накатывать на меня. Сад Альтасы и её дом поглотил огонь. Я с облегчением заметил, что пламя пока не добралось до дворца.
Кругом были люди: некоторые отчаянно бегали вокруг, другие набирали воду из фонтанов, а кто-то тушил пламя песком и строил из него барьеры. Все вокруг кашляли, некоторые закрыли рты одеждами. Другие обвязали лица платками.
Пепел заскользил у меня под ногами, когда я двинулся в сторону хаоса. Ника стояла чуть поодаль, наблюдая за всей этой суматохой широко раскрытыми глазами. Её нос и рот были плотно закрыты платком.
Когда она увидела меня, её глаза округлились ещё больше, после чего она отвела взгляд. Босоногий король в ночной рубашке был неподобающим зрелищем.
— Никто не знает, что произошло, — сказала Ника, когда я спросил её, не сводя глаз с людей, которые набирали воду. — Когда она придёт в сознание, она может рассказать.
Ника указала в сторону, где какой-то мужчина склонился над женщиной.
— Где Альтаса? — спросила я.
И где Эмель?
Ника пожала плечами.
— Её никто не видел. Мы боимся, что она…
Ника замолчала.
— Но лучше не проверять. Это небезопасно.
Она в ужасе посмотрела на горевшее здание. Я содрогнулся, представив, что Альтаса могла сгореть.
Я оставил Нику и подбежал к мужчине и женщине. Может быть, они могли знать…
— Эмель! — вскричал я, увидев её.
Её глаза были закрыты, лицо почернело от копоти.
— Она в порядке? — спросил я, упав на колени в траву.
Он пожал плечами.
— Она всё ещё дышит.
Он осторожно вытер её лоб.
— Кто ты? — спросил я мужчину.
Он был мне знаком, но я не мог вспомнить, откуда.
— Фироз, — сказал он.
— Как ты сюда попал?
— Я вошёл.
— Во дворец?
Я был поражён.
— Меня никто не остановил.
Он не смотрел на меня. Он нежно провёл пальцами по щекам Эмель.
Мое гнев распалился ещё больше, чем пламя. Мимо стражника нельзя было пройти. Особенно сегодня!
Фироз продолжал:
— Я подоспел вовремя. Нашёл её раньше, чем это успел сделать огонь.
Я склонился над Эмель и уставился на её недвижимое лицо. Я потянулся к ней, чтобы сменить руку Фироза на её лице, но остановил себя. Не здесь, не при всех.
Я подошёл к фонтану и набрал воды в ладони, как глупый отчаявшийся ребенок. Большая часть воды утекла сквозь пальцы к тому моменту, как я дошёл до Эмель, но мне хватило, чтобы плеснуть ей на лицо. Фироз прижал руки к её щекам и лбу, после чего нежно потряс её за плечи.
Она пошевелилась, её ноги сдвинулись, пальцы дрогнули. Я разрешил себе осмотреть её. На ней была надета сорочка, потемневшая от дыма. Хвала богам, её руки и ноги, похоже, не пострадали.
— Как начался пожар? — спросил я Фироза.
— Не знаю. Похоже, что он начался в основной комнате. Она была у себя в спальне. Когда я нашёл её, она пыталась вылезти в окно, но видимо, что она надышалась дыма. Она говорила какую-то ерунду.
— Ты прошёл сквозь огонь, чтобы добраться до неё?
Я с трудом оторвал взгляд от Эмель и посмотрел на мужчину. Рукава его туники были чёрными и прожжёнными. Некоторые участки кожи на его руках и тыльной части ладоней блестели и были красные, а кое-где даже покрылись волдырями. Ему повезло не так, как Эмель. Я выдохнул.
— Спасибо, что спас её.
Наконец, он посмотрел на меня. Знал ли он, что я был королём? Но даже если он знал, его это, похоже, не заботило.
— Эмель, — позвал я умоляющим голосом.
Её голова упала на сторону.
— Зачем ты пришёл сюда? — спросил я его.
— Я слышал, как один человек хвастался, что подожжёт сегодня дворец. Он знал, что стражи не будет. Он говорил о шторме и нападении… меня это озадачило. Я знал, что Эмель живёт здесь…
— Даркафы.
Он кивнул. Он смотрел на неё как на сестру или как на старого друга, и я понял, почему он был мне знаком.
— Ты из поселения Алфаара? Ты путешествовал с нами?
— Соляной король? Да.
— Ты хороший друг, — сказал я, похлопав его по плечу. — Тебе нужно что-нибудь для твоих ожогов? Мы позаботимся об Эмель.
Фироз посмотрел на меня как птица, охраняющая гнездо, но я был гораздо крупнее его, и я был королём. Он поклонился мне.
— Нет, со мной всё будет в порядке. Скажите ей, что я был здесь.
Подняв Эмель с земли, я прижал её к себе. Как бы я хотел, чтобы она была в сознании и могла обхватить мою шею руками. Но даже в этом состоянии её кожа оказалась такой мягкой, а тело таким тёплым. Я позвал Нику. Мы вместе перенесли её в башню моей сестры. Она находилась дальше всего от огня, поэтому воздух здесь был чище, хотя запах дыма был всё ещё силён и царапал мне горло. Когда Ника спросила меня, почему я так медленно иду, я списал всё на дым. Я не мог сказать ей о том, что не хотел отпускать женщину, которую нёс на руках.
Когда я положил Эмель на лавку, устланную подушками, Ника сказала:
— Я принесу чай и одежды для неё.
Она говорила тихо, зная, что Мариам и ребёнок спали выше этажом.
— Эмель, — продолжал я шептать её имя, снова и снова.
Мы были теперь одни в комнате. Взглянув на её руку, я представил, как касаюсь губами костяшек её пальцев.
Ника вернулась слишком быстро с тазом воды в одной руке и полотенцами в другой. За ней пришла прислужница с чаем, сопровождаемая четырьмя стражниками. Я отправил их охранять вход в башню.
— Вот, — сказала Ника с нехарактерной для себя мягкостью и вытерла лоб Эмель.
Я подавил желание забрать у неё полотенце и сделать всё самостоятельно. Ника прошлась по её щекам, рукам, ногам и ступням.
Я сидел на стуле рядом с ними и наблюдал за тем, как Ника ухаживала за Эмель. А затем я услышал облегчение в голосе Ники.
— Эмель.
Раздалось бормотание, и я опустился на колени рядом с ней. Взгляд Эмель был недоуменным, но она очнулась.
— Саалим, — выдохнула она и положила руку мне на предплечье. — Ты в порядке.
Я снова почувствовал в этом что-то знакомое. В том, как она произносила моё имя, как касалась меня.
— Я? — спросил я недоуменно.
Ника отступила назад, на ее лице отразилось удивление и любопытство.
— Начался шторм… я слышала, что было нападение. Я не увидела тебя… меня отправили домой. Я беспокоилась…
Она моргнула несколько раз, и ее брови сошлись вместе, когда она попыталась что-то