— Так говорят.
— Так слушай его, мой король, возьми его в дело!
Он беспокойно поерзал в кресле.
— Я и тебя должен слушать?
— Ты король. Можешь делать, что пожелаешь.
— Сразиться с нахальным ублюдком на поле, которое он выбрал?
— Он выбрал поле, которое дает ему преимущество, — осторожно произнес я, — но оно также дает нам хорошую возможность его побить.
С тех пор как я вошел в шатер, никто не произнес ни слова, ни люди Этельстана, ни Финан, который меня сопровождал. Я поехал на юг, взяв с собой шестерых и оставив Эгиля, Торольфа и Ситрика в Честере. И я выбрал Финана за то, что он носил крест и нравился Этельстану. Сейчас Финан улыбнулся.
— Ты прав, мой король, — тихо сказал ирландец, — Анлаф нахален и жесток, но не обладает изощренным умом.
Этельстан кивнул.
— Продолжай.
— Свои войны в Ирландии он выигрывал яростными атаками, мой король, его войско численностью превосходило врагов. Он прославился жестокими нападениями и резней, учиняемой его ульфхеднарами. Его боятся, и он на это рассчитывает, ведь напуганный воин уже наполовину побит. Он хочет, чтобы ты принял его место битвы, потому что видит в этом способ тебя победить. — Финан указал на лоскут ткани с грубыми линиями, начерченными углём. — Он считает, что может разбить левое крыло твоей армии, а потом окружить остальных и наполнить ручей нашей кровью.
— Так зачем давать ему шанс? — спросил Этельстан.
— Потому что он не думает дальше этого. — Финан продолжал говорить спокойно и рассудительно. — Он знает, что его план сработает, и потому ему не нужно придумывать другой. Он пьет эль в какой-нибудь усадьбе Виреалума и молится, чтобы ты согласился на его условия, и тогда он станет не королем Нортумбрии, а королем Британии. Это все, что он видит. Все, чего хочет.
В наступившей тишине слышалось лишь пение где-то в лагере Этельстана. Ее нарушил принц Эдмунд, следующий в очереди на трон, пока Этельстан не женился и не имеет наследника.
— Но если откажемся, мы сможем выбрать поле битвы сами. Такое, которое даст преимущество нам.
— И где, мой принц? — спросил Финан. Я доверил Финану вести разговор, поскольку чувствовал, что раздражаю Этельстана. — Если мы не прибудем к Честеру в следующие пять дней, мост через Ди будет разрушен. Леоф сдаст город, потому что Анлаф предложит ему соглашение. Потом их войско выступит в Мерсию. Мы пустимся в погоню, и поле битвы все равно будет выбирать он. Такое, которое даст ему еще большее преимущество.
— Или мы где-нибудь поймаем его в ловушку, — сказал Этельстан.
— Возможно, — очень терпеливо произнес Финан. — А возможно, он поймает тебя. Но уверяю, у тебя есть хорошая возможность уничтожить его в Виреалуме.
— Ха! — рявкнул Коэнвульф, сидевший рядом с другим олдерменом.
Он хмуро глядел на меня. Я улыбнулся, взбесив его еще сильнее.
Этельстан не обратил на Коэнвульфа внимания.
— Ты говоришь, командует Анлаф? Не Константин?
— Анлаф выбрал поле битвы, — сказал я.
— И Константин это допустил?
— Похоже на то, мой король.
— Но почему? — с негодованием спросил Этельстан, будто его оскорбляло то, что Константин согласился на второстепенную роль.
За меня снова ответил Финан:
— У Анлафа есть определенная репутация, мой король. Он не проиграл ни одной битвы, а сражался он много. Константин, хоть и мудрый король, такой славы не имеет.
— Не проиграл ни одной битвы! — повторил Этельстан. — И ты думаешь, мы сможем разбить его на месте, которое он выбрал?
Финан улыбнулся.
— Мы можем разбить его, потому что знаем его план. Мы будем к этому готовы.
— Ты говоришь так, будто это легко, — сердито вклинился Коэнвульф, — но Анлаф превосходит нас числом, и он выбрал поле битвы. Принимать его вызов — безумие!
— Нам все равно придется где-нибудь с ним сражаться, — терпеливо сказал Финан, — а в Виреалуме мы хотя бы знаем, что он задумал.
— Ты только думаешь, что знаешь!
