Также в войска была направлена телеграмма начальника Оперативного отдела Генерального штаба генерал-лейтенанта В.М. Злобина, в которой начальникам штабов фронтов запрещалось вести переговоры открытым текстом по телефону и аппарату Морзе. В ней, в частности, говорилось, что «ночью 4 июля противником было установлено подслушивание телефонных переговоров штаба 63-го стрелкового корпуса с подчиненными, которые велись открытым текстом». Это позволило противнику своевременно разгадать замысел действий командира корпуса и нанести поражение этому соединению. В связи с этим начальник Генерального штаба приказал командующему 21-й армией немедленно расследовать случай открытых переговоров в 63-м стрелковом корпусе и наказать виновных. Впредь предлагалось установить строжайший контроль за ведением переговоров и не допускать подобных нарушений.
11 июля
Из дневника Ф. Гальдера:
«Группа армий «Север». Танковая группа Гёпнера отразила атаки противника и продолжила подготовку к дальнейшему наступлению на район юго-восточнее Ленинграда, сосредотачивая главные силы на своем правом крыле. В Эстонии наши войска продолжают продвигаться, лишь местами встречая незначительное сопротивление противника.
Группа армий «Центр». Танковая группа Гудериана перешла в наступление и успешно продвигается…
Установлено, что отошедшие остатки разбитых дивизий были поспешно пополнены запасными (частью необученными) и немедленно брошены в бой. В Невеле создан большой сборный пункт по формированию маршевых батальонов из остатков разбитых частей, откуда в дивизии, действующие на фронте, направляются совершенно неорганизованные массы людей без офицеров и унтер-офицеров. Учитывая это обстоятельство, становится ясным, что фронт, в тылу которого уже нет никаких резервов, не может больше держаться. Создание противником новых высших штабов (штабы армий), без сомнения, означает попытку избежать полного развала и сохранить по крайней мере костяк армии с помощью энергичных командных инстанций. Но эти вновь созданные штабы никак не могут взять в свои руки управление войсками и посылают в эфир отчаянные радиограммы, пытаясь установить связь со своими дивизиями. Я не разделяю мнения о том, что противник перед фронтом группы армий «Центр» отходит (отход наблюдается, видимо, только в полосах наступления танковых групп, а не на всем фронте группы армий). Он пытается задержаться, но эти попытки приведут только к гибели его еще боеспособных соединений» [174].
Во второй половине дня Ф. Гальдера вызвал к телефону А. Гитлер.
– Меня волнуют низкие темпы продвижения 9-й танковой дивизии и дивизии СС «Викинг», – сказал фюрер. – Я предупреждал, что операция по глубокому охвату русских на Украине может быть сорвана.
– Вы зря беспокоитесь, мой фюрер, – успокоил его Гальдер. – Операция только начинается, еще продолжается перегруппировка войск. В то же время мне известно, что противник не ждет удара на юг и продолжает наращивать свою киевскую группировку.
– Полагаюсь на вашу оперативность, – заметил Гитлер. – Если противник в ближайшее время не разгадает наши планы, то затем ему будет трудно быстро реагировать на изменения в обстановке. Вы должны быть всегда на несколько шагов впереди русских, и докладывайте мне об изменениях немедленно.
Вечером того же дня Ф. Гальдер записал в Военном дневнике: «Противник ведет сильные контратаки с юга и юго-запада в районе Бердичева и с севера в районе Житомира против вклинившегося клина 1-й танковой группы. 13-я танковая дивизия продвинулась до ближайших укрепленных подступов к Киеву и повернула на юг» [175].
К тому времени по предложению Г.К. Жукова, ввиду значительных потерь в войсках, было решено провести ряд организационных мероприятий. Суть этой реорганизации сводилась к разукрупнению мощных объединений и соединений с целью создания большего количества более мелких, с помощью которых советское руководство было намерено затыкать образующиеся на фронте дыры. Была расформирована корпусная система управления, а ее кадры были направлены в армии и дивизии. В армии вместо десяти-двенадцати дивизий было решено иметь всего шесть, причем только стрелковых. Механизированные корпуса (вернее, их остатки) были ликвидированы, а из сохранившихся танков начали формировать танковые бригады. Вдвое была сокращена численность самолетов в полках и дивизиях ВВС. Для обороны в районе Смоленска был организован новый фронт резервных армий в составе 29, 30, 24, 28, 31 и 32-й армий под командованием генерал-лейтенанта И.А. Богданова. Но эти армии почти сразу же были переданы в состав Западного фронта и начали развертываться на рубеже Старая Русса – Осташков – Белый – Ельня – Брянск, прикрывая дальние подступы к Москве.
