Рэту поморщился, но не произнес ни слова по поводу такой вопиющей демаскировки.
— Зачем нам это, Эссу, — Рэту с недоумением вертел в руках сделанный из толстых ивовых прутьев большой прямоугольный щит, затем передал его стоящим рядом Эпею с Эхеккой.
— Ты забыл, какие острые стрелы у темнокожих? С помощью этого щита ты сможешь закрыться от них.
— Но темнокожих мы встречаем не каждый день, а если взять на охоту такую тяжесть, то на столько же меньше ты принесешь и мяса. А как с ним убегать от быка? А если сквозь кусты за оленем бежать, то никогда его не догонишь.
— Хорошо, на охоту не берите, но обращаться с ним должны уметь все. Вдруг кто-то придет прямо к нам в каньон.
Рэту пожал плечами, этот жест Андрея уже переняли все поголовно, но спорить не стал, привык, что от Эссу можно ожидать всякого. Но идея подобной защиты его не очень вдохновила. Тогда Андрей взял щит за сделанную с внутренней стороны вертикально торчащую ручку, отошел от рыжего на тридцать шагов и спрятался за ним, присев на корточки.
— Кидайте в меня тонкие копья! — крикнул он Рэту и Трем пальцам.
Рыжий и Эпей с Эхеккой обрадовались новому развлечению. За возникшей суетой неодобрительно наблюдала подошедшие по какому-то делу Старшая и неразлучная с ней синеглазая дочь Эрита.
— Наверное, нужно было подальше от них встать и заставить использовать стрелы без наконечников, — подумал он, когда на него обрушились крупные снаряды, а одна из них и вовсе попала в щель между прутьями, оцарапав ему плечо острым кремниевым наконечником.
— Вот вам! — когда стрелы у троицы закончились, то он привстал из-за щита и запустил в них камнем, который попал в живот не ожидавшего подобного бородатого Эпея.
— Если трое будут держать щиты, а четвертый кидать из-за их спин тонкие копья, то могут и пригодиться, — взгляд у Рэту стал уже не такой скептический. Окончанием битвы тут же воспользовалась подбежавшая Старшая.
— Эссу, прошло пять дней, как вы вернулись с Лэнсой и сыном Иквы, но ты так ничего не сказал, что делать с чужаками, которые пришли с нами с Холмов Ушедших. Я спросила Рэту, как твою левую руку и того, который должен говорить мужчинам и мальчикам семьи Гррх, что они должны делать. Он ответил, что старого надо прогнать, а молодого и женщину с ребенком оставить. Но Эссу говорил, что войти в семью Гррх может каждый, кто согласен с правилами жизни в нашей семье. А все они хотят остаться. Мужчины уже укоротили бороды и волосы на голове, женщина делает, что говорит ей Старшая, а мальчик ходит в «школу». Как нам быть?
Андрей обругал себя, совсем ведь забыл про чужаков, даже и не видел их после прихода, занятый написанием и обжигом нового «учебника» по временам года и составлением календаря. И Рэту хорош, наверняка ведь даже не поговорил с ними, если в последнее время он стал более вдумчивым в делах охоты, взаимоотношений между семьями и подготовке молодежи, то хозяйственные дела ему не так интересны. Надо самому поговорить с чужаками и найти им место в семье. Их все еще очень мало для того, чтобы раскидываться людьми. А когда белогорцы заберут своих женщин, то их и вовсе горстка останется в каньоне.
— Сегодня у нас большой праздник, начнется первый год по календарю семьи Гррх. На нем мы примем их в нашу семью, но прежде я поговорю с ними.
Старший из чужаков обнаружился у Эрру, помогал ему вырезать из могильного камня, который он притащил с Холмов Ушедших, сковородки. И в этом деле он, пожалуй, был искуснее хромого длинноного. Андрей с трудом вспомнил имя пожилого чужака, после их единственной встречи прошло уже много времени.
— Упеша, откуда вы пришли на землю семьи Гррх?
— Мы жить далеко, на лека без белег, — новый для себя язык чужак худо-бедно выучил, но некоторые звуки до сих пор давались ему с трудом, особенно «р». — Там не так холодно, как здесь, замерзшая вода редко падает с неба, было много добычи и на земле, и в воде. Но рядом с нами поселилось большое племя странных людей, похожих на темнокожих вашей земли, но других. Их было много, тридцать раз пальцев рук. И нашей семье не осталось там места…
На средиземноморье они жили, что ли? Только вот где именно, наверняка на побережье будущей Франции, по прямой как раз недалеко вдоль Пиренейских гор. Но он же говорил, что пришли они с запада? Непонятно. Или Испании?
— Мы ушли дальше на Закат, но там было плохо, трава и деревья росли только у ручьев, дети стали умирать, а потом и старые…
Андрей молчал, что-то не верилось ему, что в Европе в этот период вдруг откуда-то появилась пустыня. Но зачем Упеше обманывать?
— А как ваша семья пришла сюда?
— Узуту увидел землю, на другом берегу реки без берегов. У нас не было выбора, мы сделали плоты, чтобы добраться туда, но нас далеко унесло течением. Мы вчетвером были на одном плоте, а что стало с остальными, я не знаю. Может они и живы.
Андрей был потрясен. Получалось, что эти люди и в самом деле жили на берегу Средиземного моря, но не европейском, а африканском. Можно ли увидеть оттуда Европу? Ну, если в хорошую погоду, да взобраться повыше, то почему бы и нет, а отчаяние толкнет и не на такое безумство, как плавание по морю на плотах. Может Гибралтар увидели, или остров, а потом течением снесло их плот дальше на восток.
— Где вы такие камни брали, — молчащий до сих пор Эрру потрогал кромку обсидианового наконечника копья чужака.
— Этих камней было много на том месте, где раньше жила наша семья. Здесь я не видел таких, — Упеша задумчиво почесал свою бороду. — Хороший камень, острый.
Далеко же их занесло, — подумал Андрей. — Но пользу для семьи Гррх они принесут, этот Упеша будет неплохим помощником для хромого длинноногого…
— Так долго ты сверлить будешь, — кажется между Эрру и чужаком разгорался спор. — Веревкой надо крутить палочку, и песок подсыпать.
Причиной спора стал способ сверления округлого камня, который затеял Эрру для какой-то своей надобности. Для этого он использовал полую кость небольшого животного, которую быстро крутил в ладонях. Процесс продвигался так себе, на поверхности камня пока получилась дырочка глубиной всего в несколько миллиметров. Ну-ка, а как сверлили в средиземноморье? Андрей попросил чужака показать свой метод. Упеша взял косточку у длинноногого, намотал на нее веревку, концы