Читать интересную книгу Петербургская Коломна - Георгий Зуев

«Русский семейный сад» по-прежнему продолжали называть «Демидовым», а попросту – «Демидрошкой» или «Демидроном»; Салтыков-Щедрин в обозрении «Современная идиллия» дал название бульварной газетке «Краса Демидрона». Писатель и театральный критик А.А. Плещеев в статье «Как веселились в столице» вспоминал: «Егарев – типичная фигура: необыкновенно высокого роста, бритый, носивший только цилиндр. Ни на каком языке, кроме родного, он не говорил, что не мешало ему всю жизнь объясняться с иностранцами. Входя в Демидрон, каждый обязательно наталкивался на Егарева; он сидел на лавочке у входа и с каждым почтительно раскланивался, снимая цилиндр, далеко не новый».

Благодаря Егареву здесь впервые появилась французская каскадная звезда из парижского кафешантана Луиза Филиппе; ей предстояло задержаться в российской столице надолго, петь в разных садах развлечений и позднее даже открыть собственное предприятие. Василий Никитич Егарев стремился к тому, чтобы шансонетки стали главной приманкой сада. Кроме Филиппе и другие парижанки из театриков на бульварах французской столицы перебывали у Егарева, потому что платил он им хорошо. Так продолжалось сезон за сезоном. Летом 1879 года Щедрин записывал: «А вечером – в „Демидрон“, где делал умственные выкладки, сколько против прошлого года прибавилось килограммов в девице Филиппе».

Представления на летней сцене начинались 1 мая. В декабре 1879 года в саду открылся зимний кафешантан «Фо-ли-Бержер», а в 1882 году к саду присоединился и выстроенный Егаревым рядом, на Офицерской, 35, новый каменный зимний театр «Ренессанс». На его сцене ставили самые различные антрепризы, а первой была труппа самого Егарева, подражавшая парижскому кафешантану вплоть до того, что приглашала темнокожих певичек. Таким путем Егарев хотел поправить свои сильно пошатнувшиеся дела.

В течение нескольких лет существования сад действительно оправдывал название «Семейного». За относительно небольшую плату семейная публика среднего достатка могла развлечься здесь концертами духового оркестра. Однако начиная с 1870-х годов характер представлений в саду резко изменился. Появились приглашенные Егаревым заграничные гастролеры-фокусники, имитаторы, акробаты и, конечно же, певицы, в их числе было немало исполнителей весьма фривольных песенок, которые выступали в сопровождении ансамбля канканерш. Газеты теперь писали: «Сад Егарева – самый модный, самый блистательный увеселительный вертоград столицы 1870 года. Певички и канканерши приманили в сад особую публику, которая резко изменила прежний добропорядочный облик „Русского семейного сада“, получившего теперь в народе название „Демидрона“».

Со временем основная публика перестала посещать сад, дела Егарева пришли в упадок, и в середине 1880-х годов он вынужден был продать его с торгов Вере Александровне Минской-Неметти, бывшей опереточной артистке, а теперь антрепренеру и прекрасному организатору. В саду сломали старый деревянный театр и вместо него выстроили два новых – летний и зимний. Летом на открытой сцене «Театра Неметти» выступали песенники, чтецы, эстрадные артисты, зимой в теплом каменном театре, построенном по проекту гражданского инженера Н.В. Дмитриева и выходящем своим фасадом на Офицерскую улицу, обычно давали опереточные и драматические спектакли в постановке талантливого комика С.К. Ленни.

В 1898 году помещение театра арендовал «Русский драматический театр» А.В. Амфитеатрова. В его серьезном репертуаре наибольший интерес у зрителей вызвала пьеса Протопопова «Рабыня веселья», изображающая быт и нравы веселящегося Петербурга. В 1900 году здание «Театра Неметти» приобрела Е.А. Шабельская, чья труппа выступала с довольно прогрессивным репертуаром. В 1901 году она поставила здесь пьесу Максима Горького «Фома Гордеев». В сезон 1903/1904 года в «Театре на Офицерской» выступала труппа «Литературного театра» под руководством актрисы О.В. Некрасовой-Колчинской, а в сезоны 1905–1911 годов – театр легкой комедии «Фарс».

Владели этим театром на паях артистка Н.Ф. Легар-Лейнгардт и антрепренер Л.Л. Пальмский. Работал «Фарс» только летом. Приманкой для зрителей в нем являлись ежевечерние сеансы французской классической борьбы, начинавшиеся, как правило, после окончания программы фарсового представления.

