бэмби
олененок
рикслабак
хьюстонплохойтрахальщик
Я фыркнул, когда докопался до истины в своей последней попытке, прежде чем «Инстаграм» заблокировал бы меня:
лоренмудак
Я начал убирать ее телефон обратно, как только разблокировал себя, пока не понял, что спешить некуда, в отличие от прошлого раза. Устроившись поудобнее на краю койки Хьюстона, поскольку он все еще был не на месте, обсуждая всякую ерунду с Ксавьером, я просмотрел ее фотографии. Я думал, что ее лента в «Инстаграм» хороша, пока не увидел все то дерьмо, которое она не публиковала.
Черт.
Я молился о том, чтобы там были её обнаженки, просматривая все фотографии, и как раз в тот момент, когда я подумал, что мне не так уж повезло…
Там был кадр снятый сверху, на котором она была запечатлена без единого кусочка одежды, лежащей на своей койке в одиночестве, с поджатыми толстыми губами и смотрящей в камеру так, словно знала, что кто-нибудь найдет эти фотографии. Ее волосы, словно крылья, разметались по подушке и по плечам, а свет от телевизора освещал ее бледную кожу.
Она выглядела как ангел, низвергнутый с небес, но она не упала.
Она спрыгнула.
Я почувствовал, как у меня потекли слюнки, когда я уставился на ее темные соски и нежную выпуклость грудей. Ее живот был подтянут, кожа там гладкая, и я даже почувствовал желание погрузить свой язык ей в пупок.
Как раз в тот момент, когда я любовался тем, что, как я знал, было мягкими бедрами, и думал о том, что я правда хотел бы спрятать между ними, у меня выхватили ее телефон из рук.
Я был так увлечен ее фотографией, что не услышал, как Рик поднялся со своей койки. Он стоял надо мной, сжимая в кулаке телефон Брэкстон и неодобрительно глядя на меня сверху вниз.
Покуривая косяк, я наблюдал, как Рик взглянул на экран, а затем втянул в себя воздух от того, что увидел. Ему потребовалась еще секунда, чтобы понять, что он тоже не должен смотреть, прежде чем выйти из галереи и засунуть телефон обратно в ее сумку.
— Понравилось, да? — поддразнил я.
— Серьезно, Ло. Повзрослей, — покачав головой, он скользнул обратно на свою койку, и я тихонько хихикнул, когда он уставился на столешницу, словно не мог выбросить из головы обнаженную Брэкстон.
Добро пожаловать на вечеринку.
Услышав, что душ отключился, я забрался обратно на койку, чтобы возобновить свой ежевечерний ритуал курения. До того, как я бросил, мне казалось, что я никогда не смогу заснуть, не накурившись сначала до чертиков, но я справился. Теперь это, казалось, производило противоположный эффект. Я был слишком взвинчен.
Брэкстон держал меня на взводе.
Протерев глаза тыльной стороной ладони, я вздохнул. Нахуй. Я выбрался из своей койки как раз в тот момент, когда вошла Брэкстон, одетая в майку и… Где, черт возьми, ее шорты? Обычно она носила их, а может быть, все было наоборот. Возможно, она устала угождать нам, ведя себя прилично, что меня более чем устраивало.
Только трусики прикрывали ее задорную попку — если их вообще можно было так назвать. Они обтягивали ее задницу, как стринги, но в них было немного больше материала. Я понятия не имел, как цыпочки называют подобное дерьмо. Они были чертовски сексуальными, и это все, что мне нужно было знать.
Поскольку я, как придурок, просто стоял в своих боксерах, Брэкстон настороженно посмотрела на меня, закончив вытирать волосы полотенцем. Не раз ее взгляд останавливался на моей груди, прежде чем она спохватывалась и встретилась со мной взглядом. Я чувствовал, как Рик молча предупреждает меня со своей койки придерживаться плана.
К черту план.
— Понравился твой бенье?
В глазах Брэкстон мелькнуло веселье, когда она посмотрела на меня:
— Имеет ли этот ответ какое-либо отношение к завтрашнему вечернему шоу?
Дерзкая сучка.
