Античности. Вместо этого супружеские пары крестьян вступали в отношения экономического обмена с крупными землевладельцами и другими крестьянскими хозяйствами. Хотя некоторые из этих крестьян были крепостными, то есть прикрепленными к земле, многие оставались свободными людьми. Если домохозяйству требовалась рабочая сила, пара, вместо того чтобы задействовать свои собственные небольшие родственные сети, нанимала подростков или юношей из других домохозяйств. Собственные дети пары, в зависимости от нужды в их труде, в подростковом или юношеском возрасте часто уходили работать либо в дом лорда, либо в другое домохозяйство, где требовалась рабочая сила. Когда один из сыновей женился, он мог принять домохозяйство своих родителей или создать свое собственное — под властью лорда своих родителей или другого землевладельца. Кроме того, он мог переехать в город. Если он брал на себя управление хозяйством своих родителей, он становился главой семьи, более не работая под началом отца; его родители в этот момент отходили от дел. Распределяя рабочую силу без оглядки на родственные связи, эта экономическая система способствовала распространению неолокального места проживания и еще больше ограничивала патриархальную власть. Не имевшие между собой родственных связей домохозяйства в таких поместьях-манорах обеспечивали гибкость трудовых ресурсов и часто сотрудничали, совместно пользуясь водой, мельницами, пасеками, лесами, садами, виноградниками и конюшнями[306].
В общемировом и общеисторическом контексте такая манориальная система крайне необычна. В Китае в тот же период земля и другие ресурсы обычно принадлежали патрилинейным кланам. Комплексы клановых построек включали зернохранилища, храмы предков и школы, построенные для подготовки членов клана к экзаменам, которые требовались для поступления на государственную службу. В Ирландии, где христианство усилиями Кельтской церкви распространилось еще до того, как БСП была сформулирована Западной церковью, в манориальной системе доминировали кланы, которые полагались на труд рабов. Эти ирландские кланы имели в собственности и контролировали как мельницы, так и печи для обжига. При межкультурном сравнении зависимость домохозяйств во франкских манорах от не являющихся родственниками работников выглядит чем-то необычным, как и нуклеарные домохозяйства, и неолокальное место жительства. Слабые родственные связи внутри этих маноров означали, что отдельные люди и пары могли (иногда) уходить в поисках лучшей жизни в другие места, например в другой манор, в город или в монастырь (конечно, землевладельцы часто противились этому)[307].
То, что миссионерские задачи Церкви, манориальная система и светские союзники папства в определенном смысле дополняли друг друга, привело к ситуации, когда в Каролингской империи и Англии влияние БСП оказалось особенно сильным[308]. Примерно к 1000 г. переписи обитателей маноров свидетельствуют, что крестьяне жили там небольшими моногамными нуклеарными семьями и имели от двух до четырех детей. Молодые пары часто образовывали независимые неолокальные домохозяйства, иногда перебираясь в другие маноры. Однако брачный возраст для девочек оставался довольно низким — по разным оценкам, от 10 до 15 лет. Это могло быть связано с тем, что представители знати не спешили отказываться от практики брать второстепенных жен. Например, у Карла Великого, насколько известно, в общей сложности было 10 жен, главных и второстепенных, которые подарили ему 18 детей. Породнившись с другими королевскими семьями, эти дети стали предками трех европейских династий: Габсбургов, Капетингов и Плантагенетов[309].
К позднему Средневековью и началу Нового времени демографических данных становится достаточно, чтобы современные историки получили возможность выявлять европейскую модель брака методами статистики. Эта разновидность брачного союза имеет несколько ключевых характеристик:
1. Моногамные нуклеарные семьи с неолокальным местом жительства. Мужчины становятся главами домохозяйств в более молодом возрасте, а молодые жены уходят из-под опеки своих матерей или свекровей. Конечно, нуклеарная семья с неолокальным местом жительства представляла собой идеальный сценарий; экономические обстоятельства по-прежнему вынуждали многих жить в расширенных семьях. Напротив, в Китае идеалом оставались большие патрилокальные домохозяйства, включавшие представителей нескольких поколений, и лишь иногда обстоятельства вынуждали людей жить в нуклеарных домохозяйствах[310].
2. Поздний брак. Средний возраст молодоженов обоего пола часто составлял около 20 лет. На такую особенность европейской модели брака, вероятно, повлияли многие факторы, в том числе важность личного выбора (отсутствие договорных браков), проблема поиска людей, не связанных кровным родством (табу на инцест), и финансовые затраты на создание обособленного домохозяйства (неолокальное место жительства)[311].
3. Многие женщины никогда не выходят замуж. К 30 годам около 15–25 % женщин северо-запада Европы оставались незамужними. Церковь обеспечивала им вызывающую уважение институциональную альтернативу, позволявшую избежать брака: они могли уйти в монастырь. Напротив, в большинстве обществ почти 100 % женщин выходят замуж, и обычно в молодом возрасте. В традиционном Китае, например, только 1–2 % женщин оставались незамужними к 30 годам[312].
4. Не столь многочисленные семьи и более низкая фертильность. На снижение числа детей, вероятно, повлияли многие факторы, в том числе меньшее количество родственных связей (меньше помощи в заботе о детях), неолокальное место жительства (меньше давления со стороны родителей супругов), более поздний возраст вступления в брак и отсутствие полигинии.
5. Предшествующий браку период трудовой активности. Начиная с последних лет детства и заканчивая ранним взрослым возрастом, молодые люди часто уходили работать в дома других семей, где они могли заработать денег, приобрести новые навыки и посмотреть, как устроены другие домохозяйства. Привлечение неродственников в качестве «прислуги на период взросления» встречается в общемировом и историческом контексте довольно редко[313].
Примерные границы, предлагаемые для области распространения европейской модели брака, схематически показаны на рис. 5.3. Перечень регионов, где она не наблюдается, сам по себе любопытен. Ирландцы, слишком рано обращенные в христианство, не испытали на себе всей мощи БСП, пока не были завоеваны Англией в XII в. Сходным образом Южная Испания находилась под властью ислама с 711 по 1492 г., хотя контролируемая мусульманами территория постепенно сокращалась в течение этого периода. Южная Италия, в отличие от севера страны, никогда не была прочно присоединена к империи Каролингов (где БСП была запущена рано и решительно навязывалась сверху); различные ее области находились под властью мусульманских султанов или византийских императоров. На востоке зона распространения европейской модели брака куда ближе к границам старой Каролингской империи, чем к формальной линии разграничения, зафиксированной во время Великого раскола между Восточной и Западной церквями[314]. Так вышло потому, что, хотя Церковь в конечном итоге распространилась на восток, БСП была там запущена намного позже. В главе 7 мы увидим, что значительные различия в распространенности кузенных браков, которые сохранялись в Европе до XX в., можно объяснить, зная, когда в том или ином регионе ввели в действие БСП[315].
Последующие изменения
По мере того как исчезали