Меня отчасти предоставили самому себе. Я получил свою порцию восторгов и почестей: Снежная Королева держала меня за руки – это уже не барская ласка, а благодарность равному; со мной разговаривал управляющий дарёного клочка земли – пара выморочных деревень, но статус-то, статус! После всех подарков, благодарностей и церемоний, после рассматривания моей диковинной физиономии – состоялся обед у Государя, на котором я присутствовал. Весь обед у меня маячил в памяти андерсеновский «Волшебный холм», но и начинённые репейником шкурки ужей, и салаты с мочёными мышиными мордами и цикутой, в конце концов, слава Господу, закончились тоже. Хорошо, хоть ржавых гвоздей не подавали.
И вот вечером, в апартаментах для почётных гостей, мы с Ар-Нелем беседуем о жизни, а Юу спит рядом. Мне кажется, что Юу хотел бы общаться с Ар-Нелем – милый-дорогой Господин Ча чувствует себя среди столичной знати, как рыба в воде, а Юу, всё-таки ощущает себя провинциалом – но наш разговор о разном лихого вояку утомил и убаюкал.
Ар-Нель рассказывает миф о сотворении мира. Его лицо в полусвете углей и фонарика кажется просветлённым, но в голосе слышатся явственные скептические нотки – не слишком-то он истово верует. Космогонические представления у нги-унг-лянцев вполне адекватны образу жизни и психофизиологии: Зло в образе Князя Ночи, желающее распада и хаоса, побежденное Добром, вследствии метаморфозы изменяет собственную агрессивную природу, а Княгиня Ночь рождает Жизнь и Смерть, как уравновешивающие друг друга стихии. Любовь алхимически переплавляет Зло в Добро, как свинец в золото.
– Разумеется, милейший Ник, это всё – скорее, философские представления древних, поэтические наития наших предков, пытавшихся привести в систему видимую картину мира, – говорит Ар-Нель с обычной, надменной и насмешливой миной. – Видишь, мой друг, я, в меру сил, постарался посвятить тебя в основы мировоззрения моего народа. Теперь послушал бы сам – о богах твоих соотечественников. Я долго и терпеливо ждал.
– Боюсь, что тебе это будет слишком дико, Ар-Нель, – говорю я. – Мы сильно различаемся…
– Нелепо, Ник! – фыркает Ар-Нель. – Оставь опасения, человек всегда поймёт человека, на этом мир стоит!
– Ладно, – как трудно ворочать языком! – Я попробую. Начнём с того, что Творец ни с кем, конечно, не сражался. Земная Мать Божьего Сына… она стала Матерью чудом.
У Ар-Неля расширяются глаза.
– Оэ… просыпаешься утром беременной женщиной?! Без поединка, просто так?! Ты прав, это – да… удивительно.
Я еле сдерживаю смешок над собственной незадачливостью. Плоховат из меня проповедник, и тема не так знакома, как должно, и в легенду вписывается тяжело… впору позавидовать Ар-Нелю, но он-то рассказывает так, как сам понимает с раннего детства! Попробовал бы он изложить свой концепт неподготовленному земному слушателю!
Пытаюсь пояснить.
– Нет, конечно. Творец прислал к будущей Матери духа-вестника. Да и будущая Мать… она – человек не случайный. Осиянный благодатью.
Ар-Нель улыбается и кивает. Это воодушевляет меня; я с грехом пополам, старательно переводя земные понятия, начинаю пересказывать Евангелия. Очень непросто.
– И вот её муж…
– Хок! Какой муж?! Она же – Трофей Творца!
– Творец велел благочестивому старцу охранять свою возлюбленную.
– И назвал его мужем ей? Мне кажется странным, что мужем, а не названным отцом, скажем.
Сказка сказывается в час по чайной ложке. Я пытаюсь рассказать про Ирода. Ар-Нель морщится. Перескакиваю через события. Ар-Нель не впечатляется медитацией в пустыне и искушениями, не понимает, зачем гнать торговцев из храма, и останавливает меня на блуднице.
– Прошу меня простить, Ник, – говорит он задумчиво. – Я непременно дослушаю потом. Сейчас – ответь… Слова Госпожи Ра создали у меня впечатление, что ты пришёл откуда-то со стороны Хен-Ер, с севера… твой вид вполне соответствует моим представлениям о горцах-северянах, если таковые существуют… Но эта легенда… она кажется мне южной. Скажи, Ник, ты из Лянчина?
Ага. Это уже очень ново.
– Нет.
– Я не слишком сведущ в древней истории наших южных соседей, – говорит Ар-Нель, – но мне представляется, что все эти ужасы и мерзости вполне могли там происходить. И убийства младенцев, и казни для женщин… Надеюсь, тебя не обидело сравнение с лянчинскими Братьями?
Я вступаю на очень и очень скользкую почву. Чем дальше от нашей базы в горах Хен-Ер, тем меньше информации; дальше Кши-На наши резиденты-неудачники не были, а без резидентуры от спутниковой съемки нет проку…
Ладно. Продолжаем быть откровенными.
– Не могло меня обидеть, Ар-Нель. Я о них ничего не знаю. Не помню даже, чтобы кто-нибудь из твоих сограждан о них упоминал…
Но тут вспоминаю пару непрояснённых идиом – более-менее понятная, «жесток, как лянчинский пёс», и «лянчинская игрушка», определение, за которое определённый порывался набить определителю морду.
Лянчин – каков бы он ни был – для жителя Кши-На явно символ негатива.
– Ты вполне можешь не знать, – говорит Ар-Нель. – До нашей тихой провинции никогда не докатывалась война. Но здесь, в Столице – ты ещё услышишь и увидишь. С Юга приходит немало бед; впрочем, вряд ли я могу рассказать тебе о Братстве Варваров достаточно компетентно.
– Расскажи мне обо всех соседях Кши-На, – говорю я. – Мы, жители Хен-Ер, маловато знаем, потому что почти не спускались с гор.
Улыбаюсь, и милый-дорогой Ча улыбается в ответ.
– Но Ник, я же не так учён, как ты! Мне не написать книгу даже о нашей провинции, я бы сказал, к тому же эта ширма для меня слишком плотна…
– Ча, прекрати ломаться, – говорю я, и он смеётся.
– На Юге, в Лянчине, живут вояки-варвары, – говорит он, – если тебя так уж интересует моё мнение, а я невежественен и предвзят. Братья – злобны и глуповаты, их обычаи, если мне о них не лгали, отвратительны, и они смотрят на моих сограждан, как на возможную добычу. Мне рассказывали о жестоких стычках на границах Кши-На; жители Лянчина – единственная серьёзная угроза моей родине, как я это понимаю.
– Почему ты решил, что я их родич?
Ар-Нель пожимает плечами.
– Они фанатично верят в Отца, но не верят в Мать. Их жестокому богу могло прийти в голову выбрать из смертных Юношу, чистого душой, и сперва чудом превратить его в женщину и чудом заставить зачать пророка, потом отдать в жёны чужому мужчине, а потом послать знамение безумному правителю, дабы тот приказал перебить всех маленьких детей. Эта легенда похожа на многие ужасные сказки, которые я слышал раньше.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});