Читать интересную книгу Почерк диверсанта - Сергей Москвин

– Я не знаю, смогу ли ей помочь. Но сделаю все, что в моих силах. Пожалуйста, проводите меня к ней, – попросил Чернышов.

Женщина кивнула головой и провела Чернышова в комнату дочери.

Ольга Медведкова лежала на кровати, закутавшись в одеяло и отвернувшись лицом к стене. Она не спала. Павел Чернышов видел, что глаза у девушки открыты. Он посмотрел на лицо Ольги и сразу вспомнил слова пограничника. Но, в отличие от него, Чернышов решил, что девушка действительно тяжело больна.

– Ольга, в полиции вам давали какие-нибудь лекарства? – первым делом спросил Чернышов.

Девушка не ответила на его вопрос и даже не повернула головы, а только сильнее натянула на себя одеяло.

– Ольга, ответьте. Речь может идти о вашей жизни, – Чернышов подошел к кровати и положил руку девушке на плечо.

Ольга вздрогнула от его прикосновения, словно к ее плечу прикоснулись горячим паяльником.

– Не трогайте меня! – в истерике закричала она.

Девушка поджала под себя ноги и попыталась закрыться от Чернышова одеялом.

– Оленька, что ты, успокойся! – пришла на помощь Чернышову мать Ольги. – Этот мужчина из службы безопасности. Он не сделает тебе ничего плохого.

При упоминании о месте работы Чернышова Ольгу охватил новый приступ истерики. Она судорожно замотала головой и несколько раз ударилась ею о стену. Чернышов понял, что в таком состоянии разговаривать с девушкой бесполезно. Однако возникшие у Чернышова подозрения не позволили ему отступить. Он решительно шагнул к Ольге и, перехватив кисть ее левой руки, вытащил руку из-под одеяла. На локтевом сгибе отчетливо выделялись следы двух уколов.

– Где у вас телефон? – выпустив руку девушки, быстро спросил Чернышов у матери Ольги.

– Там, в прихожей, – испуганно ответила женщина.

– Останьтесь с дочерью! – приказал Чернышов, а сам поспешил к телефону.

Он набрал номер неотложной медицинской помощи и, назвав пароль сотрудника безопасности, представился:

– Полковник Чернышов, Управление по борьбе с терроризмом. Срочно пришлите токсикологическую бригаду для оказания медицинской помощи и проведения полного экспресс-анализа. У пострадавшей возможно отравление специальным ядом замедленного действия. Адрес... – Чернышов назвал оператору «Скорой помощи» адрес Ольги Медведковой.

Токсикологическая бригада прибыла с редкой для Москвы оперативностью – всего через двадцать пять минут. Видимо, названный Чернышовым пароль и упоминание Управления по борьбе с терроризмом сыграли свою роль. Возглавлял бригаду молодой врач. Несмотря на свой возраст, он держался довольно уверенно. Врачи прошли в комнату Ольги. Сам Чернышов остался в гостиной, чтобы не смущать девушку своим присутствием. Однако дверь в Ольгину комнату осталась открытой, и Чернышом мог слышать каждое произнесенное там слово. Павел Чернышов отчетливо расслышал вопрос, с которым обратился врач к матери Ольги:

– Скажите, ваша дочь пьет?

– Что? – не поняла та.

– Я спрашиваю, ваша дочь часто употребляет спиртное?

– Да что вы, – ответила мать Ольги. – В компании или с друзьями может немного выпить. Но чтобы часто пить, как вы говорите? Да я вообще никогда не видела ее пьяной.

– Доктор, что означает ваш вопрос? – Чернышов вошел в комнату, где врачи осматривали Ольгу.

– Можно вас? – Начальник бригады неотложной медицинской помощи взял Чернышова за руку и вышел с ним из комнаты, чтобы никто не мог слышать их разговор.

При матери девушки врач решил не высказывать офицеру безопасности своих подозрений.

– Вы только посмотрите на ее глаза, – сказал врач, зайдя с Чернышовым на кухню и плотно прикрыв за собой дверь. – По всем внешним признакам у нее цирроз печени на последней стадии.

– А может это быть вызвано каким-то ядом или лекарственным препаратом? – спросил Чернышов.

– Вряд ли. – Врач с сомнением покачал головой. – Во всяком случае в практике отечественной медицины такого еще не случалось.

– У нее на левой руке свежие следы от уколов, вы обратили на них внимание? – спросил Чернышов.

– А она случайно не употребляет наркотики? – в свою очередь спросил у Чернышова врач.

– Это абсолютно исключено, – категорично заявил Чернышов. – Эта девушка работает бортпроводницей на международных авиарейсах. На такую работу никогда не взяли бы наркоманку.

– Ну тогда я не знаю, откуда эти следы, – в знак капитуляции врач развел руками.

– Послушайте, доктор, – Чернышов взял врача за плечи и заглянул ему в глаза. – Эта девушка вчера вечером вернулась из-за границы, и у меня есть основания подозревать, что там ее пытались убить.

– Ах, вот в чем дело, – задумчиво сказал врач. – Ну, так там она могла просто подхватить какую-нибудь инфекцию.

