Воин-маг знает, что сейчас будет.
Успевает вырастить перед собой ледяную стену, козлиная пасть выплевывает черный луч, гигантский ледяной зуб разрывается на парующие куски, воин-маг, чуть сгорбившись, проносится сквозь облако пара и осколочный рой.
Лучи смерти один за другим покидают набалдашник, Эгорд бежит перед стремительно вырастающими и разбивающимися стенами льда, грохот такой, будто крепость рушится, за спиной остаются лужи, насыпи ледяного щебня, белый душный туман.
Эгорд добегает до середины коридора, последний холодный щит лопается под напором линейной черноты, воин-маг прыгает далеко вперед и чуть вбок, тело вытягивает параллельно полу, новая порция смерти прошивает пространство, но мимо Эгорда, а тот в полете вышвыривает из ножен меч, клинок вспыхивает розовыми пушинками телекинеза, острая сталь разгоняется, не уступает в скорости лучам...
Падение Эгорда смягчает вовремя возникший под ним пологий ледяной трамплин, по скользкой тропе доспехи скользят легко, как птица по воздуху. Эгорд перекатывается, ноги и спина распрямляются в шаге от архимага.
Перчатка обхватывает рукоять меча, клинок вылезает из груди осевшего на колени архимага, вражий подбородок залит кровью, пламя в глазах угасает.
Посох из руки вываливается, глухой стук.
Еще более глухо отозвалось павшее ничком туловище, сапоги Эгорда оказались между рогами шлема.
- Являться в гости без приглашения - дурной тон, - говорит Эгорд мертвецу.
Стряхивает с меча кровь, оружие возвращается в ножны.
Позади белесая пелена, куски льда расплетаются на пар, Эгорд бежит через теплую мглу, от каждого шага вода разбрызгивается, в мутной завесе проступают лучи светового щита на двери Жемины. Бедняжке страшнее всех, сидит закупоренная, как в склепе, слышит весь этот гром, не понимает, что творится, надо зайти, успокоить...
Туман редеет.
Пол и стены коридора, где была битва с пауками, устланы коврами пыли. Ближе к концу разбросаны обрывки и обрубки гоблинского тела в черных лоскутах, много темных пятен, поблескивают озерца, в самом большом лежит на боку голова с выразительно торчащими ухом и носом, веки опущены, язык вывалился, из шеи торчат трубки вен, артерий, пищевода...
Хафала и Велиры нет.
Видимо, жажда крови бросила искать новых жертв...
В коридоре, где Тиморис сражался против темного со шрамом, тоже тихо. Тиморис сидит у стены, под чашей с огнем, дыхание тяжелое, у ног валяются сабли. Чистые...
От темного мага остались только скромные кусочки сутаны.
Эгорд спешно подходит.
- В чем дело? Ох ты ж, Ямор...
Лишь сейчас заметил: доспех на голени друга оплавлен, штанина сгорела, багровеют ожоги. Эгорд склоняется над раненой конечностью, ладони зависают почти вплотную, концентрация на цепочке образов, шепот заклинания...
Голень начинает испускать медовый свет, вскоре окутывает толстая пленка целебной энергии.
- Как ты победил? - спрашивает Эгорд.
- А я не побеждал... Несся на него, он швырял всякую гадость вроде огненных шаров, лавовых комет, я не вглядывался, только успевал уклоняться, отскакивать да голову нагибать. Какая-то из его гадостей задела-таки ногу, я упал на колени, в этот момент надо мной пролетел черный луч - и прямо в эту сволочь, испепелил вмиг!
Эгорд чувствует, что холодеет. И вовсе не от очередного ледяного заклинания, а от страха, что друг, прошедший войну с демонами, вытащивший его из преисподней, едва не погиб от глупой случайности.
То был луч архимага, от которого Эгорд увернулся в прыжке.
- Чего это тебя перекосило? - спрашивает Тиморис с тревогой.
- Да так... Учил бы ты магию, дружище. На одних сабельках далеко не ускачешь, а прикрывать каждый раз твою спину не смогу.
- Но-но! - возражает Тиморис. - Я, между прочим...
- Знаю, знаю! - отмахивается Эгорд раздраженно.
- Что знаешь?
- Что язык у тебя длинный. Вставай.
Ожоги зажили, из дырок в штанах светится здоровая кожа, как у младенца.
- Эй, а где шерсть?! - возмущается Тиморис.
- Какая шерсть?
- Которая на ногах! Я же мужик, а у мужика ноги должны быть волосатые, как у обезьяны, красоткам нравится!
- Ничего, со временем отрастет. - Эгорд рывком поднимает Тимориса за руку. - Да и хвастаться не перед кем, твои возможные обожательницы остались на большой земле.
- Вот гад! - усмехается Тиморис. - Мотался на корабле туда-сюда и не мог привести девиц, порадовать друга...
Животрепещущую тему прерывает громкий звук, напоминает шипение, так обычно звучат выбросы магической энергии. Воины поворачиваются к солнечному щиту, что стережет дверь Жемины.
Рядом катается по полу Халлиг. От него разлетаются гибкие мурены яркого сочного света, Эгорд знает, такие бывают, когда кто-то откуда-то телепортировался. Края белых жреческих одежд поедают язычки пламени, Халлиг вскакивает, спешно топчет, по оранжевым змейкам хлопают ладони.
Эгорд и Тиморис подбегают.
- Халлиг!
Воин-маг помогает затушить с помощью миниатюрной метели, тлеющие полы и прорехи зарастают инеем. Старший жрец опирается рукой на стену, другая половина тела держится на посохе, протяжный выдох.
- Что случилось, где был?!
- Ждал вас тут, но темные подоспели раньше. Пришлось бежать, одного сжег щит на двери, второго спалил мой посох, но их было слишком много. За мной образовалась погоня, магов семь-девять, сбежал в подземелье, на третий этаж...
Халлиг стирает со лба капли, пересохшие губы складываются в улыбку.
- Помнишь, Эгорд, я говорил, что предпоследнюю ловушку взломал, осталось лишь спустить...
- Та-а-ак...
- Вот и спустил, хе! Затаился у нашей загадочной дверки, дождался, когда побольше темных спустится до самого низа. Как только первый до меня добрался, я влез в ловушку и сию же секунду телепортировался сюда.
- А темные?
- Не знаю... Пробыл там лишь мгновение, а меня вон как зацепило.
Халлиг демонстративно обводит пальцами искалеченную одежду.
- Ловушка выпустила огненных элементалов, должны были разбежаться по лабиринту, наброситься на первых встречных. Смею надеяться, им это удалось.
- Разделяю твои надежды, - говорит Эгорд.
- Ага, - кивает Тиморис. - Слушайте, а как же наша Леарит? Почему о ней никто не беспокоится?
- Леарит в патовой ситуации, - объясняет Эгорд. - Темным магам и архимагам не по зубам, они для нее не опаснее мошек, но богине запрещено вмешиваться в земные дела, помочь не может. Ей остается лишь сидеть в своем любимом зале на пятом этаже, следить за событиями.
"Хочется верить, что тебе нравится, как мы сражаемся", - думает воин-маг.
"Нравится, - приходит ответ. - Вы молодцы... Особенно ты".
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});