Журнал «Театр и искусство» писал в те годы: «Этот сад видал всяческие виды. Был, Демидроном“, показывал французскую оперетку, русскую, немецкую. Теперь его арендовал П. Тумпаков и, продолжая в Буффе держать оперетту, здесь, культивирует“, как пишут нынче, другую разновидность легкого жанра – фарс. Собрать фарсовую труппу очень трудно. Это не наш жанр. Наши актеры слишком бредят Шекспиром. У нас не было своего Мольера, который приучил бы и примирил нас с дурачеством, и то, что дается всякому французскому актеру легко, у нас требует от порядочного актера что-то вроде акта отречения, как Уриэля Акосты в синагоге. С этим надо считаться, когда смотришь русских актеров в фарсе. Только конфузиться не надо: фарс так фарс.

Среди исполнителей обращает на себя внимание Зарайская, она мило держится и мило играет. Госпожа Легар и одевается и раздевается на сцене отлично.».

В 1910 году за кулисами театра «Фарс» на Офицерской улице появилось объявление: «Напоминаю господам артистам, что употреблять спиртные напитки за кулисами строго воспрещается. Режиссер И. Смоляков».

В конце 1911 года журнал «Театр и искусство» сообщил петербуржцам: «Говорят об открытии нового грандиозного увеселительного заведения по образцу лондонского, Луна-парка“ со всеми техническими увеселениями для любителей сильных ощущений: головокружительные железные дороги, катание на лодках, падающих с высоты гор в озеро, вертящаяся подъемная машина. Во главе нового предприятия стоит английское общество».

В мае 1912 года русский предприниматель А.С. Ялышев открыл на территории бывшего «Демидова сада» Луна-парк. Художник-архитектор А.П. Вайтенс спроектировал и построил вход в сад – широкие ворота с высокой аркой и ионическими колоннами. В парке возвели здание ресторана в неоклассическом стиле, смонтировали множество аттракционов, среди которых появились «Американские горы», «Чертово колесо», «Мельница любви», «Пьяная лестница», «Юмористическая кухня».

Ул. Офицерская, 39. Вход в Луна-парк. Фото 1900-х гг.

«Петербургская газета» писала на другой день после открытия Луна-парка: «Горная железная дорога привлекает внимание публики. Два вагончика то вздымаются вверх, то падают под значительный уклон вниз. Дамы и девицы неистово визжат, доставляя бесплатное развлечение посетителям. Есть „Пьяная лестница“, „Чертово колесо“, разбрасывающее людей по сторонам; кроме того есть еще несколько очень заманчивых вывесок: „Мельница любви“, „Морской бой у Гаваны“, „Юмористическая кухня“, но их берегут для будущих времен. Гвоздем Луна-парка является „Деревня сомалийцев“. Словно хорошо вычищенные гуталином, негры блестят под электрическим светом. Здесь в отдельных конурках расположились резчик, булочник, оружейник, сапожник и т. д. Интересны игры негритянской молодежи, с танцами и бросанием копий в цель. Трудно представить себе, как все это могло уместиться на сравнительно небольшой территории сада. Луна-парк пользуется у петербуржцев большим успехом».

Но почему же это грандиозное увеселительное заведение назвали Луна-парк? Оказалось, что у римлян в сонме богов существовала богиня Луны, в честь ее в древнем Риме было устроено специальное святилище на Авентинском холме. В ее же честь устраивались празднества в последний день марта. Луна считалась покровительницей цирка. И еще, Селена, в древнегреческой мифологии богиня Луны, отождествлялась с богиней Гекатой – покровительницей чародейства и ворожбы.

Журнал «Огонек» (1912 г. № 12) писал: «Открытие сада Луна-парк – последнее слово техники и изобретательства в области увеселений. Сначала в Америке, потом в Европе нашли, что увеселять публику – дело не совсем простое. Теперь Луна-парки проникают к нам. Петербург будет веселиться по-американски. Луна-парк вносит новые любопытные черточки в летние увеселения петербуржцев и, наверное, привьется у нас».

Испытать острые ощущения на головокружительных аттракционах хотели не только молодежь, но и степенные отцы семейств. Для одного такого пожилого «искателя острых ощущений» аттракцион закончился трагически. Во время стремительного спуска вагончика он погиб от острого сердечного приступа. Весть о печальном случае облетела весь Петербург, но не убавила число добровольных охотников «пощекотать свои нервы». Новые аттракционы полюбились и поэту А. Блоку, он жил здесь же, на Офицерской улице. Вот запись в его дневнике, сделанная 4 мая 1912 года: «.я застал у мамы (мать поэта жила тоже на Офицерской улице, в доме № 40. – Авт.) Бычковых, которых увез в Луна-парк, где мы катались по горам. Какая прелесть! Они ушли, а я катался до часу ночи, до закрытия кассы». Подобные «катания по горам» Блок совершал почти ежедневно.