— Имел бы, если подхватишь пищевое отравление, — я не был уверен, можно ли его получить съев жареное тесто с сахарной пудрой, но… что угодно, лишь бы она продолжала говорить.
Бросив полотенце в изножье своей койки, она отвернулась от меня:
— Думаю, со мной все будет в порядке, Лорен. Спокойной ночи, — когда Брэкстон забиралась на свою койку, появился Хьюстон и разглядел ее красивую круглую попку.
Он выглядел так, словно хотел что-то сказать ей, но один взгляд на Рика и он проглотил все слова. Приятно было сознавать, что он следует чьим-то правилам лучше, чем своим собственным.
Забравшись на свою койку и уютно устроившись под одеялом, Брэкстон встретилась взглядом с Хьюстоном, и мгновение спустя она повернулась к нему — нам — спиной.
— Ауч.
Рик тут же запустил мне в голову своей подушкой — последнее предупреждение, прежде чем он окончательно взбесится. Закатив глаза, я решил почистить зубы до того, как Хьюстон закончит собираться в душ. Как только я закончил, то позаимствовал пару вещей и вернулся на свою койку, предварительно спрятав их под подушку.
Закрыв глаза и подложив левую руку под голову, я слушал, как ногти Брэкстон постукивают по экрану ее телефона, когда она отправляет смс своим друзьям. Я знал, что это не мог быть никто другой. Казалось, в ее уголке было не так уж много людей, и мы планировали изменить это в тот момент, когда она впустит нас.
Хьюстон вернулся из душа, и к тому времени было уже два часа ночи. Однако мне ни капельки не хотелось спать, и, по-видимому, Брэкстон тоже. Рик уже чертовски громко храпел, а дыхание Хьюстона стало глубоким.
Идеально.
Держа глаза закрытыми, я достал из-под подушки предметы, которые спрятал. Смазку, которую я взял из спальни. Брызнув немного себе на ладонь, я спустил боксеры достаточно низко, чтобы освободить свой член.
Я не потрудился задернуть шторку.
Я хотел, чтобы она видела.
Она все еще лежала спиной, но я знал, что она не пробудет в такой позе долго. Затем мой разум вызвал в воображении ее фотографию как мою музу, воспоминание было таким ярким, как будто я все еще держал ее в руке. Я поддерживал свой ритм легко и непринужденно, сжимая головку при каждом движении вверх, пока не начал фантазировать, как втягиваю ее соски своими губами.
— Черт, — вырвалось у меня, когда я представил себе их вкус.
Я услышал шелест простыней и понял, что это она переворачивается, чтобы посмотреть. Я поглаживал свой член быстрее, мои бедра время от времени приподнимались над кроватью, пока я гнался за своим оргазмом. Я представил, как ее ноги обвиваются вокруг меня, когда я медленно погружаюсь в нее. Она бы покрыла мой член своим возбуждением, облегчая мне проникновение в ее тесные, теплые стенки. Я бы похоронил себя так глубоко, что никогда не смог бы найти выход.
— Черт возьми, Брэкстон.
Меня даже не волновало, что она знала, что я воображал именно ее. Это никогда больше не сможет быть кто-то другой. Нет смысла притворяться.
Когда мои движения стали резкими, и я не мог контролировать свои стоны, я понял, что пути назад нет. Схватив второй предмет, который я позаимствовал, я долго и сильно стонал, когда использовал его, чтобы поймать свою сперму.
Я услышал рычание, которое Брэкстон попыталась скрыть, когда узнала фиолетовые трусики, которые были на ней ранее.
Я улыбнулся про себя.
После того, как я вытер ими свой член и подумал, что она, возможно, захочет их вернуть, я бросил их на пол, прежде чем перевернуться на живот.
Теперь я мог поспать.
Ты можешь потерять любовь
Она может развеваться на ветру, как будто и не было никогда
Ты можешь оплакивать хорошие годы, оставшиеся позади
Ты можешь проклинать тех одиноких, которые последуют за тобой
И когда ты проснешься, ты поймешь
Это только начало
Слушая, как Хьюстон поет написанные мной слова, я задумался о предложении моего отца, впервые с тех пор, как он его сделал. Я не учел Колорадо, потому что, как обычно, блефовал всякий раз, когда Хьюстон выводил меня из себя.