Читать интересную книгу Мне бы в небо (СИ) - Митрофанов Даниил

— Ну, что же в таком случае Репин остаётся в кабинете, а вы отправляетесь на завтрак. Вполне должны успеть. Надеюсь, вы понимаете, что об этом разговоре и тем более о моём предложении должны знать только люди, находящиеся сейчас в этом кабинете? — спросил Владимир Алексеевич и мы все утвердительно кивнули. — В таком случае поспешите. Сразу после завтрака у вас укладка парашюта, а затем прыжок. На этот раз прыжок будет настоящим. На оценку. Малютин, проводи ребят и проследи, чтобы они как следует поели.

Валера остался в кабинете у подполковника, а мы в сопровождении Гриши направились в столовую. Всем было понятно, что Мохов приставил к нам лейтенанта, чтобы тот следил, как мы выполняем его приказ и не болтали лишнего. А его слова никак по-другому невозможно было интерпретировать. Нам приказали держать язык за зубами. Оно и понятно, Валера после подписания бумаг будет пытаться убедить всех в необходимости подобных тестов. А мы с Рябовым должны будем молчать.

В таком случае нам необходимо придумать, что будем говорить ребятам. Ведь мы все втроём отправились разбираться с начальством. Да и я считался в нашей делегации главным. Вот же подкинул мне подполковник головной боли. Но время у нас ещё было. По-любому до вечера мы будем слишком заняты, чтобы разговаривать об этом. Тем более делать это в присутствии инструкторов и кураторов мы не станем.

— Молодцы. Я в вас ни капли не сомневался, — хлопнув нас с Димой по плечам, сказал Малютин, когда мы вышли из штаба. Мы остановились как вкопанные, а он поспешил в сторону столовой, едва слышно бросив. — Хотя и в Репине я не сомневался, а оно вон как вышло.

Эти слова сразу заставили меня напрячься. Я развернулся и попытался вернуться к Владимиру Алексеевичу. Вот только на этот раз охрана преградила мне дорогу.

— Посторонним, без сопровождения, вход в штаб запрещён. — сказал один из охранников.

— Исключение делаем только для тех, у кого есть пропуск подписанный начальником базы. У тебя есть такой? — я отрицательно покачал головой. — В таком случае разворачивайся и догоняй своего лейтенанта. Может, удастся уговорить его, провести тебя в штаб ещё раз, — сказал второй охранник.

Лезть напролом было бы слишком глупым поступком и мне ничего не оставалось, кроме как, последовать совету и догнать Малютина. Не понимающий, что происходит Дима, тоже побежал догонять Гришу вместе со мной. Вот только лейтенант даже слушать ничего не хотел.

— Сейчас уже ничего не изменить. Каждый из вас принял решение самостоятельно. К тому же я получил прямой приказ от руководителя базы и собираюсь выполнить его. Прекратили разговоры и быстро в столовую. Нам ещё нужно будет успеть к началу укладки парашютов. Сегодня и мне предстоит вместе с вами сдавать этот экзамен.

Сделать я ничего не мог и пришлось подчиняться. Вот только меня сейчас терзали очень противоречивые чувства. С одной стороны, мне хотелось вернуться в кабинет к Мохову и попытаться отстоять Валеру. Всё же за это время я сдружился с ним гораздо сильнее, чем с кем бы то ни было из нашей группы. Он был отличным парнем, который поставил перед собой цель и шёл к этой цели. И вот так оступиться, практически у самого финиша.

А с другой стороны, Валера показал, что ради достижения своей цели он готов пойти абсолютно на любой шаг и вот такое своеобразное предательство, было выбрано им осознанно. Но буду надеяться, что я ошибся в своих предположениях и Владимир Алексеевич действительно предлагал нам документы о зачислении в его, пока ещё безымянную академию. По крайней мере, я не слышал её названия, хотя о создании самой академии уже знал.

— Неужели ты передумал? — спросил меня Дима, когда Малютин отошёл от нас достаточно далеко, увидев куратора одной из групп.

— Не передумал. Согласись я вписать свою фамилию и можно считать, что предал бы всех ребят, доверившихся мне.

— Тогда для чего тебе было возвращаться в кабинет к подполковнику? Что ты хотел ему сказать?

