Так, что там у нас? Ну, понятно, что вряд ли бумага на опекунство провинциальной сиротки настолько актуальна, чтобы держать её в центральном ящике… Но всё же? Под замком держат ценности — может, сейчас мы узрим стопки золотых эйлеров или шкатулку, полную сверкающих камней? Или хотя бы векселя на предъявителя Центрального Фалерийского банка?
Гм, что-то непохоже. Лежат какие-то листы бумаги, точнее, вроде бы гравюры. Что на них — в таком освещении не разобрать.
Подняла фонарь повыше, чтобы луч света падал в ящик, — и чуть не уронила, устроив пожар. Фей рядом изумленно присвистнул:
— Вот это да!
Что да-то? Мы вот ЭТО искали? Ради ЭТОГО сюда лезли? Бросила короткий взгляд на рисунок, где на обрамленных складками полога кроватных просторах кверху голым задом разлеглась кудрявая леди в неглиже, к которой сзади пристроился вдохновлённый кавалер, и смущённо отвернулась. Вот же свинство! Кабан — он и есть кабан! Прятать в столе скабрезные картинки!
— Посмотрим? — деловито поинтересовался склонившийся над ящиком фей, красное ухо которого светилось в темноте не хуже моего фонаря.
Я аж закашлялась. Что? Он хочет это проглядеть? Там же целая стопка!
— Тьери? Ты что, смутился?
Что я говорить-то должна? Как бы повёл себя парень, обнаруживший такое «богатство»? Выпучил от радости глаза и, капая слюнями, стал любоваться? Не, не могу…
— Сейсиль, дай ключ, я посмотрю, подходит он к другим ящикам или нет?
— Точно смутился!
— У самого уши красные! — попыталась перейти я в наступление.
— А у тебя, можно подумать, другие! Кончай стесняться, всё равно их перебрать придётся, чтобы ничего не пропустить.
Угу, а разглядывать так, будто на рисунках откровения Небесного Владыки зашифрованы, обязательно? М-да, расширять кругозор таким вот образом я не планировала… но опекун осчастливил не по-детски. Как бы ему отплатить за такую радость?
А что ещё есть в ящике? Какая-то затрёпанная книжонка «Настоятель женского монастыря» — это, вообще, о чём? А в дальнем углу обнаружилось несколько скомканных интимных предметов женского туалета, причём речь шла не о почти приличных в данном контексте подвязках. М-да.
Прочие ящики стола мы просмотрели бегло, запирались те скорее для порядка, чем по необходимости. Единственной важной вещью была печать в сафьяновом футляре. И того, что искали, мы тоже не нашли. Осталось единственное место и одна надежда — правая тумба стола, где не было отделений, а лишь общая дверца.
Ну, подойдёт ли ключ?
Ключ вошёл в скважину, повернулся уже привычные два раза, замок щёлкнул. Дверца распахнулась, мы уставились — и разочарованно застонали.
На нас издевательски смотрел тускло мерцающий металлом стальной сейф.
Глава 18
Если желания имеют дурную привычку исполняться лишь иногда, то опасения оправдываются с завидной регулярностью
Э. Шульц
Фей, обхватив голову руками, сгорбился в герцогском кресле:
— Всё, это конец. Сейф нам нипочём не взломать… Выходит, я потерял и родительский дом, и поместье.
— Сейсиль, ну, Сейсиль, — осторожно притронулась я к его плечу, — мы что-нибудь придумаем!
Ну да, мне было легче. Я, конечно, хотела найти подписанную тётей бумагу на передачу опекунства, но, в крайнем случае, переживу и без неё. Была надежда, что, получив рекомендательное письмо в подарок на восемнадцатилетие, можно обойтись и так. И у меня за спиной была тётя Анель, а у фея — никого. Разумеется, ему сейчас больно…
— Сейсиль, приходи в себя, нам пора возвращаться! Мы тут долго возились. Как именно лежал ключ в нише — помнишь?
— Наискосок, бородкой наружу, — глухо отозвался фей.
— Хватит киснуть, подъём! Давай сначала отомстим для разрядки, а потом займёмся новым планом!
— Как отомстим?
— Так! У меня есть мысль. Знаешь, что будет, если взять яйцо и аккуратно проколоть иголкой скорлупу?
— Зачем? — поднял голову против воли заинтересовавшийся фей.
— Затем, чтоб протухло быстрее!
— Зачем тебе тухлое яйцо?
— Представь, подложить Кабану одно такое в стеллаж за папки, а второе — в коллекцию белья у него в ящике!
— Ну, ты даёшь! Соблазнительно… только нельзя. Как почует запах сероводорода, сразу же устроит дознание. В лучшем случае выгонит горничную, которая тут убирается, а в худшем…
— Понял, понял… — замахала руками я. — Но я придумала куда можно подсунуть!
— Куда? В спальню?
— Не, туда тоже нельзя. Но вчера пригнали отремонтированную парадную карету, у неё изнутри бархатная обивка, причём спинка сиденья в жатых складках. Так туда недельную продукцию целого курятника запихнуть можно! А понять, кто именно и где подсунул мину, не удастся, ведь карета и на постоялом дворе без присмотра стояла, и в мастерской, и в пути без охраны была!
— Ладно, уговорил. Пошли, раз время есть, портить карету! — клацнул зубами Сейсиль. — Кстати, пока не забыл, сниму-ка слепки с ключей от стола и от кабинета, не зря же я глину с собой прихватил!
Внимательно осмотрев кабинет напоследок — да, всё выглядит так же, как до нашего прихода, и о занавесках не забыли, — выскользнули в коридор. Переглянулись, горестно вздохнули — и заперли дверь. Эх, мы так сюда рвались, столько старались, а в награду за труды нам показали даже не благопристойную фигу, а совершенно неприличный голый зад! Всё, оставшиеся два с половиной месяца буду вредить, как могу! Сейчас вернём мажордому ключ — и начнём мстить!
До комнаты добрались без приключений.
Приключения начались, когда фей полез к мажордому, чтобы прицепить к свисающей из жилетного кармана цепочке ключ от стенного шкафа. Филикс всхрапнул, тяжело заворочался — и внезапно открыл глаза, уставившись на склонившегося над ним фея. Незамеченная в тёмном углу я сунула в рот кулак, чтоб не взвизгнуть.
— Ты… хто?..
Ну да, тут полумрак, а он пьян и спросонья.
Вместо ответа фей выпрямился, встряхнул локонами, воздел над головой руки в широких светлых рукавах и, качнув станом, исполнил изящное танцевальное па.
— О, ночная фея! — возвестил мажордом, прямо из горизонтали протягивая лапы к светлому видению.
Надо же! Какое правильное прозвище я этому типу придумала, кто и в каком состоянии ни глянет — сразу на ум приходит!
Уклонившийся от непрошеных объятий фей изящно крутанулся, подхватил со стола бутыль с сотэром и, держа ту перед собой, изобразил пируэт с поклоном.
— Ты, эта… отдай! Моё! — забеспокоился мажордом.
Явно, угроза спиртному мгновенно перевесила все прелести ночной гостьи.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});