Жестокая схватка продолжалась. Теперь судьбу сражений решали не смелость или умение, или опыт. Разница между успехом и неудачей, между жизнью и смертью зависела в те дни от каких-то неуловимых высокочастотных импульсов и их отражения на экране радиолокатора. Что касается поисковых радиолокационных установок, то вместо «Жука» «Марк I» пришел «Жук» «Марк II», затем «Боркум» и весьма примитивный первый «Наксос». Еще до конца года немцы узнали о том, что давно ожидалось – противник стал работать на очень коротких длинах волн. Этот аппарат получил у них название «Роттердам» – по образцу сильно разбитого устройства, снятого со сбитого британского бомбардировщика в Роттердаме зимой 1942 года и затем медленно и с большим трудом собранного.
Раз за разом в ответ на запросы капитана 1 ранга Меккеля эксперты адмиралтейства отвергали возможность того, что самолеты противника могут быть вооружены высокочастотными коротковолновыми радиолокационными устройствами.
«Даже если это возможно в теории, а мы не думаем, что это так, – настаивали эксперты, – это было бы крайне невозможно с практической точки зрения. Короткие волны весьма неэффективны, и, во всяком случае, мы считаем, что было бы крайне сложно установить такое коротковолновое устройство на самолете».
Потом, когда их мнение, как выяснилось, в высшей степени неверно, они дали такое объяснение своей предыдущей точке зрения: «Германские береговые радиолокационные станции проводили эксперименты с короткими волнами перед войной в Пельценхакене, в Любекском заливе, но полученные результаты оказались настолько слабыми по сравнению с длинными волнами, что эксперименты приостановили. Никто не мог предвидеть, что Союзники добьются столь больших успехов на коротких волнах».
Меккелю было мало проку от таких признаний. Консерватизм взглядов и недостаток оригинальной мысли – факторы, с которыми всегда надо считаться. В данном случае за это было дорого заплачено.
Немцы теперь знали истинные причины тяжелых потерь подводных лодок с 1942 года и особенно катастрофического мая 1943 года. Они наконец решили головоломку, почему «Метокс», «Грандин», «Ванце» и «Боркум» не фиксировали все импульсы радиолокационных станций противника, почему лодки подвергались неожиданным нападениям ночью и в туман, даже если они шли с неработающими станциями обнаружения, и почему конвои противника могли обходить районы расположения германских подводных лодок, даже прежде чем лодки могли обнаружить конвой.
Урок оказался достаточно горьким для команд подводных лодок и для штабников, но это было куда лучше, чем пребывать еще месяцы в неведении. В будущем лодки будут способны фиксировать импульсы на любой частоте с помощью станций «Ванце-II», «Боркум» и «Наксос». Одно знание такой перспективы вселяло облегчение. Потом на вооружение поступят усовершенствованные «Муха» и «Комар», способные ловить любой сигнал от самой высокой до самой низкой частоты. Более того, в ноябре на вооружение поступят 37-миллиметровые зенитные орудия, заказанные в 1942 году. К середине декабря они будут установлены на всех лодках, так что лодка получат возможность защищать себя от четырехмоторных бомбардировщиков.
Появились новые немецкие самолеты. В ноябре поступил на вооружение первый «Юнкерс-290» – четырехмоторный самолет с радиолокационной станцией для обнаружения конвоев и наведения на них подводных лодок.
Но дни былых успехов ушли в безвозвратное прошлое. В феврале 1944 года было решено отказаться от дальнейших атак на конвои к западу от Англии. Даже гросс-адмирал признал, что, хотя ни один другой вид вооруженных сил не наносил такого большого ущерба противнику столь низкой ценой, его лодки уже не могут достичь своих целей.
Принципы, которым он теперь следовал, имели большое значение: «Лодки должны продолжать свои операции, чтобы сохранялась угроза перевозкам противника и сковывались его силы. Но весь командный состав должен понимать, что на данной фазе кампании приоритет должна иметь не победа,[109] а выживание лодок и их команд. Они нам потребуются позже, и, когда появятся новые лодки, у них будут новые возможности успеха. А до тех пор наша политика должна состоять в том, чтобы избегать ненужного риска».
ГЛАВА 3
ПЕРЕХОДНЫЙ ПЕРИОД
(март – май 1944 г.)
Первое решение германского адмиралтейства построить первые лодки серии XXI к осени 1944 года вызвало резкую критику со стороны Деница, который спрашивал Шпеера, нельзя ли это сделать пораньше. Решение министра оказалось революционным: он предложил – это было в августе 1943 года, – чтобы первые лодки названной серии были закончены строительством и переданы флоту до 1 апреля 1944 года. Строительство должно было начаться сразу же, без испытаний первого образца, причем вестись на заводах во внутренних районах страны секциями, готовыми во всех отношениях к сборке. После того как Шюрер, известный конструктор подводных лодок во время двух войн, не выдвинул никаких возражений, гросс-адмирал дал свое одобрение, и работы закипели со скоростью, с которой мог соперничать лишь Тодт, строивший бункеры на Бискайском побережье. Ответственность за исполнение программы была возложена на Меркера, энергичного управляющего заводом «Магирус». Это была высокая ответственность, ибо никогда раньше судостроительная промышленность не имела дела со сборкой предварительно изготовленных частей – и уж тем более сложных подводных лодок серии, не прошедшей испытаний.
Несмотря на многие трудности, Меркер поставил первую лодку серии XXI пунктуально 1 апреля. К июлю к ней должны были присоединиться еще тридцать лодок. Надеялись, что с апреля будут поставляться миниподлодки серии XXIII водоизмещением 200 тонн по двадцать лодок в месяц. Соблюсти сроки было делом проблематичным в условиях, когда авианалеты то и дело разрушали цеха, но Меркер сдержал свое слово. Однако оказалось, что некоторые заводы по сборке лодок работали на пределе своих возможностей, и потому первые полдесятка лодок серии XXI оказались негодными для участия в боевых операциях и были переданы в школы подготовки подводников. Но проблемы одна за другой снимались при четком руководстве адмирала Топпа, главы комитета по строительству, и сроки выдерживались. Да так успешно, что, несмотря на усиливающиеся бомбардировки со стороны Союзников, в 1944 году был выдан больший тоннаж подлодок, чем в спокойном относительно авианалетов 1942 году. С января по март 1945 года, когда значительные части Германии находились уже в руках врага, выдавалось по 28 000 тонн лодок в месяц – по сравнению с 30 000 тоннами за весь 1941 год.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});