— Я наяривал свой член и кончил в них, братан. Хочешь, блядь, пошаговую инструкцию?
— Значит, ты оставил их, чтобы она нашла, и именно поэтому она устроила это шоу?
— Не совсем, — Лорен почесал свою долбанутую голову, пока я ждал, когда он договорит. — Она… ну как бы увидела меня, и в этом причина ее шоу, — я не понимал своего желания врезать ему, пока не расквасил ему нос. — Какого черта это было? — у него хватило наглости крикнуть.
Схватив его за воротник обеими руками, я толкнул его на дверь с такой силой, что дерево разлетелось в щепки. Он попытался оттолкнуть меня, но с запрокинутой головой и одной рукой, занятой попытками остановить кровотечение, у него ничего не вышло.
— Сделай так, чтобы это был последний раз, когда я говорю тебе оставить ее в покое или ты вне игры.
Забыв о своем сломанном носе, Лорен опустил руку и уставился на меня сквозь щелочки, которые образовались у него в глазах:
— Думаешь, ты нужен мне, чтобы завоевать Брэкс?
— Думаю, ты знаешь, что она не выберет лишь одного из нас. Она не станет рисковать тем, что это сотворит с нашей дружбой, — или с тем, что от нее осталось. — С Брэкс все или ничего.
— А она знает об этом? — съязвил он.
Вероятно, нет.
— Узнает.
— Значит, ты готов сам объебаться, только чтобы убедиться, что я не заполучу ее?
— То, что мы делаем это, означает, что мы единое целое. Каждое твое движение ты делаешь за всех нас, так что если ты ее не заслужишь, то и мы тоже.
Я видел, как Лорен обдумывает мою точку зрения, прежде чем со вздохом сдаться:
— Все еще кажется немного драматичным. Я практически признался, что влюблен в нее.
Отпустив его, я сделал шаг назад, приподняв бровь:
— Я всегда могу усадить тебя в инвалидное кресло. Тебе не понадобятся ноги, чтобы отдать ей сердце.
Оттолкнув меня, он рывком распахнул дверь и бросился в ванную, которой мы никогда не пользовались, вместо той, которую все еще занимала Брэкстон.
Пока Лорен приводил в порядок свое лицо, я вымыл руки в кухонной раковине. Затем сел на диван, где Хьюстон смотрел отрывок из нашего сегодняшнего шоу.
— Ребят, с вами все в порядке? — пробормотал Хьюстон, не отрывая взгляда от телевизора. Я знал, что он слышал каждое слово.
— Не уверен, что это сработает, — признал я поражение.
Я чувствовал на себе пристальный взгляд Хьюстона, когда смотрел в пол.
— Прошел всего один день, Джерико. Мы не можем знать наверняка.
Лорен был без рубашки, когда вышел из ванной, и благоразумно держал Хьюстона между нами, когда сидел на диване.
Этот самодовольный осел все время проверял свой нос, и я знал, что это для того, чтобы убедиться, что он не искривился. Я услышал, как в спальне выключили душ, и заставил себя следовать своему собственному плану, оставаясь на месте. Лорен сделал самокрутку, пока мы смотрели телевизор, и после нескольких затяжек передал ее Хьюстону, который, к удивлению, согласился. Я был следующим, и вот так просто начали передавать ее.
Вот тебе и трезвость.
В прошлом мы позволяли себе кое-что, чтобы продолжать двигаться, когда жизнь была слишком тяжелой, чтобы справиться с ней трезвыми. Только когда Кэлвина было уже не спасти, мы поняли, что не вынесем потери друг друга таким образом. Это не было бы быстро. Это не было бы внезапно. Это было бы медленно и мучительно. Это означало быть беспомощным, в то время как один из нас или все мы постепенно угасали. Я ненавидел Эверилла до глубины души, и меня все еще разрывало на части, когда я смотрел, как он уничтожал себя.
Так что мы отказались от всего этого — от травки, таблеток, алкоголя и кокса.
Мой желудок скручивало в узел с тех пор, как Лорен снова начал пить. Теперь, когда он еще и курил, я подумал, не слишком ли поздно. Сейчас наша жизнь далеко не такая беспокойная, как была, когда мы создавали себе имя, и у нас никогда не было такой зависимости, как у Кэлвина, но страх и возможность все еще были очень реальны.
— Стоит ли нам это делать? — выпалил я, когда почувствовал, что мои веки начинают опускаться.
