Он думал о детях, о том, как у Скотта дела в колледже и сможет ли тот понять, почему он так поступил. Беспокоился, что Дебра стала объектом школьных сплетен и тяжело переносит это. Задавался вопросами о том, насколько переживает его поступок Лидия и ушла ли Лаура с головой в дела «Вишен», а также о том, удастся ли Дафне разрешить все правовые проблемы.
– И-ван!
Он настолько погрузился в свои мысли, что сначала не услышал голоса, а потом ему потребовалась еще минута, чтобы понять, что зовут его. Оклик раздался еще раз, теперь уже ближе, ион вскочил на ноги. Только жители городка знали его под этим именем, но никто из них еще ни разу не приходил к нему.
– Эй, Иван!
Это была Глори – махая рукой, она пробиралась к нему между камней, – узнать ее было почти невозможно: темные волосы спрятаны под плотную шерстяную шапку, а худенькая фигурка облачена в пальто. И лишь белоснежное личико выделялось на фоне серого дня, и на этом личике играла присущая ей улыбка, выражавшая полную невинность.
Будь это кто-нибудь другой, Джефф бы занервничал. Но Глори с ее нежностью и тяжелой медлительностью стала для него своей.
Испугавшись, что она может поскользнуться на камнях, он поспешил к ней навстречу.
– Господи, зачем ты сюда забралась, Глори?
– Я пришла навестить тебя, – откликнулась она, вдруг потеряв уверенность.
– Но сегодня так холодно.
Увидев, что он не сердится, а просто беспокоится о ней, она снова улыбнулась.
– Ну и что?
– А папа знает, что ты здесь?
Она кивнула.
– Он заставил меня надеть это, – она потянула за конец яркого шерстяного шарфа, который был дважды обмотан вокруг шеи, полностью лишая ее возможности двигаться, как хирургический воротник. – И сказал, чтобы я не оставалась у тебя долго. Но сегодня особенный день, и я знала, что ты один, и мне захотелось принести тебе кое-что.
За плечами у нее был рюкзак. Она попыталась стащить лямку с плеча, но мешали варежки. Джефф поспешно помог ей. Когда рюкзак был снят, он попробовал его на вес.
– А что внутри?
– Обед. Я решила, что вряд ли ты будешь готовить себе что-нибудь сам, а мы целый день закрыты. Так что здесь ветчина, картошка, капуста и булочки, которые испек папа. Я все завернула в несколько слоев фольги. Когда я выходила, все было горячим. Может, если ты это отнесешь сразу в дом, все будет еще теплым.
У Джеффа потекли слюнки.
– Ну-ка, ну-ка, – произнес он и, взяв Глори за руку, повел ее по камням. Когда они уже почти добрались до хижины, он начал упрекать себя за необдуманный поступок. Если он хотел, чтобы о нем как можно меньше знали, то показывать Глори свой дом было совершенно неразумным.
Но Глори оставалась Глори. Она была наивной и безобидной. Он не мог себе представить, каким образом она могла бы предать его. «Порше» был спрятан под брезент в сарае, его портфель вместе с деловым костюмом убран глубоко под кровать, так что в хижине не было ничего, что могло бы его выдать. К тому же не мог ведь он отправить ее обратно, особенно после того, как она проделала такой путь по морозу. Его тронула ее заботливость.
Поэтому он распахнул дверь и пропустил ее внутрь. Вид у нее был такой, словно она оказалась в хрустальном замке. Глаза расширились, на губах заиграла восторженная улыбка, которая стала робкой, как только она взглянула на него.
– Как красиво, – выдохнула она и, стащив с рук варежки, сунула их в карманы. – Как уютно. – Она обошла комнату по периметру, проводя рукой по спинке дивана, по столу и полкам, которые Джефф отчистил и отшлифовал. Она пробежала пальцем по корешкам книг: – Ты все это прочитал?
– Почти все.
– О-о-о.
Поставив рюкзак на стол, Джефф принялся разгружать его, извлекая пакет за пакетом, большинство из которых были теплыми на ощупь. Джефф еще ничего не ел после завтрака, который состоял из двух лепешек, тарелки холодной каши и молока. Он не сомневался, что Лаура, всегда заблаговременно думавшая о новогоднем обеде, приготовит его обязательно. Но ветчина отца Глори тоже пахла восхитительно, и он вдруг почувствовал, что страшно проголодался.
– Ты поешь со мной? – спросил Джефф.
Глори все еще рассматривала книги, трогая по очереди корешки.
– Я уже ела. – И, словно вспомнив о чем-то, она принялась оглядываться. – Если у тебя есть тарелки, я могу все для тебя разложить. – Увидев полки рядом с раковиной, она решительно направилась к ним.
– Ну зачем же тебе еще ухаживать за мной, – остановил ее Джефф. – Довольно уже и того, что ты принесла мне поесть. – Он подвел ее к столу и выдвинул стул. – Ты мне доставишь огромное удовольствие, если просто посидишь рядом, пока я ем. – И вдруг он понял, что это не пустые слова, а его искреннее желание. С Глори он не будет чувствовать себя так одиноко. – Может, снимешь пальто? – Свое он уже повесил на крючок у двери.
– Я обещала папе, что не буду раздеваться.
На мгновение его охватило разочарование. После того как он заколотил щели в стенах, в хижине было довольно тепло, и вообще в ней стало гораздо уютнее, когда он все отмыл и привел в порядок. Ему хотелось, чтобы Глори посидела с ним немного. Но папа беспокоился о дочери, и Джефф был вынужден уважать это.
Удовлетворившись тем, что она, по крайней мере, села, он принялся разворачивать фольгу. Она тут же вскочила помочь ему.
– Я не хочу, чтобы ты что-нибудь делала, – напомнил он ей.
– Но я должна чем-то заниматься.
– Только не здесь. Ты у меня в гостях.
– Не думаю, что из меня получится хорошая гостья. Лучше я помогу тебе.
Она сказала это настолько чистосердечно, что Джеффу оставалось лишь уступить. Через несколько минут перед ним стояла полная тарелка такой вкуснятины, о которой он не мог и мечтать в своей хижине.
– О-о, коронное блюдо, – проворковал он, с улыбкой оглядываясь вокруг.
– Коронное блюдо?
– Piece de resistance.
– Пи-ис?
Улыбка его стала мягче.
– Грандиозно, Глори. Спасибо.
Довольная, она снова села. Если не считать отсутствовавших варежек, она была все так же плотно закутана.
– Ты уверена, что не хочешь есть? – поинтересовался он.
Она покачала головой. Поскольку вид у нее был вполне довольный и выглядела она очаровательно в пальто и шапке, Джефф не стал спорить. К тому же он умирал от голода. Запахи, поднимавшиеся от тарелки, были такими же изумительными, как и вид пищи, – Джефф был знаком с папиной стряпней и знал, что на вкус она будет ничуть не хуже.
Поймав выжидающий взгляд Глори, он откусил кусочек ветчины, затем заел ее картошкой и капустой. Не в силах противиться себе, он закрыл глаза и улыбнулся.
– Как вкусно.
И Глори, словно только этого и ждала, облегченно улыбнулась.