"Хочется верить, что тебе нравится, как мы сражаемся", - думает воин-маг.
"Нравится, - приходит ответ. - Вы молодцы... Особенно ты".
Эгорд улыбается.
- А что за подмога, которую вы обещали? - любопытствует Халлиг, озирается. - Где она?
- Унеслась в поисках новой добычи, - говорит Эгорд.
Тиморис смеется.
- Представляешь, этот безумец, - тычет в Эгорда, - выпустил своего демона и мою доченьку и уболтал перебить всех темных магов!
Халлиг смотрит на воина-мага удивленно, но это быстро сменяется пониманием, жрец кивает.
- Что-то в таком духе и ожидал.
- Ожидал? - уточняет Эгорд.
- Не сейчас, вообще. Если держал в плену, вместо того чтобы просто убить, то рано или поздно должен был освободить. А вот зачем... Воздержусь от поспешных выводов.
Эгорд и Халлиг друг другу осторожно улыбаются.
- Эй, чего лыбитесь? - недоумевает Тиморис. - Пока языки чешем, на острове хозяйничает толпа уродов в черных простынях!
- Ты прав, - говорит Эгорд. - Проверьте крепость, нет ли еще темных. Если чисто, отправляйтесь к мельнице. Основной удар принял Клесса, ему нужна помощь.
- Хорошо, - говорит Халлиг.
- А может, тот пернатый справится сам? - делает попытку избежать встречи с отрядом темных магов Тиморис.
- И держитесь вместе, - добавляет Эгорд. - Если нападут Хафал с Велирой, постарайтесь не убивать. Очень прошу. Перекройте им путь и бегите.
Халлиг кивает, Тиморис вздыхает.
- А ты?
- Проведаю Жемину, - говорит Эгорд.
- Во дает, - восхищается Тиморис. - У нас тут бойня, а он по бабам... Мужик!
Жрец и воин углубляются в треугольное горло коридора, фигуры все меньше, барабаны шагов затихают, сабли Тимориса и белое пламя жреческих одеяний исчезают за поворотом.
Эгорд приказывает световому ежу на двери втянуть лучи, раскрыться, перчатка сжимается в кулак, осторожно постукивает...
Дверь вылезает из проема натужно, но с облегчением, будто открыли шампанское, петли робко скрипят, в просвете возникают спокойные краски волшебного морского платья, призрачная кожа, легкие густые водоросли локонов, лицо, черты которого ускользают из памяти... Наяда. Разум упорно отказывается называть Жеминой.
Под глазами блестят разводы от стертых слез.
- Любимая...
Эгорд делает шаг через порог, Жемина в то же мгновение отступает.
- Эгорд, в чем дело? - спрашивает дрожащим голосом. - Халлиг сказал, напали темные маги...
- Так и есть, родная. Но мы побеждаем. Иди сюда.
Воин-маг раскрывает объятия, Жемину упрашивать не надо, перепуганная, измученная тревогами девушка ныряет в стальную грудь, словно хочет поскорее утопиться, хрупкую спинку обхватывают ручищи из металла и ледяных чар.
- Пришел убедиться, что с тобой все хорошо.
Молчание...
- Мне нужно идти, милая. Надо очистить от темных магов весь остров.
Жемина медленно отстраняется, лицо затенено подавленностью.
- Не бойся, справлюсь, вернусь даже без царапин, - пытается быть светлым Эгорд. - Главное, с тобой все хорошо.
- Ничего хорошего, - говорит Жемина чужим голосом, как больная при смерти.
Внутри что-то провалилось, некий жуткий монстр, сотканный из пустоты, одним мощным хватом отожрал здоровенный кусок мяса, теперь на месте сердца, легких, живота засасывает оставшуюся плоть холодная черная пропасть...
- Что это значит, любимая?
Из глаз Жемины на Эгорда смотрит тьма океанской бездны.
- Я хотела не этого. Люблю тебя, Эгорд, но не жизнь, что ведешь, что тебя окружает. То сутками пропадаешь, а я маюсь в одиночестве, нелюбимая и ненужная, то нападают темные маги, и я трясусь от страха за тебя и за себя... Не хочу жить так!
- Любимая!..
- Молчи! Ты не любишь...
Жемина пытается быть яростной, но ярость быстро гаснет, на девушку смотреть жалко, обнимает себя за локти, голова втягивается в плечи, по телу озноб, будто стала меньше, как заблудившая в ночном волчьем лесу маленькая девочка.
- Лучше бы все было как раньше, - говорит Жемина под ноги. - Лучше бы этой крепостью и дальше правили темные маги, все мои односельчане были бы живы, спокойно жила бы на мельнице еще сто лет...
- Что?
- Лучше бы ты не появлялся в моей жизни.
Эгорд не верит ушам. Вынес бы нападение еще сотни магов, прошел бы новую войну с демонами, гордо бы встретил погибель в бою с Ямором, но чтобы вот так...
Это даже не удар в спину, чем грозил сын Зараха, это...
Жемина сейчас разрыдается, но нечеловеческим усилием сглатывает море слез, губы сжимаются в бледную полоску, девушка пытается быть железной.
- Уходи. Тебе пора на битву. Славной победы.
Будто сказала: "Пропади ты пропадом".
Эгорд выходит, дверь закрывается, воин-маг тратит около полуминуты на восстановление защитного светового купола. Теперь Жемина под непроницаемым коконом, будто не здесь, а где-то в другом мире... И от этого чуть легче.
Только закалка ледяного мага позволяет держать себя в руках. Уж что-что, а холод переносить обязан, еще и силы из него черпать. Что ж, так даже лучше, после такой встряски разум старается заглушить эмоции, не растаять от горечи, морозная ясность мыслей сейчас нужна очень. Страдать будет потом...
Глава 20
Эгорд возвышается на башенной крыше.
Солнце светит ярко, ветер похлопывает тяжелой тканью плаща, с высоты остров кажется объемным как полость чаши, более красочным, взору открываются одновременно тысячи деталей. Но сейчас красоты - лишь фон для баталии, Эгорд словно взирает на живую карту военных действий. Далеко внизу суетятся черные пятна: маги, присягнувшие тьме. Шустро мелькают, как насекомые, огненные шары, сгустки лавы, черные лучи и прочие смертоносные летающие материи.
А высоко в небе кружат два знакомых силуэта - демон и некромант.
Демон в красном плаще с капюшоном, из-под свободно волнующихся складок торчат кожаные крылья, вьется лента хвоста. Некроманта в сером плаще видно плохо из-за костяной виверны, белый скелет разбрызгивает пучки фиолетовой энергии...
Кто же эти двое?
Что заставило объединиться?
Прежде чем требовать ответы, надо разобраться с прихвостнями Темного Ордена.
Легкое касание пробуждает "окольцо", в букете лучей Эгорд видит остров глазами невидимой ледяной стрекозы, кружит сейчас где-то в небе. Мысленными усилиями воин-маг переселяет взгляд из одной стрекозы в другую, летучие разведчики рассеяны по всем уголкам этой земли: в полях, скалах, пещерах, у горного склона, внутри и снаружи мельницы, не говоря о крепости. Зоркие "окольца" стрекоз, что заменяют им глаза, прошивают вниманием каждый этаж, множество значимых комнат, хранилищ, залов, паутины коридоров, башню, двор, от взгляда создателя стрекоз не укроется ничто.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});