Вследствие впадения Португесы Апуре делает изгиб к юго-востоку; и вместо того чтобы дать возможность реке течь более свободно, делались попытки сдержать ее плотинами и дамбами. Легко было предсказать, что все они очень быстро будут разрушены во время сильных паводков, тем более что берег за плотиной был ослаблен выемкой грунта, использованного для этих гидротехнических сооружений.
Сан-Фернандо знаменит чрезмерным зноем, царящим там большую часть года; прежде чем приступить к рассказу о нашем плавании по рекам, я остановлюсь на нескольких обстоятельствах, способных пролить свет на метеорологию тропиков. Захватив термометры, мы отправились на покрытый белым песком берег реки Апуре.
По моим измерениям, в 2 часа пополудни температура песка повсюду, где он подвергался действию солнца, была 52,5°. На высоте 18 дюймов над песком термометр показывал 42,8°, а на высоте 6 футов – 38,7°. Наблюдения были сделаны во время полного затишья.
Как только подул ветер, температура воздуха поднялась на 3°, хотя нас не обвевал песчаный ветер. Здесь, в западной части Llanos, жарче всего потому, что сюда поступает воздух, уже прошедший над всей остальной сухой степью. Такое же различие наблюдается между восточными и западными районами африканских пустынь, там, где дуют пассатные ветры.
В период дождей, особенно в июле, когда небо пасмурное и отражает излучаемую землей теплоту, зной в Llanos заметно усиливается. В это время ветер совершенно прекращается, и, по прекрасным наблюдениям Посо, термометр показывает в тени 39–39,5°, хотя его держат на расстоянии свыше 15 футов от поверхности земли.
По мере того как мы приближались к берегам Португесы, Апуре и Апурито, воздух становился прохладней вследствие испарения значительной массы воды. Это влияние особенно ощущается после захода солнца; днем речные берега, покрытые белым песком, излучают совершенно невыносимый зной, более сильный, чем в Калабосо и Тиснао с их желтовато-бурой глинистой почвой.
28 марта на рассвете я уже был на берегу и измерил ширину Апуре, оказавшуюся равной 206 туазам. Со всех сторон гремел гром. Это была первая гроза и первый дождь в наступившем сезоне. Восточный ветер поднимал волны на реке, но вскоре стало опять тихо, и тогда большие китообразные из семейства дельфинов, в точности похожие на морских свиней[84], обитающих в наших морях, длинными вереницами стали резвиться на поверхности воды.
Медлительные и ленивые крокодилы, казалось, испугались соседства этих шумных и порывистых в своих движениях животных. Мы видели, как крокодилы ныряли, когда дельфины приближались к ним. Встретить китообразных так далеко от побережья удается очень редко.
Испанцы из миссий называют их, как и океанских морских свиней, Toninas[85]. Их индейское название[86] – оринукна. Дельфины были длиной в 3–4 фута; изгибая спину и опираясь хвостом на нижние слои воды, они выставляют наружу часть спины и спинного плавника. Мне не удалось раздобыть ни одного экземпляра этих животных, хотя индейцы по моим просьбам не раз стреляли в них из лука.
Отец Джили утверждает, что гуамо едят дельфинье мясо. Водятся ли эти китообразные только в больших реках Южной Америки, подобно ламантину, который, согласно анатомическим исследованиям Кювье, также является пресноводным китообразным, или же следует допустить, что они поднялись против течения из моря, как это иногда делает в реках Азии Delphinapterus белуха?
Последнее предположение кажется нам сомнительным, так как мы видели Toninas выше больших Оринокских порогов в реке Атабапо. Неужели они проникли в центр тропической Америки из устья Амазонки по ее рукавам, соединяющимся с Риу-Негру, Касикьяре и Ориноко? Они встречаются во все времена года, и ничто как будто не говорит о том, что они совершают, подобно лососям, периодические путешествия.
Гром гремел уже вокруг нас, а на небе все еще были лишь отдельные тучи, которые медленно двигались к зениту с противоположных сторон. Гигрометр Делюка показывал 53°, стоградусный термометр 23,7°. Электрометр, снабженный дымящимся трутом, не обнаруживал никаких признаков электричества.
По мере того как гроза надвигалась, небо приобретало сначала темно-лазурный цвет, а затем серый. Стал виден водяной пар, и температура поднялась на 3°, как это почти всегда бывает в тропиках, когда небо пасмурное и отражает излучаемую землей теплоту. Шел проливной дождь.
28 марта вид неба, электрические колебания и ливень возвестили о наступлении периода дождей; тем не менее нам посоветовали направиться из Санта-Фернандо-де-Апуре через Сан-Франсиско-де-Капанапаро, через реку Синаруко и Hato Сан-Антонио в деревню отомаков, недавно основанную на берегах Меты, и начать плавание по Ориноко несколько выше Каричаны.
Эта сухопутная дорога проходила по нездоровой, зараженной лихорадками местности. Пожилой владелец усадьбы, дон Франсиско Санчас, любезно предложил быть нашим проводником. Его костюм свидетельствовал о величайшей простоте нравов, царящей в этих далеких краях.
Он нажил состояние в 100 000 с лишним пиастров и все же ехал верхом на лошади босиком, но с большими серебряными шпорами на ногах. По опыту нескольких недель мы уже знали об унылом однообразии растительности Llanos и предпочли более длинный путь, идущий к Ориноко по реке Апуре.
Мы выбрали одну из тех очень широких пирог, которые испанцы называют lanchas. Кормчего и четырех индейцев было достаточно, чтобы управляться с ней. За несколько часов построили на корме хижину, покрытую листьями Corypha L. Она была устлана туго натянутыми бычьими шкурами, прибитыми к чему-то вроде рам из пернамбукового дерева, и была настолько просторная, что в ней уместились стол и скамьи.
Я упоминаю об этих мелочах, чтобы показать, насколько отличалась наша жизнь на Апуре от той, какую нам пришлось вести в узких челноках на Ориноко. Мы погрузили на пирогу месячный запас продовольствия. В Сан-Фернандо можно в изобилии найти кур, яйца, бананы, маниоковую муку и какао.
Славный отец капуцин дал нам херес, апельсины и плоды тамариндового дерева для приготовления освежающего лимонада. Мы предвидели, что кровля из пальмовых листьев будет сильно нагреваться во время плавания по широкой реке, где вы все время подвергаетесь действию вертикальных лучей солнца.
Индейцы больше рассчитывали на свои удочки и сети, чем на купленную нами провизию. Мы везли с собой несколько ружей, употребление которых, как мы убедились, было довольно распространено вплоть до самых порогов; дальше к югу чрезвычайно высокая влажность воздуха препятствовала миссионерам пользоваться огнестрельным оружием.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});