Утром А. Гитлер вызвал к телефону Ф. Гальдера:
– Я считаю, что танковые дивизии Клейста в случае штурма Киева с запада понесут в этом городе неоправданные потери. Я опасаюсь, что даже в этом случае мосты через Днепр нам не удастся захватить в исправном состоянии. Поэтому считаю, что кольцо окружения должно пройти от Бердичева через Винницу и далее до полосы 11-й армии.
Гальдер не возражал. Он хорошо понимал, что штурм такого города, как Киев, дело очень непростое. Русские так просто не отдадут этот город. Бои предстоят за каждый квартал, каждую улицу, каждое здание.
– Мой фюрер, я передам ваш приказ командованию группы армий «Юг». В то же время нельзя прекращать нажим на Киев. Нужно создавать видимость, что мы намерены штурмовать этот город. Оставим перед ним часть наших сил. Но лучшие части направим на юг.
– Передайте Клейсту, что славу ему принесет не взятие Киева (это будет несколько позже), а окружение противника южнее этого города, – назидательным тоном произнес Гитлер. – В древнюю историю вошли Канны. В новейшую войдут еще более блестящие операции на окружение и имена тех, кто смог провести эти операции.
Гальдер не стал оформлять директиву сразу, а позвонил главкому, который в то время как раз находился на командном пункте группы армий «Юг». Браухич выслушал его.
– Сегодня утром я получил соответствующие указания от фюрера, – сказал он. – 1-я танковая группа будет повернута на юг. Второй эшелон этой танковой группы составит заслон против Киева, избегая при этом штурма города. Но Рунштедт считает, что ставить задачу параллельного преследования противника и охвата его фланга означает забегать слишком далеко вперед. Он говорит, что кольцо окружения, если оно пройдет через Винницу, будет слишком узким. Поэтому командование группы армий «Юг» будет продолжать наносить подвижными соединениями 1-й танковой группы удар на Белую Церковь и южнее этого города. Если русские окажут на том направлении слишком ожесточенное сопротивление, у нас всегда останется возможность нанести удар с района Винницы. Я согласен с Рунштедтом.
– Ваша точка зрения является компромиссом между решением фюрера и мнением командования группы армий «Юг», – заметил Гальдер.
– Я не хочу принимать решения в обход указаниям фюрера, – признался Браухич. – Ваша задача – убедить его в правильности удара на Белую Церковь, но также сообщите, что план удара на Винницу также остается в силе.
Гальдер в 11.30 попытался связаться с Гитлером по телефону, но адъютант ответил, что фюрер занят. Тогда Гальдер позвонил фельдмаршалу Кейтелю и изложил ему суть дела.
– Вы верите в успех операции Кейтеля через Белую Церковь? – задал вопрос Кейтель.
– Я не очень уверен в способности 11-й армии вести успешное наступление в ближайшее время, – уклонился от прямого ответа Гальдер. – Однако главком считает, что попытаться надо.
– Хорошо, я доложу фюреру, – пробурчал Кейтель, понимая, что его хотят сделать крайним в этом щепетильном деле.
Через час Гальдеру позвонили из Ставки и передали, что Гитлер согласен с предложениями командования группы армий «Юг».
– Но он просит принять меры к тому, чтобы на северном фланге 1-й танковой группы не произошло никаких неожиданностей.
– На войне избежать всех неожиданностей очень сложно, – заметил Гальдер. – Но мы сделаем все возможное, чтобы они не носили тяжелый характер.
В этот день в полосе группы армий «Центр» немецкие войска закрепились на восточном берегу Днепра и начали возведение моста.
Поступила информация о потерях Сухопутных войск Германии в боях на территории СССР по состоянию на 6 июля 1941 года – 61 634 человека, в том числе 13 869 убитыми, 42 755 ранеными и 2010 пропавшими без вести.
В тот день по инициативе И.В. Сталина Государственный Комитет Обороны утвердил постановление об организации Главных командований войск стратегических направлений: Северо-Западного, Западного и Юго-Западного. Главнокомандующими были назначены маршалы К.Е. Ворошилов, С.К. Тимошенко, С.М. Буденный, членами Военных советов – А.А. Жданов, Н.А. Булганин (заместитель Председателя Совнаркома СССР, член ЦК) и Н.С. Хрущев, начальниками штабов – генералы М.В. Захаров, Г.К. Маландин, А.П. Покровский. Генерала Г.К. Маландина вскоре заменил маршал Б.М. Шапошников.
