В это время первый утренний лучик, яркий, игривый и радостный, проник сквозь распахнутую дверь и упал на противоположную стену, осветив крупные яркие буквы:
«Виталию Замятину…»
Тевтонский Лев застыл, не веря своим глазам, отвыкшим от вида русских букв. Но ведь чего-то подобного он и ждал в глубине души, надеялся и верил на некий привет из своего времени, своего мира… Ради этого шел сюда с таким трудом! Слава богу, не зря! С замирающим сердцем он вгляделся в надпись, сделанную красной краской. Под его именем шло продолжение: «Посмотри под окном за штукатуркой…»
Под окном… что там? Может, красная кнопка, нажмешь и – вжик! – уже дома…
Обдирая пальцы в кровь, Виталий принялся сдирать штукатурку, используя в качестве инструмента обломок камня. Мыслей не было, одно нетерпеливое стремление добраться до неведомой цели. Кольнуло только: а как же Алезия? Он ведь не хотел бросать ее здесь. Это было бы подло! Хотя… почему? Это ее мир, она здесь дома! И кто сказал, что в двадцать первом веке ей будет лучше?
Ладно, там видно будет, главное сейчас – найти то, что оставили… Ага! Вот оно!
В тайничке был спрятан обычный пенал, какие носят школьники, а в нем письмо, написанное маркером на пластиковой пленке, видать, для защиты от влаги и времени. Ведь при таких делах не знаешь, сколько лет или веков оно будет дожидаться адресата.
«Добрый день, уважаемый господин Замятин»! – так оно начиналось. Уважаемый господин! И это для вас данный день – добрый, а тут еще как посмотреть…
«Мы очень рады, если Вам удалось вернуться сюда, и вынуждены сообщить, что Вы случайно оказались заложникам неких аномальных природных явлений…»
Ну да, природных, как же! А зачем вам, господа хорошие, на заброшенной ферме кабели, электричество, рация? Тоже природные явления принесли? Лаборатория у вас там, вот что!
«Спешим обнадежить, что мы, со своей стороны, примем все возможные меры для Вашего возвращения, которое…
Оторвавшись от послания, молодой человек сплюнул и, немного успокоившись, принялся читать дальше.
«…которое, как нам удалось эмпирически установить, возможно только раз в году…»
Раз в году, черт!
«…в период с августа по октябрь включительно».
Если до октября – то он еще успеет.
«Но…»
Но? Что это еще за условия?
«Но, вынуждены Вас огорчить – для того, чтобы возвращение прошло успешно, Вам нужно возмутить время, то есть сделать что-то такое, чего в этой эпохе не было, однако при иных условиях вполне могло бы произойти».
Да-а-а… Виталий озадаченно почесал затылок – во, загнули! Ну-ну… Интересно, что там дальше?
«Мы Вам предлагаем самый простой вариант – обеспечить победу Верцингеторикса».
Ох, ни хрена себе заявочки! Виталий охнул и матерно выругался.
Легко сказать – обеспечить победу Верцингеторикса. А как же исторический материализм? Возмутить время. Хорошенькое дело! И каким образом он должен это провернуть?
«Лучший для этого способ – убить Юлия Цезаря».
Час от часу не легче! Цезаря убить! Нашли, блин, Брута.
«Впрочем, Вы можете избрать и иной путь к победе».
Вот, спасибо, утешили, благодетели!
«К сожалению, мы не сможем с Вами общаться – «ворота» открываются только один раз в сезон, причем не каждый год, но все, что могли, мы сделали. Остальное зависит только от Вас. Удачи. Надеемся на скорую встречу. Ваши искренние друзья».
Таких друзей в сортирах мочить надо! Интересно, кто они все же такие? Веста с Васюкиным, или, точнее, Васюкин с Вестой? А кому еще-то? Интересно, не врут насчет возможности возвращения? А зачем им врать? Смысл какой? Предлагают ухайдакать Цезаря раньше времени, но не настаивают. Цезаря можно не трогать, главное, чтобы здесь, под Алезией, победил Верцингеторикс. Тоже еще задачка… И что, голыми руками ее решать? Не выйдет, придется здесь оставаться, с Алезией. Зато с подругой можно будет не расставаться – хоть какое-то утешение.
Черт… А слона-то он и не приметил!
«Примечание»!
«Взвихренное время вы узнаете по изумрудно-зеленым облакам. Тогда поспешите в эргастул».
Изумрудно-зеленые облака, надо же! Вот бы не позабыть.
«Мы оставили для вас кое-что, снаружи, в трех метрах от правого угла эргастула».
Оставили что-то, смотри-ка! Письмо большое, ковер и телевизор!