– Доктор, вы сказали «цирроз печени». Разве это инфекционная болезнь?

– Ах, ну да, конечно. Значит, вы настаиваете на проведении полного токсикологического анализа?

– Да, настаиваю, – заявил Чернышов.

Проведение токсикологического анализа заняло около часа. Начальник бригады «Скорой помощи», с которым Чернышов спорил на кухне, вышел из комнаты Ольги, промокая вспотевший лоб.

– Вы оказались правы, – сказал он Чернышову. – У нее в крови оказался препарат, подавляющий репродуктивную функцию печени и почек. Иными словами, без медицинского вмешательства девчонка умерла бы через пару дней с диагнозом «пищевое отравление». – Врач помолчал какое-то время, а потом махнул рукой и сказал: – А, чего тут скрывать! В общем, даже если бы она успела обратиться в больницу, без токсикологического анализа крови ей бы все равно не смогли поставить верный диагноз. Так бы и лечили от пищевого отравления, пока печень и почки не отказали бы совсем.

– Доктор, она будет жить? – задал главный вопрос Чернышов. Характеристики отечественной медицины его сейчас интересовали меньше всего.

– Да. Мы ввели ей антитоксичную сыворотку. Функции печени и почек восстановятся, но потребуется наблюдение в стационаре. И еще, у девчонки сильнейший нервный стресс. Ей просто необходима помощь психиатра. Да и то... – Врач оглянулся, чтобы удостовериться, не слышит ли мать Ольги его слова. – В общем, считайте, что жизнь ей мы с вами спасли, а вот полностью восстановиться психологически, боюсь, ей вряд ли удастся.

Санитары из бригады «Скорой помощи» уложили Ольгу на носилки и вынесли к ожидающей у подъезда автомашине.

– Скажите, – Чернышов на секунду задержал начальника бригады, – когда с ней можно будет поговорить?

– Да в принципе хоть сейчас. Она в сознании. Так что в любое время.

– Я еду с вами, – решительно заявил Чернышов.

* * *

Ольга Медведкова лежала в больничной палате. Голова девушки покоилась на высокой подушке. Сидящий напротив нее Чернышов видел, насколько бледным выглядит ее лицо даже на фоне белой наволочки больничной подушки. Девушка уже не плакала, не билась в истерике, а только смотрела на Чернышова усталыми глазами.

– Врачи сказали мне, что если бы не вы, то я очень скоро бы умерла, – тихим голосом произнесла Ольга.

– Все уже позади. Ты будешь жить. Поэтому не надо думать о грустном, – сказал Чернышов и тут же смутился, что заговорил с девушкой на «ты». – Ольга, извините меня, что я так обратился к вам. Но у меня взрослая дочь, и вы с ней чем-то похожи.

– Ничего, – попробовала улыбнуться Ольга. – Я не обиделась. Когда вы пришли к нам в квартиру, то хотели у меня что-то спросить?

– Да, но, может быть, сейчас не лучшее время для такого разговора.

– Нет-нет, спрашивайте, – попросила девушка. – Мне кажется, если я выскажусь, мне будет легче.

И Ольга Медведкова рассказала Чернышову о своем последнем рейсе. Она рассказала о поведении арендовавшего самолет бизнесмена, склонившего ее к половому акту, рассказала о том, как в ее сумке были обнаружены наркотики, и последовавшем за этим унизительном допросе. Чернышову почти не приходилось задавать девушке уточняющих вопросов. Она действительно стремилась выговориться, чтобы избавиться от навалившегося на нее страха. Ольга Медведкова носила православный крестик, но не посещала церковь и никогда не была на исповеди. Однако сейчас ее рассказ действительно походил на исповедь. Только выслушивал ее не священник, а офицер Российской службы безопасности.

Рассказ Ольги многое прояснил Чернышову. Прощаясь с девушкой, он сказал:

– Ольга, я вижу, вы перенесли очень тяжелую душевную травму. Психологическое восстановление будет длительным и, возможно, тяжелым. Пожалуйста, не отказывайтесь от помощи психиатра. Я сам не психиатр, не врач и не знаю, какие в подобных случаях используются методы. Но я хочу сказать то, что вы должны знать. В вашем багаже не было никаких наркотиков. Вы стали жертвой организованной против вас провокации. Якобы обнаруженные у вас наркотики, унизительная процедура досмотра, допрос и запугивание – все это проводилось с целью получить от вас информацию об арендовавшем самолет бизнесмене. Этот человек не просто бизнесмен, он преступник. И вокруг него всегда горе и смерть. Совершенно случайно вы оказались рядом с ним, и поэтому вас пытались убить. Я не знаю, работает ли в арабской полиции человек, который приказал сделать вам смертельный укол. Но совершенно точно, что он связан с ближневосточными террористами. И в аэропорту Дубай он действовал исключительно в их интересах. Волею обстоятельств вы стали опасным свидетелем для террористов, и поэтому те пытались убить вас. Вот таковы обстоятельства этого дела. Ваш рассказ, Ольга, мне очень помог. И поверьте мне, я приложу все силы, чтобы бандиты, заставившие вас страдать, были наказаны.