Это было не случайное решение. До этого времени в РККА существовало двухстепенное командование. Решение, выработанное Генеральным штабом, вначале докладывалось наркому обороны маршалу С.К. Тимошенко, который затем представлял его на утверждение И.В. Сталину. Такая бюрократия отнимала много времени и негативно сказывалась на оперативности управления войсками. Получалось так, что, получив утром сводку с фронта, по которой требовалось принять срочные меры, начальник Генерального штаба не мог отреагировать на нее лично. Он докладывал об этой сводке наркому обороны. Но и С.К. Тимошенко не имел права действовать самостоятельно. Он был вынужден ехать в Кремль для доклада И.В. Сталину. Но Сталину нужно было время для того, чтобы выслушать доклад, разобраться в обстановке, сказать последнее слово. Только после этого решение возвращалось в Генеральный штаб, где оформлялось в приказ, который направлялся в войска. Уходило на все это 7–8 часов. А обстановка за это время уже успевала существенно измениться. В Генеральный штаб поступали новые сведения, по которым в том же порядке принималось новое решение. И опять-таки с опозданием…
Проблема управления стояла очень остро. Нужно было решить: либо С.К. Тимошенко по докладу Г.К. Жукова немедленно принимает решение, не согласовывая с И.В. Сталиным, либо по прямому докладу начальника Генерального штаба это делает сам И.В. Сталин.
Устраниться от руководства войсками И.В. Сталин не мог и категорически не желал. Но к концу июня ему стали ясны неправильность принятой в мирное время системы управления, гибельность проволочек. Нарком обороны С.К. Тимошенко не имел достаточной подготовки и таланта руководства войсками на стратегическом уровне. Не имел такого опыта и начальник Генерального штаба Г.К. Жуков.
И.В. Сталин лично не мнил себя великим полководцем. В вопросах управления войсками и планирования операций он целиком полагался на специалистов Генерального штаба и на штабы видов Вооруженных сил. Он твердо принял решение все оперативные планы обсуждать коллегиально, а утверждать лично. В главных командованиях он видел средство оперативного управления войсками по вопросам, не требующим вмешательства Генерального штаба и Ставки.
К сожалению, на практике добиться этого не удалось. Главкомы и их немногочисленный аппарат сразу же были поставлены почти в бесправное положение. Чаще всего они использовались для реализации не собственных замыслов, а директив Ставки, которая продолжала через их голову руководить фронтами. Главкоматы не могли, по существу, распоряжаться находившимися в их полосе резервами, принять то или иное решение без согласования со Ставкой. Часто складывалось впечатление, что они выполняли роль своеобразных «козлов отпущения». При столь жесткой централизации планирования и проведения операций эти региональные органы стратегического руководства в полной мере проявить себя так и не смогли.
В этот день советские войска на московском направлении начали Смоленское сражение, которое продолжалось два месяца. На Юго-Западном фронте 10 июля противник сравнительно легко занял Житомир и вышел к Киевскому укрепленному району.
«Захват Бердичева и Житомира, а также продолжавшееся наступление румыно-немецких войск на могилев-подольском направлении усилило угрозу окружения 12, 26, 6-й армий Юго-Западного фронта», – сокрушается в своих мемуарах Г.К. Жуков. И снова для ликвидации этой угрозы проводятся контрудары в районе Бердичева. Бои в районе Бердичев – Житомир, по мнению начальника Генерального штаба, заставили командование группы армий «Юг» приостановить свое наступление, а «это обстоятельство позволило командованию Юго-Западного фронта вывести наконец из-под угрозы окружения основные силы 5-й и 12-й армий и значительно укрепить оборону Киева».
В этот день Генеральный штаб направил в войска несколько директив, в основном за подписью заместителя начальника Генерального штаба В.Д. Соколовского. Они касались вопросов, связанных с реформированием авиации Юго-Западного фронта и сохранением кадров танкистов, потерявших свою материальную часть. С целью сохранения боеспособности авиации предлагалось доукомплектовать отдельные авиационные полки за счет других частей, практически потерявших боеспособность. Ряд авиационных дивизий перевести на двухполковой состав, а во внутренних округах начать формирование личным составом запасных авиационных полков. В отношении танкистов, которых после потери материальной части влили в стрелковые соединения, было приказано вернуть всех на сборные пункты и направить на формирование новых танковых частей [173].