Я приложил все усилия, чтобы встретиться с греческим премьер-министром в надежде приостановить высылку, но мне только обещали встречу, которая так и не состоялась. Потом от своих личных друзей в правительстве я узнал, что решение о депортации Ошо было ответом на давление администрации Рейгана через посольство США в Афинах».
В Афинах Ошо снова встретил отряд вооруженных людей в мундирах. Вид ружей вокруг этого человека, у которого в руках не было даже ножика для разрезания страниц, напоминал кадр из сюрреалистического фильма. Ошо прошел в зал, где его поджидали несколько представителей прессы. Он вошел в здание из бетона и мгновенно был окружен людьми с камерами, телерепортерами и журналистами.
Ошо дал пресс-конференцию. Это был весьма значимый момент. Неожиданно, как в дни своей юности, Ошо дал яростный отпор этому фашистскому правительству, которое не сделало никаких выводов из убийства Сократа, говорил, что оно чудовищно нецивилизованно, высказал абсолютно правильные вещи о политиках, известные каждому умному человеку, но высказать которые у кого-то вряд ли достанет смелости.
Внезапно старший офицер полиции в низко надвинутой фуражке на манер восточногерманских полицейских вышел вперед и потребовал, чтобы Ошо прекратил критиковать власти. Ошо обернулся, его глаза расширились. Громко, властным голосом Ошо сказал: «Тише, вы! Это моя пресс-конференция. Не вмешивайтесь!» Крупный, агрессивно настроенный человек, едва сдерживая злость, исчез в толпе как громом пораженный.
Больше Ошо не прерывали, и он стал говорить о том, что Греции, как родине демократии, должно быть стыдно скатываться к фашизму. Тем временем Ошо ожидал его самолет. Но существовала одна проблема: лететь было некуда.
Закончив пресс-конференцию в Афинах, Ошо пошел по бетонному летному полю назад, к своему самолету. Потом он заметил, что греческие чиновники сделали пометку в его паспорте «депортирован». «На каком основании? — спросил он у находившегося рядом таможенника. — За разговоры? За то, что я турист, который ни разу не покинул своего жилища?» Реакция Ошо была яростной. Он просто схватил ручку и зачеркнул запись о депортации и потребовал, чтобы таможенник заверил ее печатью. Ошо знал, что таможенник ни на шаг не отойдет от своего бюрократического стиля поведения, если только не встряхнуть его как следует. Это как раз и была энергетика Ошо — его глаза, его мощь, повелительный голос. Таможенник поспешно поставил печать в паспорте и исчез. Это была странная ситуация. Вся команда, путешествовавшая с Ошо, была ошеломлена той неосмотрительностью, с которой греческое правительство капитулировало перед кампанией архаичной православной церкви против Ошо. На тот момент уже был поздний вечер, и наконец самолет взлетел в темное небо, чтобы отправиться в никуда.
Самолет направился в Ниццу и приземлился там глубокой ночью. Уже шли переговоры с французским правительством о предоставлении Ошо убежища. Однако было понятно, что здесь не удастся остаться надолго. Но куда лететь? Самолет приземлился на бетонную дорожку, а уже делались телефонные звонки, чтобы выяснить, куда еще можно было бы отвезти Ошо.
6 марта было решено отправить Ошо в Швейцарию. По прибытии туда и после прохождения таможни Ошо и его спутникам разрешили остаться там на неделю, однако дежурному таможеннику пришло сообщение, что этот человек является персоной нон грата. И куда теперь? В Лондон? Германское правительство уже отказало Ошо в праве приземляться на его территории и даже заправляться здесь топливом, так что следующей целью стала Швеция. Опять же, едва спутники Ошо прошли таможню, как прибыла до зубов вооруженная полиция. Снова та же история. Снова было объявлено, что Ошо представляет собой угрозу национальной безопасности, и ему было приказано немедленно покинуть страну.
Что дальше? Лондон. На то время было не так много возможностей выбирать, потому что по правилам самолет может находиться в воздухе без обязательного перерыва на отдых не больше определенного количества часов. В Лондоне Ошо уже ожидали люди, готовые оказать ему помощь в решении всех возможных проблем. Таким образом странная компания изгоев снова была в пути — мистик, его секретарь, его повар, его камердинер, его врач… в самом деле, очень опасная шайка!
Лондон, казалось, был готов к его прибытию. Как только Ошо в его кресле-каталке подвезли к таможенному терминалу, стало ясно, что принимать его по-дружески никто не собирался. Тех, у кого были британские паспорта, пропустили, но к остальным отнеслись, как к террористам. Американскому врачу, который летал вместе с Ошо, отказали во въезде в страну. Австралийскому адвокату устроили перекрестный допрос, как преступнику. Еще одному американцу также отказали в разрешении остаться. Ошо не разрешили въезжать в страну. Вместо этого он вместе с двумя его спутниками должен был провести эту ночь в тюрьме.
Но, возразили члены команды, они даже не хотели там оставаться. Они находились там проездом, просто сидя в зале ожидания, когда у пилотов закончится обязательное время отдыха. Но им запретили даже это, потому что власти утверждали, что зал ожидания предназначен только для пассажиров с билетами. Члены группы Ошо показали свои билеты первого класса и спросили, почему они не могут воспользоваться для отдыха залом первого класса? Невероятно, вопреки всякой логике им сказали, грубо и резко, что это против правил и они должны отправляться в тюрьму.
В конце концов Ошо и двое американских санньясинов оказались запертыми в маленькой, грязной камере, забитой беженцами. Остальные члены группы отправились в гостиницу, ожидая, когда отдохнут пилоты и можно будет двинуться дальше. Вот что рассказывает Ошо о смехотворном поведении руководителей британского аэропорта:
«Я попросил только о том, чтобы задержаться в международном зале ожидания аэропорта на шесть часов, потому что закончилось то время, в течение которого мой пилот мог управлять самолетом. По закону ему полагался отдых.
Из зала ожидания посереди ночи в течение шести часов — как бы я мог разрушить британский характер, мораль, религию? Я и понятия не имел — иначе не просил бы разрешения остаться, даже если б имел на это право, — что британская мораль, характер и религия — все поместились в зале ожидания международного аэропорта».
На следующее утро группа была готова снова отправиться в путь, на этот раз на Карибские острова, где, возможно, были бы рады видеть Ошо. Тем временем руководство Хитроу[65] выразило ясное желание посадить Ошо на рейсовый самолет, вылетавший днем в Индию. С индийским правительством, не дававшим разрешения на въезд его западным ученикам с одной стороны, и со всем остальным миром, по собственному желанию или под давлением отказывавшим Ошо во въезде в свои страны с другой стороны — все это вместе представлялось очевидным и однозначным планом лишить его возможности говорить. Последовали бесконечные задержки с доставкой багажа и оформлением бумаг, необходимых для вылета, а в это время британская сторона пыталась создать хотя бы видимость предлога не отпускать Ошо из Великобритании в пределах оговоренного законом времени, в течение которого он должен был быть насильно отправлен дневным рейсом на родину в Индию.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});