В трех метрах от правого угла эргастула густо росли колючие кусты чертополоха. Делать нечего, пришлось лезть, сплюнув и выругавшись. Вдруг и правда полезные вещи? Ага! Вот он, ящичек… А в нем… Пистолет Макарова в кобуре и с запасной обоймой, а еще какая-то подозрительная штуковина, очень похожая на гранатомет!
Спасибо за подарок!
Глава 13. Лето 52 г. до Р. Х. Крепость Алезия
Храм мертвых голов
Хозяйственно сунув «макарова» за пояс, Виталий вытащил из ящика небольшую брошюрку – инструкцию. Пробежал глазами:
«Гранатомет ТКБ-0249 («Арбалет»), калибр 30 мм, длина 900 мм, вес 10 кг, дальность стрельбы – 1700 м, прицельная дальность – 1000 м, коробчатый магазин на 10 «гранат» – «выстрелов»…»
Молодой человек уважительно покачал головой – одна-а-ко!
«Неавтоматический предохранитель расположен на правой стороне коробки ударно-спускового механизма… только одиночные выстрелы… механический и оптический прицел… складные телескопические сошки…»
Вообще-то красивая это была вещь – «Арбалет»! С упором для плеча, рукоять почти как у пистолета, со спусковым крючком. Выкрашенный в серо-зеленый цвет ствол, прицел, сошки… Солидная штука – не какая-нибудь пошлая одноразовая базука.
Замятин, конечно, любил старинное оружие, а не такое, но в данном случае оценил подарок: гранатомет даже с виду казался надежным и настолько красивым, что захотелось поставить его в кабинете, рядом с рабочим столом. Был бы только стол… и кабинет…
Хотя, конечно, многотысячную римскую армию не разгромишь даже десятью гранатами. Надо что-то похитрее придумать. Не убивать же Цезаря, в самом-то деле! Незачем так грубо вмешиваться в ход исторического процесса, когда «дорогого самодержца» и так скоро ухлопают свои же соратники – «товарищи по партии власти».
Положив инструкцию в ящик, Беторикс задумчиво почесал затылок. И что теперь с этим добром делать? Пистолет, конечно, нужно взять с собой – пригодится, а вот «Арбалет» под туникой не спрячешь. Не тащить же в открытую на плече? Хотя, может, никто и не поймет, что это оружие. Ведь если оставить на месте, то как потом забрать – ведь уже очень скоро легионы Цезаря окружат крепость? И все же, похоже, придется оставить…
Виталий обвел взглядом развалины… и вздрогнул. В десятке шагов, у ограды, стоял молодой воин в браках и, хищно прищурившись, целился в Виталий из лука. Чуть позади маячил другой, с дротиком, а рядом еще двое…
Господи! Вот это попал!
– Кажется, боги подарят нам сегодня хороший день, – с усмешкой произнесли позади.
Виталий обернулся, положив руку на рукоять ПМ:
– Любезнейший господин Камунориг! Вот это встреча. Вам тоже не спится?
– Да вот, решил прогуляться. – Начальник галльской разведки скривил губы в едкой ухмылке. – Вдруг вижу, знакомый, дай, думаю, поздороваюсь. Не римлян ли вы здесь ждете, мой господин?
– Увы, нет, – Беторикс развел руками и улыбнулся. – А вы полагаете, я – соглядатай Цезаря?
– Именно так, – не стал отрицать Камунориг. – Насчет вас у меня всегда имелись сомнения. Я, кстати, говорил вождю, предупреждал… Ну, так мы сейчас к нему и отправимся, и там вы все расскажете. О том, кто вам оставил знак – ту странную греческую надпись на стене эргастула. О, римские собаки хитры – на этот раз они не использовали латынь.
– Клянусь всеми богами, не понимаю, при чем тут римляне? – Тевтонский Лев раздраженно повел плечом.
– А вот мы вас подвергнем пыткам и поглядим при чем. Эй, парни, взять его! – Вельможа махнул рукой.
– Э, нет, нет стойте. Велите им отойти!
– Почему же?
– И я вам скажу, кто я!
– Ах, вот так… – Камунориг почесал подбородок и кивнул воинам. – Обождите. Но будьте начеку. Ну? – Он повернулся к Виталию. – И что же вы хотели рассказать?
– Не столько рассказать, сколько показать, любезнейший господин.
– Показать?
– Да, именно так. Все дело в том, что я могущественный друид.
– Ну, это я уже слышал, – недоверчиво хмыкнул вельможа.
– Слышали, но не видели! Я приехал помочь моим братьям и их славному вождю, и, клянусь, помощь моя может быть весьма существенной. Позволите вам показать? – Виталий вежливо поклонился.
Держался он спокойно, без нервозности: гранатомет и «макаров» с двумя обоймами значительно прибавляли уверенности. Видя, что обвиняемый не пытается бежать, Камунориг согласно махнул рукой: давай, мол, показывай свое искусство.