Читать интересную книгу Почерк диверсанта - Сергей Москвин

За ужином, который оказался не в пример богаче поданного при встрече десерта, Ильдар Набиев рассказал Фалаету о возможности получения химического оружия и о своих дальнейших планах. Фалает внимательно выслушал своего партнера, а потом сказал:

– Химические боеприпасы – это очень серьезно. В условиях современного мира они позволяют решать практически любые политические задачи.

Слушая Фалаета, Набиев удивился, насколько чисто тот говорит по-английски.

Во время встречи и потом, на пляже, Фалает разговаривал с Набиевым на арабском языке, в котором Набиев не был силен. Для политического лидера, желающего обрести поддержку мусульманского мира, знание арабского языка необходимо. И в свое время Ильдар Набиев потратил много сил, изучая арабский, но так и не овладел им в совершенстве. Фалает знал о слабом знании Набиевым арабского языка, поэтому, когда речь зашла о действительно серьезных вещах, перешел на английский.

– Ты поступил мудро, рассказав мне о своих намерениях, – объявил Набиеву Фалает. – Можешь не сомневаться, все объединения ислама, которые прислушиваются ко мне, поддержат тебя.

Ильдар Набиев облегченно вздохнул. Заявление Фалаета приятно согрело душу. Набиев расслабился: «Поддержка всех исламских организаций, на которые распространяется влияние Фалаета. Разве раньше я мог о таком мечтать?» Набиев подался к Фалаету и рассказал ему о том условии, которое поставили перед ним чеченские полевые командиры.

– Значит, для того чтобы признать тебя своим лидером, они хотят, чтобы ты организовал в Москве крупный террористический акт? – переспросил Фалает.

Он говорил со своим деловым партнером, поэтому выражался прямо, называя вещи своими именами. Прямота Фалаета потребовала от Набиева такого же ясного ответа.

– Да, – ответил он.

– Я думаю, полевые командиры правы, – задумчиво произнес Фалает. – Крупный террористический акт в столице поднимет в России волну античеченских настроений и окончательно лишит Масхадова всякой поддержки Москвы. Российский президент будет вынужден объявить на Северном Кавказе чрезвычайное положение. Противостояние России и населения Северного Кавказа сейчас в интересах чеченской оппозиции. В твоих интересах, – Фалает пальцем указал на Набиева. – Если идея отделения от России будет поддержана и в других кавказских республиках, мы сможем построить на Северном Кавказе исламское государство. Противоречия между Москвой и Кавказом и так уже достигли критической массы. Теперь их осталось только взорвать. Но для того, чтобы взрыв подействовал, он должен быть достаточно мощным.

Набиев с восхищением смотрел на Фалаета. Его поразило, насколько быстро Фалает смог разобраться в ситуации и просчитать последствия.

– Технически я помогу тебе, – продолжал между тем Фалает. – Мне известен специалист-химик, способный создать химическую бомбу на основе газа «VX». Я направлю его в Москву. Он поможет тебе в изготовлении химических боеприпасов. А вот над выбором цели для главной акции надо будет подумать.

Окончание ужина прошло почти без разговоров. И Фалает, и Набиев погрузились в собственные мысли.

Утром следующего дня Фалает назвал Набиеву выбранную им цель для террористического акта. Называя объект диверсии, он, как всегда, учел и свои интересы. Провожая Набиева в аэропорт, Фалает даже поинтересовался, есть ли у того подходящие люди для проведения задуманной операции.

ДУБАЙ, МОСКВА, ГРОЗНЫЙ. 16.03

На борт своего авиалайнера Ильдар Набиев поднялся в отличном настроении. Он провел успешные переговоры как с чеченскими полевыми командирами, так и со своим ближневосточным партнером Али Фалаетом. Набиев понимал, что в результате запланированного террористического акта погибнут тысячи, если не десятки тысяч, людей, но он открывал путь к креслу президента Чечни и мог в конечном итоге привести к построению на Северном Кавказе исламского независимого государства. А ради этого Набиев готов был пойти на любые жертвы.

Но, поднимаясь на борт самолета, Ильдар Набиев не вспоминал ни о предстоящем террористическом акте, ни о его подготовке. Он думал о молодой симпатичной бортпроводнице с густыми русыми волосами. Каково же было разочарование Набиева, когда командир корабля сообщил ему, что понравившаяся бортпроводница задержана арабской полицией. «Наверное, русоволосая шлюха решила еще подзаработать денег, вот и влипла в историю», – раздраженно подумал Набиев. Известие о том, что он не сможет на обратном пути ласкать тело симпатичной девушки, опечалило Набиева. Набиев даже почувствовал себя в какой-то мере обманутым. Он прошел в салон и, заняв свое кресло, хмуро уставился в иллюминатор. В полете Набиева обслуживала другая бортпроводница. Но она была гораздо старше первой, к тому же не имела таких густых и красивых волос, поэтому никаких сексуальных желаний у Набиева не вызвала.

