Читать интересную книгу Мне бы в небо (СИ) - Митрофанов Даниил

— Как вы и говорили Семён Александрович, Сергей согласится пройти дополнительные тесты, — увидев меня, произнёс Мохов, обращаясь к сидящему в самолёте психиатру.

Это был тот мужичок, что разговаривал с нами после испытания в самолёте. При себе он имел небольшой чемоданчик, а при моём появлении, тут же начал что-то записывать в толстый блокнот, даже не обратив внимание на слова Мохова.

Ещё в салоне самолёта находилось три инструктора. Двоих я прекрасно знал. Первым был наш инструктор по общей физической подготовке — Артур Дмитриевич. Именно он в первый день прибытия новичков устроил им показательное избиение. Надеюсь, мне не придётся с ним драться. Шансы на победу в этом бою были около нулевые.

Вторым был лётный — инструктор, который в прошлый раз притворялся сержантом. Сейчас у него на рубашке красовались погоны майора. Выходит, он был либо командиром звена, что более вероятно. Либо заместителем командира эскадрильи. Но замкомэска навряд ли отправили бы на испытание к кандидатам в курсанты. А вот командира звена вполне.

Всего там было десять сержантов-перевёртышей, а это выходит два или три звена в полном составе. Вот и получается, что командиры звеньев были вместе со своими подчинёнными.

А третьим оказался, совершенно неизвестный мне мужчина в «афганке» или «берёзке», я сейчас вот так просто и не вспомню, как называется этот камуфляж. Вернее будет называться. В Афганистан союз введёт войска только в следующем году. Но это сейчас и неважно. Хотя нет, это точно не афганка.

В общем, третьим был неприметный мужик в камуфляже, с надвинутым на лицо козырьком, который не давал увидеть его глаза.

Из всех собравшихся единственными, кто решил не скрываться, были психиатр и майор. Все остальные сидели в обычной полевой форме и я понятия не имел, какие звания они имеют и к какому роду войск относятся. Вполне могло сложиться так, что даже Владимир Алексеевич не подполковник. Если создали новую академию, то и поставить ей руководить должны никак не меньше генерала. Хотя, может, в ГРУ звания отличаются от общевойсковых? И подполковник там приравнивается к генералу? Да нет, ГРУ это военная структура и звания там должны быть, как и в армии.

В таком случае, вполне возможно, что Мохов и не подполковник вовсе. Вот же блин. Так и с ума сойти можно, если теперь везде будет мерещиться обман. Нужно постараться перестать искать подвох при каждом шаге.

— Доброе утро, — сказал я, остановившись перед Моховым и не зная, что делать дальше.

— Приветствуем тебя Сергей. Рад, что ты всё же согласился пройти эти испытания, — заговорил Владимир Алексеевич, жестом показывая мне садиться. — Практически всех людей из присутствующих здесь ты уже знаешь. По крайней мере, пересекался с ними раньше. Но всё равно, давай я тебе их представлю. Семён Александрович Кутепов — отвечает за психологический отбор кандидатов. Артур Дмитриевич Шварц — инструктор ОФП и боевой подготовки. Илья Валерьевич Памиров — лётчик-инструктор, командир звена и один из тех, кто будет преподавать вам некоторые дисциплины. И Белозёров Руслан Игнатьевич — именно он занимался формированием твоего личного дела и буквально вчера прибыл на базу. До этого он находился в Рязани. Мама передавала тебе привет.

Я уставился на Белозёрова, но тот даже не подал вида, что его это волнует. Он ещё больше закрылся козырьком и привалился к борту, скрестив руки на груди. Да он спать собрался? По-любому из КГБ. И какого чёрта он забыл в Рязани? Чего ему нужно было от мамы?

— Вижу, Руслан Игнатьевич заинтересовал тебя больше других. Оно и понятно, услышал о маме и сразу разволновался.

— Разволновался я из-за того, что с ней общался человек из КГБ, или какой-то другой структуры подобной направленности.

— Думаешь, из КГБ? — спросил Владимир Алексеевич, которого очень забавляли мои слова.

