции искажены...
Что-то сбивает Эгорда с башни, увлекся наблюдением через "окольцо", не заметил приближения опасности.
Мелькают блики серого плаща, щеку задевает холодное покалывание от пучка фиолетовой энергии, Эгорд падает, силуэт костяной виверны в лиловой сияющем пухе на фоне ясного неба стремительно удаляется, оглушает воздушный рев, мир начинает бешено кувыркаться.
Но Эгорду не страшно, будто смотрит на этот хаос не своими глазами, а сидя в лаборатории в кресле, за чашкой кофе, через Око Асимиры... Иногда привычка помогает сохранять самообладание.
Вокруг закручивается снежная воронка, падение замедляется, удается остановить колесо кувырков, Эгорд выпрямляется, магическая вьюга загибает направление полета, ее создатель будто плавно соскальзывает с ледяной горки, стальные подошвы ударяются о камни. Между ними ютятся светло-коричневые травинки, у ног журчит прозрачная живая веревочка ручейка.
Эта сторона горы более темная, отсюда не видно берегов, зато позируют во всей таинственной суровой красе скалы. Настоящие джунгли скал. Эгорд изучил их мало, не находил время...
Звуки битвы добираются сюда с трудом, очень глухим эхом, если не знать, можно подумать, что игра воображения.
Далеко в вышине - крепость. От нее к Эгорду круто снижаются некромант на виверне-нежити и крылатый демон в красном плаще. Только что были пятнышками, но горстка мгновений - и воин-маг чувствует порыв ветра от костяных крыльев, виверна усаживается на большом старом дереве, крона просыпает сухие слезы веток, всадник смотрит из тьмы под серым капюшоном глазами снежного фиолета.
Демон бесшумно, с изящным присестом, как на балу, приземляется напротив Эгорда. Выпрямляется, даже за алыми складками плаща ощущаются изгибы великолепной осанки, длинные кожаные листы крыльев поднимаются будто обелиски из вулканической породы, демон вышагивает к Эгорду кошачьей походкой, багровые пальцы с коготками подцепляют края капюшона, ткань сплывает по волнистой реке локонов цвета глубокой ночи.
- Милита, - произносит Эгорд. - Подозревал, что ты, но была надежда...
- Она далеко не первая, кого я убила, - говорит демонесса.
Глаза сияют только что отлитыми железными ядрышками для баллисты, губы блестящие, тугие как вишни, малиновая кожа пронизана сеточкой жил, внутри течет магма, лицо будто под живой оранжевой вуалью. Подбородок надменно приподнят, стрелочка губ слегка повернута вверх.
- Все-таки связалась с некромантами, - говорит Эгорд. - Хоть Витор и просил этого не делать...
- Сделала это ради него, "старший братец", - отвечает Милита с наигранной невинностью, резко переходящей в язву.
- Сомневаюсь.
- По крайней мере, в начале. Но пока была личом... Видишь ли, некроманты избавили от того, от чего страстно желала избавиться всю жизнь. От страхов. Оказалось, немертвые абсолютно лишены страхов. Не боятся ни боли, ни смерти. Потому что боль испытывать не могут, а через смерть уже прошли. И я благодарна за этот подарок...
- Демонам тоже благодарна?
Бордовые крылышки ресниц взмахивают, Милита смеется.
- Да, демонам тоже. Кроме того, что не только схожи с некромантами в бесстрашии перед болью и смертью, но и вернули мне способность получать наслаждения, ха-ха-ха! Ох, Эгорд если бы знал, какое удовольствие жить в этом сильном, легком, горячем теле... Даже делать ничего не надо, блаженствуешь только от того, что чувствуешь каждую его частичку! Как будто каждый мой кусочек плоти, каждая капелька крови - это он и она, которые занимаются любовью, и я вся скроена из миллионов таких любовников... Жизнь демонов прекрасна, свободна и беспечна. Об этом и мечтала, когда была слабым запуганным человечком. Мечты сбываются, ха-ха-ха!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});