над министрами, губернаторами, полицией, не останавливались и перед самим царем.
Его изображали обычно в затылок, так что лица не было видно – чтобы нельзя было придраться и обвинить в оскорблении «священной царской особы», но все безошибочно узнавали его по фигуре, по прическе. Многие из этих юмористических изданий были очень талантливы и остроумны, их злые шутки и меткие рисунки расходились по всей России. Большую популярность имел напечатанный в юмористическом журнале «Пулемет» (издавал его некий Шебуев) рисунок. Во всю страницу в нем был напечатан царский манифест со всеми дарованными свободами, а на его тексте сверху был оттиснут кровавой краской отпечаток человеческой руки и внизу стояла подпись: «К сему руку приложил свитский генерал Дмитрий Трепов», то есть тот самый военный губернатор Петербурга, который хотел залить кровью рабочее движение Петербурга и отдал свой знаменитый приказ: «Патронов не жалеть, холостых выстрелов не делать».
С первых же дней свобод все революционные партии усиленно принялись за печатание массовой литературы для народа. В сотнях тысяч экземпляров перепечатывали теперь народные издания, листовки, брошюры и тюками отправляли в провинцию, в деревню. Типографии были завалены работами. Для печатания и рассылки литературы найдены были средства – подъем тогда был всеобщий. В Петербурге и Москве партия социалистов-революционеров создала специальные так называемые провинциальные бюро, которые занимались рассылкой литературы по провинции – при этом особое внимание было обращено на крестьянскую литературу. Все понимали, что сейчас дело за массами, от их поведения все должно было зависеть.
Как раз к этим октябрьским дням относится и создание первой массовой открытой рабочей организации – Совета рабочих депутатов. Принято думать, что Советы рабочих депутатов созданы большевиками – «советский» и «большевистский» сейчас ведь одно и то же. А между тем происхождение Советов рабочих депутатов совсем иное.
Мысль о создании рабочей массовой организации на почве рабочего самоуправления возникла в петербургской социал-демократической группе, то есть в меньшевистской организации. Во взбудораженную рабочую массу была брошена мысль о создании путем явочных самочинных выборов как бы рабочего самоуправления. Массовая забастовка в Петербурге началась 11–12 октября.
Социал-демократическая меньшевистская группа выпустила призыв к рабочим выбрать по фабрикам своих представителей. Уже на второй день забастовки, то есть 13 октября, в Петербурге, в Технологическом институте, собрались представители от 40 фабрик и заводов. В следующие дни от имени этого собрания, которое было названо Советом рабочих депутатов, было выпущено воззвание ко всем петербургским рабочим. На третьем заседании присутствовало уже 226 депутатов от 96 предприятий и от 5 профессиональных союзов.
17 октября вышел первый номер «Известий Совета рабочих депутатов» – периодического листка, печатавшегося полулегальным или захватным путем. Эта форма организации была создана меньшевиками социал-демократами, стремившимися открыто и по возможности легально – хотя и явочным порядком охватить рабочие массы и действовавшими в противовес большевикам, настаивавшим на создании строго партийных боевых революционных организаций не столько в целях мирного самоуправления, сколько ради захвата революционной инициативы и власти.
Необходимо подчеркнуть, что большевистская партийная пресса тогда яростно нападала на Советы рабочих депутатов, находя их не соответствующими революционным задачам момента и боясь того, что Советы рабочих депутатов явятся в дальнейшем конкурентами партийным организациям и могут даже вступить с ними в конфликт.
По мысли меньшевиков, Советы рабочих депутатов должны были быть беспартийными рабочими организациями – такими они в это время и были: в них действовали тогда главным образом меньшевики, социалисты-революционеры и рабочие вне партий; что же касается большевиков, то хотя они тоже входили в Советы рабочих депутатов, но лишь с целью привлечь рабочих к партийной большевистской работе.
В октябрьские дни Совет рабочих депутатов был, в сущности говоря, массовым стачечным комитетом. Это он руководил всем стачечным движением, и благодаря ему была одержана победа, приведшая правительство к необходимости издать 17 октября манифест.
После убийства Плеве и назначения на его место князя Святополк-Мирского, провозгласившего политику «доверия» или, как тогда говорили, «весны», в России началась эпоха петиций, депутаций и резолюций. Петиции с массовыми подписями в огромном количестве посылались в Петербург из разных углов России.
Исходили они от ученых и просветительных обществ, от земских собраний, от служащих в правительственных и общественных учреждениях, от крестьянских обществ – были даже петиции от чинов полиции! И хотя правительство никак на них не отвечало, а просто клало под сукно, они большею частью оглашались в печати и вносили свою долю в общее возбуждение страны. Либеральное общество петициями, рабочие забастовками, крестьяне аграрными беспорядками – каждый по-своему расшатывал основы существовавшего политического строя.
Самым характерным во всем этом было то, что правительство не считало возможным или было бессильно всему этому препятствовать, оно было бессильно даже скрывать эти проявления общественного возбуждения. Не всегда можно было понять, что было дозволено и что было запрещено, местные власти часто терялись и не знали, что можно было разрешить и что надо было запретить – случаи превышения были и в том и в другом направлении. Свобод еще не было, но во многих отношениях полусвобода уже была.
При таком положении наступление на правительство, штурм власти продолжались. Эпоху петиций сменила эпоха митингов. В таких крупных городах, как Петербург, Москва, Нижний Новгород, Киев, Казань, Варшава и в некоторых других, несмотря на объявленную едва ли не повсеместно усиленную охрану, митинги проходили без вмешательства властей, а потому и совершенно спокойно; в других же городах митинги либо не допускались, либо разгонялись при содействии казаков и полиции – при этом происходили избиения и аресты.
Но даже это не помешало митингам – летом и особенно осенью 1905 года – стать общим для России явлением. В Киеве в начале октября на митинги собиралось до 10 000 человек, несколько позже – до 20 000, в Одессе – до 15 000, в Тифлисе до 30 000, в Риге до 50 000…
В течение октября и ноября во всех крупных центрах и небольших городах России митинги стали почти ежедневным явлением и в конце этого периода в большинстве случаев заканчивались столкновениями с войсками и полицией. Так было в Москве, Минске, Саратове, Харькове, Полтаве, Новочеркасске и других городах, причем в Харькове, где вместе с войсками и полицией впервые начали действовать организовавшиеся там черносотенцы, столкновения продолжались беспрерывно в течение 10, 11 и