— Зыбун.
— Зыбун? — удивился Березин. — То-то песок такой гладкий, ни барханов, ни ряби… зыбун! На все два десятка километров?
— Факт! Когда начинается ветер, такое впечатление, будто песок течет, сам видел. Ну что, будешь брать свои пробы?
— Непременно. А завтра заберем помощника, перевезем палатку и все необходимое. Чувствую, придется позагорать с неделю.
Березин энергично принялся за работу.
А через час, когда он взял необходимые пробы грунта, сделал замеры радиационной обстановки и собрался отнести приборы к вертолету, горизонт вдали, над центром песчаной плеши, вдруг вспыхнул лиловым пламенем, песчаная равнина встала дыбом, спустя несколько секунд прилетел жаркий вихрь, обрушился на лес и принес с собой гул и желтую мглу.
Воздушная волна отбросила Березина глубоко в колючие заросли сухого леса. Пока он выбирался, царапая тело об острые сучья, рев слегка утих, словно отдалился. Теперь он напоминал шум водопада, слышимого с недалекого расстояния.
— Жив? — окликнул Березин пилота.
— Очень может быть, что и нет, — мрачно отозвался тот, невидимый из-за плотной пелены пыли.
Березин пробрался на голос, зажимая нос платком, обошел смутно видимую тушу вертолета и сел рядом.
— Что это было?.. Ох и запах, чуешь? Будто выгребную яму опорожнили…
— Чую. — Пилот закашлялся. — Вертолет, к сожалению, повалило, придется теперь попотеть, пока поставим на лапы. А рвануло как раз в районе Клыка, недаром меня тянуло выбраться оттуда.
— Метеорит? Или неудачные испытания баллистической? Пилот пожал плечами, снова закашлялся, прикрывая рот ладонью.
— К чему гадать? Подождем, пока осядет пыль, поставим вертолет на ноги и слетаем.
Желтая мгла рассеялась настолько, что стали видны лес, пустыня и зеленоватое небо. В той стороне, где прогремел неожиданный взрыв, все еще погромыхивало, и в небо ввинчивался черный с синим столб дыма, подсвеченный снизу оранжевым. Дым с глухим ворчанием распухал в плотное облако, расползавшееся в свою очередь по пескам.
— Чему там гореть? — пробормотал пилот, глядя на тучу из-под козырька руки. — Ведь скалы одни да песок…
Березин постоял рядом, напрягая зрение, вспомнил о своем бинокле, кинулся было в кабину и неожиданно заметил невысоко над песком движущееся черное пятно. Оно медленно, плавно плыло по воздуху, заметно снижаясь на ходу, и было в его очертаниях нечто необычное, притягивающее взор.
Не сговариваясь, они бросились к тому месту, где должно было пристать пятно, и, еще не добежав, Березин решил, что это… человек, одетый в черный комбинезон!
Плыл он в очень неестественной позе метрах в трех от земли, словно ничего не весил, и пролетел бы мимо, если бы пилот, отломивший на бегу длинный сук, не остановил неуклонное скольжение незнакомца. Тело человека в черном медленно обернулось вокруг конца ветки и вдруг тяжело рухнуло на землю, будто оборвав те невидимые нити, которые поддерживали его в воздухе.
Березин обошел тело и нагнулся, всматриваясь в лицо незнакомца. И насторожился. Лицо упавшего с неба, несомненно, принадлежало не человеку: круглое, с безупречными овалами глаз, открытых, но темных, без проблеска мысли, с прямым, едва выступавшим носом, маленьким — пуговкой — ртом, чрезвычайно густыми бровями… Человек — или?.. Впрочем, что значит «или»?
— Чудной какой-то, — буркнул пилот, встречая взгляд Березина.
И тут с глаз незнакомца исчезла темная пелена, через несколько мгновений они стали прозрачными, наполнились «электрическим» сиянием. Незнакомец неуловимо быстро переменил позу, точно перелился из положения «лежа» в положение «сидя», некоторое время не сводил своих странных глаз с облака пыли и дыма на горизонте, потом непонятная гримаса исказила его лицо, и низкий, чуть ли не уходящий в инфразвук, раздался голос:
— Кажется, это последняя ошибка!
В этом голосе было столько неподдельной человеческой горечи, что Березин проглотил вертевшиеся на языке вопросы и молча стоял рядом, мучаясь от сознания своей беспомощности и наступившего косноязычия. Выручил пилот.
— Кто вы?
Незнакомец повернул голову.
— Землянин, — отреагировал он на вопрос, будто ждал его. — Можете называть меня Иным, если хотите определенности. Веселенькая ситуация, не правда ли?
— Ситуация, конечно, того… — обрел дар речи Березин. — Но на человека вы мало… в общем-то… да и летать без всяких приспособлений люди еще не научились.
Незнакомец с видимым интересом оглядел Березина, потом пилота и улыбнулся. Во всяком случае гримаса его была похожа на улыбку.
— Я не сказал — человек, я Иной, землянин, и только. Прилетевший словно погас, неожиданно лег, вернее, перетек в лежачее положение и продолжал уже лежа:
— Кроме того, я — беглец.
Березин посмотрел на растерявшегося, как и он сам, пилота, лихорадочно соображая, что предпринять. Обстановка складывалась исключительная, и, хотя он и был подготовлен к неожиданностям — год работы экспертом в Центре приучил его ко всему, — такого поворота событий не ожидал.
— Что предлагаешь делать? — быстро спросил он, отводя пилота в сторону и понижая голос. В принципе в этой ситуации решать должен был именно он, но Березин задал вопрос специально, для самоутверждения, для проверки правильности собственного решения.
— Ты понимаешь, кого мы встретили? Это же типичный пришелец! Черт бы побрал заезженный термин!
— Я понимаю. Его надо в Москву… — робко предложил пилот.
— Не успеете, — вмешался Иной; как видно, слух у него был отменный. — Время моей жизни истекает минутами, я успею лишь ответить на ваши вопросы и объяснить, кто я такой.
Березин слушал Иного с неопределенным чувством — нечто среднее между иронией, изумлением и тревогой. Поверить до конца в реальность происходящего мешал стереотип пессимиста, реагирующего на все стандартным: «Не может быть!»
По словам странного пришельца, двести миллионов лет назад на Земле существовала цивилизация, по какой-то причине (по какой — Иной уточнить не захотел) исчезнувшая в веках. Лишь немногие, в том числе и он сам, успели бежать в будущее, найдя миллионы лет спустя новую цивилизацию, современную, молодую, горячую и… небезопасную.
— Да, небезопасную, — повторил Иной. — К сожалению, у нас не было выбора. Вы, люди, — диэнерги. Вы излучаете сразу два вида энергий: разрушения и созидания! Вам неведомо, что источниками излучений являются ваши эмоции: энергии разрушения — зло и ненависть, созидания — доброта и любовь. Источник один — эмоции, но виды энергии разнятся так же, как ваши машины для созидания отличаются от машин для разрушения. Вы даже не подозреваете, что обладаете исполинской мощью, способной творить вселенные! И тратите эту силу поистине с безумной щедростью, но, главное, абсолютно бесполезно, даже не замечая ее существования. Кроме редких случайных проявлений — телепатии, например, телекинеза, бесхирургической терапии. Взамен над чувствами начинает преобладать трезвый расчет, и появляются на свет атомные бомбы, напалм, боевые лазеры и генераторы смерти.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});