в летнем воздухе, но Яр в своём праведном негодовании их не замечал. Ворвавшись в коридор общежития, он настежь распахнул дверь своего жилого блока со словами:
– Проходите, не стесняйтесь! Ищите тут трупы, яды, котят, ворованные вещи – всё, что вам вздумается!
Брякнув на пол связанного, возмущенно пыхтящего аскольда, Яр перевёл дух и ахнул: гостиная комната была усыпана обрывками бумаги. В этих обрывках он с трудом узнал бывшие свои конспекты, описания медицинских приборов, копии монографий, взятых из библиотеки... Мелкие клочки бумаги витали в воздухе, подкидываемые вверх четырьмя пушистыми лапками...
Владелец этих лапок при виде Яра перевернулся в ворохе измочаленных бумаг, потянулся, встал, выгнул спинку, приветливо сказал:
– Муррр!
И как ни в чём не бывало прошагал к хозяину разгромленной комнаты и дружелюбно потёрся об его ноги. За прошедшие три с половиной недели маленький аскольд заметно подрос и посматривал умными зелёными глазками.
– Только не говорите, что один котёнок мог устроить такой погром, – ахнул Яр.
– Могу не говорить, но что за странная манера отрицать очевидное? – хмыкнула Ульяна.
Её сарказм стал последней каплей в чаше долготерпения Яра. Круто развернувшись к Ульяне, он зарычал:
– Вначале твои наглющие зверушки, потом хитрющие сестрички, затем котята-хулиганы, а дальше что? Сама ко мне переселишься? Со всем скарбом и всем своим зоопарком?!
– Ты только не злись! – напомнила Ульяна, но было поздно.
Огненный вихрь чувств закружил Яра. Он сжал в объятьях самую прекрасную, самую желанную из женщин, увидел в её глазах ответную страсть и отрешился от окружающего мира. Никаких иллюзорных подмен: Яр точно знал, в чьи губы он впивается безумным поцелуем, выплёскивая в нём и накопившееся раздражение, и обиду на её подозрения, и украдкой проросшие в душе нежные чувства к ней. К ней: такой сильной и уязвимой одновременно, такой язвительной и бескорыстной, готовой помочь всем, кто нуждается в помощи.
Топот ног и охи изумления Яр слышал смутно, как в полусне. Разговоры вокруг долетали до него, как издалека:
– Несчастный случай? Непроизвольный смертельный магический обмен?!
– Да вроде никто помирать не собирается...
– Помогать или не помогать?! Если помогать – то кому?
И со смехом:
– А главное – в чём?
Шепотки вокруг выразили общее мнение:
– Если и помогать, то точно не в деле поцелуев. Целоваться с сильным менталистом способен разве что самоубийца.
Профессор Каллинг остановил смешки и перешёптывания стандартным методом: вылив на целующуюся парочку ушат ледяной воды. Яр очнулся, под ворчание Багиры неохотно выпустил из рук своё личное синеглазое наваждение и услышал спокойные слова Ульяны:
– Это не ты.
– Что «не я»? – оторопел Яр.
Не он её целовал, что ли? Не ему она отвечала с такой откровенной страстью? И он, минуточку, не воздействовал на неё ментальной магией, ни к чему не принуждал!
Ульяна отступила на шаг и невозмутимо объяснилась:
– Не ты убил иномирцев.
– Как??? – И Яр сразу понял «как»: – Ты считала мои мысли!
– Само собой. У нас убийца завёлся, если помнишь, а магический обмен – лучший способ обойти любые блоки, что написано в первых главах первого тома учебника ментальной магии, – назидательно изрекла Ульяна. – Я читала мысли и проверяла твои воспоминания, а ты чем занимался, вместо того, чтоб тренироваться делать то же самое?
Невозможная ведьмочка небрежным жестом поправила причёску, сухим тоном попросила расколдовать её аскольда и гордо удалилась, пройдя сквозь строй любопытных. Багира тащила в зубах протестующе дрыгающегося и вопящего котёнка, не забывая злобно и многообещающе зыркать на Яра.
– Мне всё-таки придётся задать вам вопрос о намерениях относительно Ульяны, молодой человек, – сказал профессор Каллинг, захлопывая дверь перед носом столпившихся любопытных студентов и наколдовывая звукозаглушающее заклинание.
– Намерения самые серьёзные: прибить при первой возможности!!! – гаркнул Яр. Экспериментировала она с ним, значит, доказательную базу для папочки собирала!
Каллинг сочувствующе покивал:
– Я так и подумал. Женщина может многими способами довести мужчину до белого каления. Максимального успеха в этом деле достигает та, что нам больше всех небезразлична.
Горячие заверения, что Ульяна Хальер ему абсолютно безразлична, так и не смогли сорваться с языка Яра. Господи, когда его отношение к синеглазке так переменилось?! Лицо его явно отразило мысли, поскольку Каллинг произнёс:
– Вот-вот, и я о том же. Вы же имеете некое отношение к психологии, как медик, и должны понимать, что столь бурное чувство негодования, частенько испытываемое вами в отношении Ульяны, чаще всего происходит из-за неосознанного подавления прямо противоположных чувств. Будьте осторожнее, молодой человек, иначе наша красавица невзначай разобьёт вам сердце.
«Никогда!» – сказал себе Яр, но даже самому себе не показался убедительным.
Глава 20. Невеста Яроя Теграна
– К тебе уже можно? – заглянул в двери Натан Ворг.
– Почему нет? – откликнулся Яр, завязывая последний пакет с погибшими конспектами. Столько трудов насмарку! Благо, что книги вчера на полки высокие убрал, но записи в тетрадях придётся восстанавливать.
– Говорят, ты так зол, что на сильнейших магов мира набрасываешься, и несильнейшим лучше обходить тебя стороной, – весело объяснил Натан. – Мы с Лирном в морге работали с последней жертвой, удивлялись, что ты после занятий не пришёл, а в столовой нам все события в красках расписали.
– Даркс, опять обед пропустил!
– Так ты выйди из комнаты на часок – глядишь, и доставка сработает! – расхохотался Натан.
Скривившись, Яр свалил все пакеты у дверей и завершил внеплановую уборку помещения. По дороге в морг надо будет снести мусор в большой утилизатор, перерабатывавший все отходы в чистую энергию. Эта энергия скапливалась в большом резервуаре и питала все технические приборы университета – так уменьшалось потребление магической энергии, которую больше расходовали на амулеты и артефакты.
– Ир Хальер говорил, что ничего нового вскрытие не показало, – вернулся он мыслями к важным делам.
– Да, но ты у нас плодовит на идеи. Лирн вчера выдвигал версию атипичной формы анафилактического шока: воздух, еда или вода нашего мира вызывают аллергическую реакцию, которая у данных иномирцев выражается не отёками и коллапсом, а только остановкой сердца.
– Красивая версия, но я бы не взялся её доказывать, – оценил Яр, обдумав идею товарища. – У погибших строение тела и все механизмы его жизнедеятельности не отличаются от наших – я тщательно исследовал Триса и уверенно утверждаю, что столь разительное отличие симптомов... маловероятно.