— Больше ниоткуда. Да и форма говорит, что именно из КГБ. Либо пограничник, либо человек из КГБ. На границу нас навряд ли повезли бы проходить отбор. Да и не понимаю я, для чего вообще нужен пограничник? Что это за тест такой? Поэтому вывод очевиден — КГБ.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

А вот теперь Мохов перестал улыбаться. Да и Белозёров, как-то резко перехотел спать, вернувшись в исходное положение, он поднял козырёк и посмотрел на меня. Даже сам не знаю почему, но мне захотелось спрятаться от этого взгляда. Просто взять выскочить из самолёта и бежать, куда-нибудь прочь.

Сболтнул я лишнего, но что уж поделать. Сказанного обратно не воротишь, придётся выкручиваться.

— Откуда такие познания в камуфляже и какие структуры в нём ходят? Ты не думал, что берёзку может надеть любой человек? — лениво произнёс Белозёров.

— Вы же прекрасно знаете, что я общался с Галиным братом. Вот он мне это и сказал, когда зашёл разговор о военной форме.

Более хорошей отмазки я не смог придумать. Но думаю, этого и не нужно. Про Витю я вспомнил в самый подходящий момент. Да и проверить мои слова они не смогут. Думаю, даже сам Витя уже не помнит, о чём мы разговаривали в тот день.

— Допустим... Теперь осталось понять, откуда обычный десантник, пусть и старшина, знает об этом, — Белозёров мгновенно потерял ко мне всякий интерес и привалился обратно к борту, не забыв перед этим надвинуть козырёк на глаза.

Всё это время Семён Александрович не сводил с меня взгляда и сейчас вновь принялся что-то записывать. И вид у него был такой довольный, предовольный.

— Ты не перестаёшь меня удивлять Фомин. Порой, когда с тобой разговариваешь, складывается впечатление, что передо мной стоит не семнадцатилетний парень, которой и в жизни-то ещё ничего толком не видел, а взрослый мужик. Мужик, который уже коптит на этом свете очень давно, чтобы знать достаточно много и иметь собственное представление обо всём, что происходит вокруг, — после недолгого молчания вновь заговорил Мохов. — Исходя из этого разработать для тебя индивидуальные испытания было гораздо сложнее, чем для остальных ребят. Но мы справились. Сейчас занимай любое свободное место, и мы отправимся к месту проведения первого испытания.

Сказав Это Владимир Алексеевич поднялся и направился в кабину к пилоту. Сел я на противоположную сторону, чтобы видеть всех своих экзаменаторов. Но они уже не обращали на меня внимания. Психиатр продолжал что-то строчить в своём блокноте. Белозёров пытался дремать, но я прекрасно видел, как он внимательно наблюдает за мной. А майор разговаривал с Артуром Дмитриевичем, активно жестикулируя при этом.

Когда вернулся Мохов, самолёт начал разгоняться.

— Куда мы летим? — спросил я у подполковника, для того чтобы немного унять нервы.

— На соседнюю базу. Там имеется всё необходимое, чтобы проверить тебя. Как окажемся на месте, сам всё увидишь. Лететь минут сорок, поэтому пока можешь отдохнуть. Завтракать будем по прилёту. Как раз время выйдет подходящее.

Сказав это, Владимир Алексеевич сам закрыл глаза и привалился к борту, последовав примеру Белозёрова. Но подполковник даже не думал наблюдать за мной, он закрыл глаза и через пару минут уже спокойно сопел.

А я вот сейчас точно не смогу заснуть. Слишком я нервничаю. Не достиг я подобного мастерства, чтобы спать в любое время и в любой обстановке. Ни в прошлой, ни в этой жизни. Всегда завидовал людям, которые вот так легко могут отрубаться в любом месте. Вроде и спал совсем нет ничего, но всё равно не засну.

Единственное, что мне сейчас оставалось это смотреть в иллюминатор. Наблюдать за тем, как мы пролетаем над лесами. Но на удивление, это зрелище заворожило меня настолько, что я даже пропустил момент, когда самолёт пошёл на посадку. И лишь в тот момент, когда деревья начали стремительно приближаться, принялся выискивать базу. Но с того места, где я сидел было плохо видно.

Подполковник с Белозёровым проснулись, когда самолёт уже совершил посадку. Но никто не выходил вперёд Владимира Алексеевича. Первым вышел он, затем Белозёров, Памиров и Шварц. Последним выходил я, а Семён Александрович и вовсе остался в самолёте. По-прежнему продолжая что-то писать.