В это же время обстановка на киевском направлении оценивается командованием Юго-Западного фронта как критическая. Однако М.П. Кирпонос по-прежнему продолжал считать, что способен нормализовать ее силами 5-й и 6-й армий. Он приказывает их командующим закрыть образовавшийся прорыв и отрезать «прорвавшиеся на Житомир и Бердичев мехсоединения противника». С этой целью 6-я армия, подчинив себе 16-й механизированный корпус, в 15 часов 12 июля должна была перейти в наступление в направлении Романовка (40 километров северо-западнее Бердичева). Но предназначенные для контрудара войска не смогли своевременно занять исходные районы, и наступление не получилось.
В этот день в войска были направлены две директивы за подписью Г.К. Жукова. Первой он предписывал 210-ю моторизованную дивизию вывести из боя, преобразовать в 4-ю кавалерийскую дивизию и сосредоточить в районе Брянска. Второй директивой начальник Генерального штаба определял порядок использования кораблей Пинской речной флотилии войсками Западного и Юго-Западного фронтов. Было решено за счет части боевых кораблей усилить войска 21-й армии, оборонявшейся на Московском направлении [176].
12 июля
Из Военного дневника Ф. Гальдера:
«Группа армий «Север». На левом фланге противник продолжает оказывать упорное сопротивление (здесь действует невельская группа). Танковая группа Гёпнера… лишь незначительно продвинулась в направлении Ленинграда.
Группа армий «Центр». Крупные силы танковой группы Гудериана уже переправились через Днепр. Здесь следует, однако, ожидать сильной контратаки противника с юга.
Танковая группа Гота отражает в районе Витебска упорные контратаки противника с севера и востока…
В отношении обстановки на южном крыле советско-германского фронта Ф. Гальдер в этот день утром в своем дневнике зафиксировал начало отхода войск Южного фронта за Днепр под прикрытием 2-го моторизованного и кавалерийского корпусов. К вечеру 11-я германская армия вышла к Днестру юго-восточнее Могилева-Подольского.
Далее он пишет: «На фронте 1-й танковой группы развернулось большое сражение в районе Бердичева. Противник бросает в бой все новые соединения, главным образом подвижные, которые контратакуют 1-ю танковую группу с юго-востока, востока и юго-запада… В результате сильных контратак противника 11-я танковая и 60-я моторизованная дивизии вынуждены перейти к обороне. 16-я танковая и 16-я моторизованная дивизии продвигаются очень медленно».
Говоря о действиях ударных войск 1-й танковой группы, Гальдер отмечает, что в направлении на Белую Церковь, обходя Киев с юга, наступают 14-я и 13-я танковые дивизии, следуя одна за другой [177].
В этот день по решению Ставки Верховного Главного Командования на южном крыле советско-германского фронта было образовано Полевое управление главкома Юго-Западного направления, которое расположилось в Полтаве и должно было взять на себя руководство операциями Юго-Западного и Южного фронтов. Во главе этого высокого органа оперативно-стратегического управления был поставлен Маршал Советского Союза С.М. Буденный. Членом Военного совета стал первый секретарь ЦК РКП(б) Украины Н.С. Хрущев, начальником штаба – генерал-майор А.П. Покровский.
Основное внимание руководства Ставки Главкома, безусловно, было приковано к Киеву, на оборону которого было решено бросить все имевшиеся резервы Юго-Западного фронта. Операции войск, действовавших южнее Киева, должны были играть вспомогательную роль. Поэтому С.М. Буденный приказал 6-й и 12-й армиям продолжать упорно оборонять занимаемые рубежи, постоянно контратакуя противника. Под влиянием этой политики и была направлена директива Юго-Западного фронта № 0055 от 11 июля 1941 года.
Однако эта директива штабом 6-й армии была получена только в 11 часов 12 июня, в то время, когда 16-й механизированный корпус еще полностью в Казатин не прибыл.
Генерал И.Н. Музыченко недоумевал, не понимая, как можно было отдать приказ о наступлении с решительными целями тогда, когда сил для проведения контрудара было явно недостаточно, а противник еще не исчерпал свои наступательные возможности. К тому же времени для организации контрудара совершенно не было. Поразмыслив об этом, он направляет доклад в штаб Юго-Западного фронта, в котором обосновывает нецелесообразность этого контрудара. Детально обрисовав обстановку, он пишет: «Ваша директива № 0055, требующая нанести удар в направлении Игнатовка на Романовка с целью закрыть образовавшийся прорыв у Н. Мирополь… привела бы к безусловному прорыву противника из района Бердичев на Казатин и Фастов, лишив армию совершенно средств подвоза и путей подвоза. Кроме того, армия должна была бы отходить в юго-восточном направлении и базироваться на тыловые районы 12-й армии… Из-за сложившейся обстановки войска армии не в состоянии сконцентрировать достаточных сил для выполнения директивы № 0055».