— Меня волнуют эти ульфхеднары, — впервые заговорил Этельвин, второй олдермен.
Остальные согласно закивали.
— Ты не сражался с ними, — сказал я. — А я — да. Их легко убить.
— Легко! — возмутился Коэнвульф.
— Они верят в свою неуязвимость, — пояснил я, — и потому атакуют как безумцы. Они устрашают, но если принять их первый неистовый удар на щит, а затем воткнуть им в живот сакс, они валятся замертво, как обычные люди. Я немало их поубивал.
Этельстан поморщился от этого хвастовства.
— В Виреалуме или в другом месте нам все равно придется встретиться с ульфхеднарами Анлафа, — сказал он, отметая возражения Этельвина, и посмотрел мне в глаза. — Почему ты так уверен, что мы сможем победить в Виреалуме?
Я помедлил, размышляя, не рассказать ли сказочку, которая его убедит. Сказочку о втором короле по имени Анлаф, правителе Хлимрекра, которого Анлаф насмешливо называл Шелудивым и которого вынудил привести людей сражаться за своего победителя. Я хотел намекнуть, что его люди будут биться не так яростно, и если мы сломаем их, то прорвем ряды Анлафа, но сам в это не верил. Воины из Хлимрекра будут сражаться за свою жизнь так же отчаянно, как любые другие, и потому я посмотрел Этельстану в глаза.
— Потому что мы разобьем их стену щитов, мой король.
— Как? — возмущенно поинтересовался Коэнвульф.
— Так же, как я разбивал другие стены щитов, — усмехнулся я.
Наступила неловкая пауза. Мои слова прозвучали заносчиво, но моей заносчивости никто не смел бросить вызов. Им известно, что я проламывал стены щитов, как и то, что я сражался в большем количестве битв, чем любой из них. Все молча смотрели на Этельстана. Король хмурился, и думаю, подозревал, что я просто ушёл от ответа.
— Значит, если мы собираемся сразиться при Виреалуме, — медленно произнёс он, — я должен принять решение сегодня же вечером?
— Да, если хочешь вовремя добраться до Честера, — сказал я.
Этельстан всё смотрел мне в глаза, смотрел и молчал. И никто другой не осмеливался заговорить. Решение только за ним, и он знал — от этого зависит судьба его трона, знал и то, что чуть раньше Финан говорил от моего имени. Этельстана наша уверенность заинтересовала.
— Останься, лорд Утред, — наконец произнёс он. — Остальные могут пойти поспать.
— Но... — начал Этельвин.
— Идите, — рявкнул Этельстан. — Уходите все!
Он подождал, пока все выйдут, затем налил два бокала вина и один протянул мне.
— Ты встречался с Анлафом, — прямо сказал он.
— Встречался.
— Он просил тебя сражаться за него?
— Конечно.
— Откуда мне знать, что ты не согласился?
— Оттуда, что я поклялся защищать тебя. И никогда не нарушал своей клятвы.
Я сидел, потягивая вино, казавшееся мне кислым, а Этельстан мерил шагами толстые ковры.
— Этельвин говорит, тебе нельзя доверять.
Этельвин был одним из новых олдерменов, я его не знал, он никогда не стоял рядом со мной в стене щитов.
— Элдред говорил то же самое, — грубо ответил я. — И Ингилмундр.
Он поморщился, продолжая шагать.
— Я хотел быть королем, — тихо сказал он.
— Я сделал тебя королем.
Он проигнорировал мои слова.
— Я хотел быть хорошим королем, как дед. Почему он стал хорошим королем?
— Он думал о других прежде, чем о себе. И он был умен. Как и ты.
Он остановился и повернулся ко мне.
— Ты убил Элдреда.
Это было утверждение, а не вопрос.
Мгновение я колебался, а затем решил, что пришло время для честности.
— Да.
Он поморщился.
— Зачем?
— Чтобы защитить тебя. — Я не стал добавлять, что защищал его от дурных советов. Он сам это знал.
Этельстан задумчиво нахмурился.
— Значит, эта война из-за тебя. Полагаю, Гутфрита тоже убил ты?
— Да. И война началась бы независимо от того, живы Элдред и Гутфрит или нет.
Он кивнул.
— Полагаю, что так, — тихо сказал он и с укором посмотрел на меня. — Иней теперь у тебя.