...Ольга Медведкова в это время сидела в одиночной камере изолятора временного содержания. Ее прежде роскошные волосы свалялись, лицо осунулось, а под глазами залегли темные круги. Если бы Ильдар Набиев увидел ее в таком состоянии, девушка вряд ли сумела бы пробудить в нем какое-то желание. Вчера Ольге вообще не дали поесть. Только сегодня утром она получила половину засохшей лепешки. Но Ольга была рада хотя бы тому, что ее не поместили в общую камеру. Она была готова вообще не есть, лишь бы не пережить ужас группового изнасилования.

Вечером в ее камеру зашел вчерашний «следователь» и объявил, что Объединенные Арабские Эмираты выдворяют ее за пределы страны и возвращают в Россию. Однако отныне ей запрещен въезд в эту страну, а также в другие страны Ближнего Востока. Известие о возвращении домой настолько потрясло Ольгу, что у нее даже случился обморок. «Следователь» пригласил женщину, которая накануне производила личный осмотр девушки. Арабка сделала Ольге еще один укол, после которого та пришла в себя. Через два часа после этого еще не верящую в свое освобождение девушку посадили на самолет, следующий в Москву. Всю дорогу Ольга не произнесла ни звука и испуганно вздрагивала, когда кто-нибудь обращался к ней.

...Человек Фалаета в точности выполнил приказ своего хозяина, посадив Ольгу Медведкову на самолет арабской авиакомпании, следующий в Москву. «Теперь все в порядке, – подумал бывший офицер арабской спецслужбы, проследив, как самолет, на котором улетала российская бортпроводница, поднялся в воздух. – А если по возвращении в Москву с ней что-то случится, то ни он, ни господин Фалает уже не будут иметь к этому отношения«. В кармане араба лежали использованная ампула и одноразовый шприц, которым делали Ольге последний укол. Покидая аэропорт, человек Фалаета выбросил их в одну из урн.

* * *

Возвратившись в Москву, Ильдар Набиев первым делом прямо из Шереметьева с телефона-автомата позвонил Джунгеру Татаеву. Набиев просил Татаева при первой возможности сообщить нанятому исполнителю о том, что его условия приняты. Татаев не знал настоящего имени Игоря Полянского, связывался с ним через посредников, но пообещал Набиеву, что постарается передать его послание.

Переговорив с Татаевым, Набиев направился в свою брокерскую контору, где работали юристы, экономисты и адвокаты, занимающиеся его капиталовложениями. В кармане Набиева лежал чек, выписанный Фалаетом, на сумму в два с половиной миллиона долларов. Таким образом Фалает авансом внес Набиеву часть платы за изготовляемые для него химические боеприпасы. Воспользовавшись чеком Фалаета и своими свободными деньгами, Набиев рассчитывал собрать запрашиваемую шантажистом сумму в пять миллионов долларов.

...В середине дня начальник Управления по борьбе с терроризмом генерал-майор Локтионов получил сообщение из Федеральной пограничной службы о том, что объявленный в розыск гражданин Набиев прошел регистрацию на Шереметьевском пограничном посту. Локтионов лично связался с начальником Шереметьевского пограничного поста и выяснил у него, что Набиев прибыл чартерным рейсом из Объединенных Арабских Эмиратов на специально зафрахтованном для своих перелетов самолете.

Однако перехватить Набиева в Шереметьеве не удалось. Он быстро уехал из аэропорта, воспользовавшись услугами службы проката автомобилей. По просьбе ФСБ пограничники выяснили, что в Арабские Эмираты Набиев вылетел пятнадцатого марта, пройдя оформление на пограничном посту в аэропорту Астрахани. Эту информацию подтвердил и командир экипажа арендованного Набиевым самолета. Разговаривая с пограничниками, командир экипажа сообщил и о том, что бортпроводница Ольга Медведкова при странных обстоятельствах была задержана арабской полицией.

...В аэропорту Шереметьево российский пограничник долго смотрел на измученное лицо девушки, которое совсем не походило на фотографию в ее заграничном паспорте. Но все остальное в документах было в полном порядке, и пограничник, поставив в паспорте штамп Шереметьевского пограничного поста, возвратил документ прибывшей из Дубая пассажирке. На негнущихся ногах Ольга Медведкова пересекла зал прилета и вышла на примыкающую к зданию аэровокзала площадь. Здесь ноги девушки подкосились. Она опустилась прямо на асфальт и горько заплакала. Ольга понимала, что никогда больше ни как бортпроводница, ни как пассажирка не сможет подняться на борт самолета, направляющегося за границу. И еще Ольга чувствовала, что скорее всего вообще не сможет летать. Но она не знала самого главного – того, что впрыснутый ей за два часа до вылета яд уже начал свое разрушающее действие.