— Сам толком не знаю, но предчувствие у меня очень плохое. За Валеру страшно. Особенно после слов Малютина, о том, что мы правильно поступили, а вот в Валере он ошибся.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Меня тоже напрягли эти слова. Но думаю, ты слишком преувеличиваешь. Конечно, мы теперь не сможем, как и раньше общаться с Репиным, да и он сам это прекрасно понимает и наверняка будет сторониться нас. Но тут ничего не поделаешь. Валера показал своё истинное лицо. Надеюсь, что он провалится и не сможет поступить на курс Мохова. Не хочу, чтобы вместе с нами обучались подобные личности.

И я прекрасно понимал Рябова. Я сам думал о чём-то подобном. Посмотрев на штаб, но так ничего и не увидев, я зашёл в столовую. Решение было принято. Все мы люди уже взрослые и сами решаем, как жить дальше. Без ошибок не обходится ни один человек.

К тому времени, как в столовой оказались мы с Димой, все наши уже закончили прём пищи. Сейчас в столовой сидели новички, забив её полностью. Нам пришлось есть стоя, прямо на раздаче. Радовало только то, что мы были не одни и на нас не смотрели, как на дураков. Ещё бы попробовали бы они посмотреть так на компанию, в которой сейчас было сразу шесть лейтенантов. Не знаю, где Гриша смог встретить всех этих кураторов, но завтракали мы вместе с ними.

Кураторы переговаривались между собой, а мы с Димой весь завтрак провели молча. Размышляя над тем, во что вылился разговор с Владимиром Алексеевичем. А ведь если это была правда, то вполне возможно, что я собственными руками усложнил выполнение своей главной задачи. Попасть из гражданского училища в нужную мне часть будет гораздо сложнее, чем из военного.

Мохов показался мне вполне нормальным мужиком и думаю, что с ним можно будет договориться после окончания учёбы и отправиться на практику в нужную мне часть. А уже там на месте будет гораздо легче разобраться с поставленной задачей.

Правда, ещё было совершенно непонятно, что делать с обязательной пятилетней службой. Но слышал я об этом только от Бронислава Геннадьевича. Тот же Владимир Алексеевич не стал ничего говорить, сославшись на отсутствие у меня доступа. Поэтому были довольно высокие шансы, что эта информация не соответствует действительности. Или если соответствует, то подана мне в искажённом виде. К тому же разговор про пять лет отработки был только про шесть лучших выпускников курса.

В общем, увидим, как всё обстоит на самом деле, а сейчас пора уже на экзамен. И будем надеяться, что уже настоящий. Хотя по-другому и быть не могло. И Малютин, и Мохов напрямую заявляли нам, что на этот раз всё будет без сюрпризов и каких-нибудь дополнительных проверок. И если они соврут, то потеряют вообще всякое доверие с нашей стороны, а это уже может быть чревато большими проблемами. В любом коллективе не может быть ничего хуже, чем тотально недоверие подчинённых. И я уверен, что Грига и Владимир Алексеевич прекрасно об этом знают.

К месту проведения экзамена мы отправились вместе с кураторами. Инструктор, как раз давал группе последние наставления, припоминая все наши прошлые ошибки. Валеры среди ребят не было, и это заставило меня напрячься. Неужели сбудутся мои худшие опасения?

— Михаил Викторович, если вы закончили, могу я сказать группе несколько слов? — спросил Гриша, когда инструктор замолчал.

— Говорите. Только сильно не затягивайте, а то у них все мои слова из головы вылетят и снова придётся потом ошибки исправлять. А я хочу, чтобы на этот раз всё было чисто. Слишком уж вкусную рыбку привезли новенькие инструктора, так что спор мне проигрывать нельзя.

Так вот почему инструктор был таким заботливым и перед началом экзамена начал разбирать все ошибки, допущенные в прошлый раз. Шкурный интерес. Но ничего, он помог нам, а мы поможем ему. Понравилась рыбка, так пускай ест её на здоровье. Интересно, а что он сам на кон ставил?

— Вы слышали Михаила Викторовича, поэтому долго разглагольствовать я не буду. Можно сказать, что сейчас вы все уже вышли на финишную прямую и до конца этого непростого, но ужасно интересного, полезного и поучительного марафона, осталось совсем немного. Финишная лента, которую в нашем случае заменяет звание курсанта, видна уже не вооружённым глазом. Поэтому с этого момента деление на группы упраздняется. Вам необходимо забыть прошлые обиды и научиться работать одной командой. После сдачи этого экзамена нашей первоочередной задачей будет заменить кровати в одной из казарм. Оставшееся время на базе вы будете жить все вместе. Необходимо начать привыкать к сокурсникам.