— Мы курили с тех пор, как были щенками. Если бы это должно было разрушить наши жизни, оно бы уже это сделало, — рассуждал Лорен. — Кроме того, Кэлвина нет рядом, чтобы уговаривать нас на более серьезное дерьмо.
— Мы не можем сваливать всю вину на мертвеца. Он не заставлял нас говорить «да», Ло.
— Нет, — ответил он, встречаясь со мной взглядом. — Он просто позаботился о том, чтобы эта дрянь всегда была рядом.
Я не стал утруждать себя попытками переубедить его. Лорен был полон решимости быть жертвой, и было почти невозможно переубедить его, как только это было решено.
Только когда я был под кайфом, я понял, что прошли годы с тех пор, как мы терпели друг друга настолько, чтобы находиться в одной комнате дольше пяти минут.
Должно быть, это из-за травки.
Я бы улыбнулся, если бы не появилась Брэкстон.
Казалось, ее не беспокоило, что мы курим, но, возможно, это было потому, что она была полна решимости не обращать на нас внимания. Краем глаза я наблюдал, как она разогревает свою порцию еды, которую повара оставили для нас. Придерживаясь плана, Хьюстон вытащил колоду карт и начал раздавать, в то время как Лорен радостно восклицал и потирал руки:
— На что ставим сегодня вечером, ребята?
Приступ ностальгии пронзил меня, как удар молнии.
Раздосадованный, я стряхнул это чувство. Не хотел надеяться. Я схватил свои карты, когда Хьюстон закончил сдавать, но напрягся, когда Брэкстон села рядом со мной со своим ужином. Здесь был стол, но она выбрала диван. Я не хотел думать о том, что это значило. Как только Лорен устроился поудобнее, он тут же стряхнул пепел с косяка и отмахнулся от дыма. Брэкстон старалась не садиться слишком близко, но я чувствовал запах ее мыла или, может быть, шампуня, и этого было достаточно. На сегодня.
Невозможно было забыть, каково это — быть внутри нее.
— Не возражаете, если я переключу канал? — спросила она нас, потянувшись за пультом.
Хьюстон, не уделяя ей должного внимания, кивнул в знак согласия.
— Спасибо, — она некоторое время пролистывала каналы, прежде чем остановилась на фильме.
Когда мы увидели, что она выбрала «Легенду о Тарзане» с Александром Скарсгардом, Лорен фыркнул. Я послал ему предупреждающий взгляд, чтобы он на хрен заткнулся.
Притворившись, что не слышит его, Брэкстон закрыла глаза, и я наблюдал, как ее губы шевелятся в безмолвной молитве. Мои глаза округлились, когда я наблюдал за ней, потому что никогда не считал ее религиозной.
Как только ее глаза открылись, я отвел взгляд, и она тут же принялась за креветки-скампи. Выглядело чертовски аппетитно, и я почувствовал, как у меня сжался желудок. Единственная проблема заключалась в том, что я хотел только её вкуса.
Ближе к концу фильма, когда злодей заманивал Тарзана в ловушку, используя его девушку, мой телефон зазвонил один раз, сигнализируя о том, что мне пришло сообщение. В это же время зазвонил телефон Хьюстона.
Нахмурившись, я посмотрел на экран и увидел сообщение от Лорена в нашем групповом чате.
Ло: Держу пари, если кто-нибудь из нас заорет, как Тарзан, Брэкс будет так возбуждена, что заговорит с нами.
Наши телефоны снова зазвонили с очередным сообщением от него.
Ло: Только не это.
Хьюстон и я оторвались от своих телефонов и уставились на Лорена. Я уже знал, что он был серьезен. Ухмыляясь, он отправил еще два сообщения.
Ло: У Хьюстона есть голос.
Ло: Попробовать не помешает.
Как только он собрался отправить еще одно сообщение, Хьюстон выбил телефон Лорена у него из рук. Он подпрыгнул и отскочил от пола, заставив Брэкстон подпрыгнуть и привлечь ее внимание к нам. Я увидел вопрос в ее карих глазах, но он исчез в одно мгновение, а затем она вернулась к фильму.
Лорен проигнорировал телефон, лежащий на полу в другом конце комнаты, пока мы разыгрывали еще одну партию, которую я выиграл. Возможно, самое трудное, что я когда-либо делал — это сидеть здесь и игнорировать присутствие Брэкстон. Каждый раз, когда она ерзала на диване, смеялась себе под нос или позволяла себе отвлечься от чего-то происходящего в фильме, я чувствовал это, но мне приходилось притворяться, что это не так.