В штабах подводников появились новые надежды, когда вышли в море первые лодки, каждая из которых несла на борту по четыре торпеды Т5 – в дополнение к обычным торпедам. Командующий атлантической авиагруппой задействовал все самолеты, имевшиеся в его распоряжении, в том числе впервые «фокке-вульфы», оснастив их новыми самолетами-снарядами против линкоров. Во время первой атаки был потоплен эсминец «Эгрет» и поврежден крейсер.
Британцы сразу ответили тем, что перенесли патрулирование надводными кораблями к западу. В последние десять дней августа потери лодок вернулись к нормальному уровню, стало мало сообщений об атаках с воздуха, несмотря на то, что противник сохранял на прежнем уровне воздушное патрулирование. В штабах вздохнули с облегчением: похоже, «Жук» оказался эффективным.
Но скоро стало очевидным, что даже на «Жука» нельзя было полностью положиться. И лишь с появлением станции «Наксос» рассеялись последние сомнения относительно частот, на которых работают радары противника. Однако цифра в пятнадцать лодок, потерянных в Бискайском заливе в июле 1943 года, в последующие месяцы не повторялась, она оставалась на среднем уровне две лодки в месяц до мая 1944-го.[107]
Ветераны прежних битв, оказавшиеся в штабе командования подводным флотом в Берлине, непрестанно думали о новых приемах, способных обмануть противника. Например, там, где до этого лодки прорывались в Атлантику группами, они начали проскальзывать через залив поодиночке и на больших дистанциях друг от друга. Лодки направляли в дальние воды, где их долго не видели и где воздушное и надводное патрулирование было слабым. Лодки расставляли новые типы мин у входов в порты противника, атаковали противника где и когда могли. В течение нескольких недель радиостанции передавали ложные сигналы с целью создать впечатление, будто готовится нападение на тот или иной конвой, хотя никаких нападений на самом деле не предпринималось.
В сентябре возобновились операции в Северной Атлантике, и, когда одна группа стала приближаться к конвою, это породило страхи и надежды в берлинском штабе. Утром девятнадцатого сентября в штаб пришло расшифрованное сообщение британского самолета: «Атаковал лодку, идущую курсом на запад. Предположительно четыре попадания». С этого момента стала подниматься завеса над весьма важной операцией. Для немцев стало новостью, что противник соединил два конвоя в один, усилив вдвое и охранение. Утром первого дня Кинцель на «U-338» прислал, в соответствии с директивами по операции, сообщение: «Остаюсь в надводном положении для атаки». Это было его последнее сообщение. С его гибелью связь прервалась, но вечером возобновилась – с пятью другими лодками. И вот наступил момент для испытаний торпеды Т-5 на кораблях эскорта.
Бар на «U-305» первым оценил ценность торпеды. Он двигался по периметру конвоя, когда гидроакустик доложил, что слышит шум винтов эсминца. Бар подвсплыл на перископную глубину и увидел идущий на него на полном ходу корабль. Он подождал, пока цель не вырисуется почетче в окуляре перископа, и выстрелил. Тут же он как мог быстро нырнул на 165 метров. Через несколько мгновений по лодке прокатился звук взрыва, потом другой – это эсминец сбросил глубинные бомбы. Бар всплыл на перископную глубину и в сгущающихся сумерках увидел сильно накренившийся на левый борт эсминец – класса «Черчилль», один из переданных Британии Соединенными Штатами. Над кораблем кружил самолет. Бар только собрался довершить дело, как в поле зрения появился еще один корабль. Бар нацелился и выстрелил по эсминцу, а затем переключился на нового противника. Успех применения Т-5 в первой атаке придал командиру уверенность. Новой целью оказался эсминец класса «Джервис» или «Хант». После того как дистанция между кораблями сократилась до 1400 метров, Бар выстрелил из кормового торпедного аппарата. Внезапно раздался странный звук и тут же он увидел в перископ за кормой пенный след. Вторая Т-5 застряла в торпедном аппарате – а вражеский корабль был уже совсем близко! Только когда дистанция составила 500 метров, торпеда внезапно вырвалась из торпедного аппарата и лодка, не теряя времени, нырнула на глубину. Уже погружаясь, в лодке отдался мощный взрыв торпеды. Когда «U-305» всплыла на перископную глубину, горизонт был чист.
Лейтенант Вилльберг, командовавший «U-666», также участвовал в нападении на конвой. Ночью он выпустил торпеду Т-5 по вражескому эсминцу. Эсминец шел на него с включенным прожектором и стреляя. Вокруг лодки рвались снаряды. Не успел Вилльберг после пуска торпеды уйти до отметки 20 метров, как раздался взрыв торпеды. Тогда он снова подвсплыл и увидел доказательства успеха, плававшие вокруг. Позже он рапортовал в Берлин, что уничтожил два эсминца.
К следующему утру Берлин получил пятнадцать сообщений о стрельбе торпедами Т-5, при этом достоверно было потоплено семь эсминцев и три – по неуточненным данным. Но к конвою лодки не подобрались. Потом опустился туман, и только к следующему вечеру «волки» смогли возобновить атаку. В эту ночь, сообщили они, удалось потопить пять транспортов и пять эсминцев, но потом снова опустился туман, и пришлось прекратить атаки. Общим итогом девяноста часов сражения оказались девять потопленных транспортов водоизмещением 46 000 тонн и двенадцать эсминцев, плюс три предположительно.[108] Две лодки не ответили на сигналы из штаба. Но Т-5 снискала себе лавры.
В течение лета 1943 года около двадцати судов было потоплено германскими торпедами по обеим сторонам Мадагаскара, а в августе «U-181» вернулась с Дальнего Востока, совершив самый дальний за время войны выход; за это время лодка провела непрерывно в море 220 суток. Ее командир Лют был позже награжден бриллиантами к Рыцарскому Кресту. Командир «U-532» Юнкер потопил пять судов между островом Чагос и южным побережьем Индии, а Людден на «U-188» – три судна у южных берегов Аравийского полуострова и в Оманском заливе. Пропал Хеннинг со своей «U-533», но четыре лодки группы «Муссон» достигли базы в Пинанге. Лауцемис, «U-68», сообщил о потоплении трех судов в Гвинейском заливе, как и Хенке на «U-515»; позже Хенке попал в плен и был застрелен при попытке к бегству. «U-516» потопила пять судов водоизмещением в 30 000 тонн у берегов Панамы, но была вынуждена вернуться вследствие полученных повреждений. По дороге на базу эта лодка и «U-129» должны были заправиться топливом от «U-544». Когда лодки приближались к месту рандеву, с «U-129» услышали серию взрывов глубинных бомб и шумы винтов эсминца. С тех пор «U-544» никто не видел и не слышал.
Жестокая схватка продолжалась. Теперь судьбу сражений решали не смелость или умение, или опыт. Разница между успехом и неудачей, между жизнью и смертью зависела в те дни от каких-то неуловимых высокочастотных импульсов и их отражения на экране радиолокатора. Что касается поисковых радиолокационных установок, то вместо «Жука» «Марк I» пришел «Жук» «Марк II», затем «Боркум» и весьма примитивный первый «Наксос». Еще до конца года немцы узнали о том, что давно ожидалось – противник стал работать на очень коротких длинах волн. Этот аппарат получил у них название «Роттердам» – по образцу сильно разбитого устройства, снятого со сбитого британского бомбардировщика в Роттердаме зимой 1942 года и затем медленно и с большим трудом собранного.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});