годы жизни при Старателе я поняла одно о своей причуде — титул хозяина значит лишь то, что цербер не может причинить ему вред. Все, на этом полномочия закончены. В голову цербера хозяину не залезть.
— Продаешь родную сестру… я удивлена, Аямэ. Ведь искренне думала, что ты желаешь мне добра.
— Если ты будешь долго находиться вдали от Даби, тебе станет хуже.
— И поэтому ты решила продать меня? — нахмурилась я. — Вариант убить ублюдка ты не рассматривала?
— Я не смогу его убить. Он сильнее меня.
— То же ты говорила и о Старателе. Начинаю подозревать, что собственная репутация и задница для тебя важнее младшей сестренки. Ну, я, конечно же, тебя не виню. Даже попытка освободить меня могла закончиться летально для тебя. Вдруг, эти ребята переживут и выстрел в голову профессионального киллера?
— Замолчи. Мы скоро будем на месте.
Значит, теперь оправданий больше не будет? Жаль. Хотела бы я сказать, что минувшие годы ожесточили Аямэ, но последние два дня, проведенные в истериках и болезненных воспоминаниях о мучительном перерождении, освежили чувства и память.
Наша мать практически никогда искренне не улыбалась. Она позволяла себе радоваться только рядом со своими детьми, но когда Аямэ выросла, рядом с ней женщина начала чувствовать себя дискомфортно. Я замечала, что мне мама оказывала большее внимание и заботу. Раньше это радовало, а теперь плакать хотелось. Из всех детей Юмемия я единственная унаследовала ее причуду. Аямэ и Якуши получили способность воспламенения словом. Поэтому, когда сестра подросла, отец начал посвящать ее в дела клана, также он заставил мать рассказать ей о нюансах причуды цербера.
Для Юмемия я изначально была инструментом, не способным стать главным винтиком механизма. Ребенок, который принес бы им пользу, выгодный козырь в рукаве. Это еще более жестоко, чем твое отношение к Шото, да, Старатель? Да… Ты хотел сделать сына лучшей копией себя, чтобы он стал Номером Один. Мой отец тоже возлагал на меня огромные надежды, но не как на Номера Один. А как на выгодное предложение. Со временем Аямэ тоже начала смотреть на меня таким же взглядом. Только мама и беззаботный маленький брат искренне любили меня, как человека, как личность.
Пусть ты и убил мою мать и брата, Старатель, превратил мои подростковые будни в какой-то ужас… быть может, ты спас меня от настоящего ада. В который меня прямо сейчас затягивала Аямэ. В руки дьявола.
— Аямэ, прошу последний раз. Дай мне уйти.
— Ох, — вздох сестры выражал крайнюю степень усталости, видимо, злиться сил не хватало. — Наги, хватит вести себя, как ребенок. Прими…
— Поле боя я покинула с Даби в обращенной форме, но почему я очнулась в твоем поместье? В предыдущий раз тебе пришлось погасить мое обращение. Даби не смог привести меня в чувства, и я напала на них? Поэтому они отдали меня тебе для разъяснительной беседы?
— Наги…
— Судя по тому, что ты связала мне только руки, сила цербера при установлении связи с новым хозяином не так велика. — Поднеся руки чуть ближе к лицу и тщетно попытавшись освободиться, я перевела тяжелый взгляд на сестру. — Так тебе сказала мама, да?
Что-то в моем выражении лица заставило Аямэ напрячься, и неспроста.
— Чем дольше связь с хозяином, тем увереннее и выносливее чувствует себя цербер. Суждение о том, что цербер беспомощен первое время после установления связи отчасти верно. Ведь откуда взяться силам у цербера, который никогда не пользовался раньше силой?
— Наги…
— Да, в этом весь прокол, Аямэ. Я пользовалась раньше силой.
Потребовалось не больше секунды, чтобы призвать к причуде и выбросить мощную волну пламени во все стороны. Стать живой бомбой, от ударной волны которой выбило окна и моментально выжгло кислород в салоне. Пластиковые стяжки на руках разорвались, словно тонкая нить. Охрана на передних сидениях даже отреагировать не успела, однако огонь не убил их, но заставил в агонии сорваться на вопль.
Машину начало водить из стороны в сторону, водитель был куда больше занят голубыми языками, слизывающими кожу с его лица и рук. Аямэ, нужно отдать ей должное, оправдывала имя главы семьи. Едва я собралась атаковать, она, не раздумывая, открыла дверь и выпрыгнула из машины. Воспламенение словом для — о, ирония — погашения атаки не успело бы сработать.
Последовав примеру Аямэ, выпрыгнула из машины и болезненно ударилась об асфальт, прокатившись кубарем по дороге. Одежда покрылась прожженными дырами, пришлось сбить пламя, чтобы и вовсе не остаться в рванье — хорошо, когда собственное пламя не жгло руки.
Голова гудела, тело все еще ломило, однако на адреналине я довольно быстро пришла в себя. Машины, следовавшие за нами, остановились вдали, чтобы подобрать Аямэ. Люди, ехавшие впереди, остановились у обочины в сотне метрах впереди, а горящая машина врезалась в фонарный столб.
Окружная дорога, шоссе, опоясывающее пригород Токио, назвать многолюдным местом сложно. Даже если подниму шум, пока его заметит полиция или герои, меня поймают, значит, требуется подойти как можно ближе к населенным районам. Рискованно, за такие фокусы меня могут обвинить в причинении вреда мирным гражданам… Блять, ну не сдавать же мне?
— Стоять!
Раздавшиеся выстрелы заставили меня быстрее отмахнуться от размышлений и броситься наутек. Мы находились на окружной дороге, возвышающейся над узкими улицами широким мостом. Пули ударили о звукоизоляционную перегородку, перепрыгнув через которую, я полетела вниз и на секунду испугалась неожиданной высоты. Приземление на проезжую часть оказалось не из приятных, из-за разлуки с хозяином я быстро истощалась. Будет непросто оторваться от преследователей, но пока они там найдут выход с шоссе, я успею скрыться…
…с облегчением подумала я, пока не увидела, как через ограду шоссе не перемахнул мужчина, обратившийся частично в быка. Но, естественно, у Аямэ на службе будет кто-то с причудой!
Ну почему все должно складываться таким образом? Я понятия не имела, где нахожусь, мелькавшие виды за окном не давали определенного ответа. Судя по всему, это юго-запад Токио — Сэтагая или окраина Шибуи.
— А ну, стой!
Выстрелы раздались совсем близко, и при желании мужчина попал бы в меня. Значит, ему приказали доставить меня целой и невредимой, что, несомненно, сыграет на руку. Резко развернувшись, плеснула пламенем в преследователя, заставив прикрыть морду руками. Воспользовавшись возможностью, подскочила к нему и со всей силы ударила между ног. Свинячий визг отлично подчеркивал ужасную боль разрывающейся плоти, так что вторая атака отправила оглушенного врага в нокаут. Думали, я не буду использовать грязные трюки? Ага, сейчас!
Нужно сматываться, но далеко я не убегу. Скорее всего другие машины