Читать интересную книгу Крысиный Вор - Антон Орлов

– Антикварный Башмачок, я тобой доволен и непременно тебя вознагражу, – ласково обратился к ней Тейзург. – Но сначала я должен разобраться с этим мерзавцем.

– Ага, наконец-то наш господин понял, что Крысиный Вор мерзавец из мерзавцев! – обрадованно шепнул Шнырь Словоплету и Дергуну. – Мало того, что крыску не отдал, так еще вон чего притащил в господский дом! Щас ему достанется…

Между тем Хантре Кайдо начал подавать признаки жизни – должно быть, исчезновение дымных змей пошло ему на пользу. Глазища свои темные открыл, кое-как сел, привалившись к стене.

Тейзург развернулся к нему так резко, что взметнулись черные с проблесками серебристого узора полы баэги, и сперва Шнырю показалось, что вот сейчас он отвесит наемнику пинка. Шнырь даже пихнул локтем в бок Словоплета: мол, гляди, чего будет, так ему и надо за крыску! Похоже, господину очень хотелось пнуть рыжего. Однако вместо этого он протянул ему руку и произнес с театральным надрывом:

– Вставай, шаман недоделанный!

Маленький гнупи разочарованно шмыгнул носом: ну вот, опять никакого тебе торжества справедливости, хоть люди и болтают, что она иногда торжествует.

Недоделанный шаман попытался встать самостоятельно, не преуспел и лишь после этого снизошел до того, чтобы принять господскую помощь.

Шнырь на цыпочках двинулся за ними по коридору, прошмыгнул следом в кабинет и спрятался под большим дубовым столом. Наверху звякали склянки, шуршала маленькая ручная мельница, что-то булькало – господин спешно готовил зелье сложного состава, и не все запахи были Шнырю знакомы.

Потом донесся его голос:

– Пей. Это должно тебе помочь. Проверенный древний рецепт, только без жертвенной крови – опасаюсь, что такого, как ты, с нее вывернет.

– Правильно опасаешься, – слабо отозвался рыжий, который все это время сидел, бессильно откинувшись, в мягком кожаном кресле.

Шнырь невольно облизнулся: жертвенная кровь – это хорошо, это вкусно, после нее чувствуешь себя так, словно можешь хоть до небес допрыгнуть! Сам он ни разу не пробовал, но слышал рассказы тех счастливчиков, кому довелось. Какой же дурак этот Крысиный Вор, если его от нее воротит.

– Лучше? – спросил после паузы Тейзург.

– Да.

– А теперь сделай милость, объясни свои загадочные действия.

– Я хотел кое-что посмотреть в Нижнем мире.

– И что же тебя там заинтересовало?

Некоторое время они кружили около этого вопроса, словно в танце или в поножовщине: рыжий почему-то не хотел сознаваться, что отправился туда из-за Шикловена, чтобы выяснить про его дочку, а господин на самом-то деле уже знал об этом от Шныря, но делал вид, что не знает. Наконец господину надоело играть, и он выложил правду – вкрадчивым голосом, который так и сочился ядом.

– Я сам принял решение. – Крысиный Вор напрягся и почему-то начал выгораживать не себя, а Папашу Черепах. – Он ни о чем меня не просил, он ведь не в курсе, что я видящий.

Шнырь тихонько хихикнул его промашке: нате вам – за здорово живешь взял вину на себя, хотя, ежели по уму, надо все валить на Черепаха.

– Ты знаешь, мой милый, как это делают опытные шаманы? – осведомился господин все так же вкрадчиво и в то же время с оттенком тоски. – Прежде всего, у них считается хорошим тоном работать вдвоем: один отправляется в серые пределы, другой страхует. Во-вторых, возникающие по ходу дела проблемы решаются за счет клиента. Иначе говоря, если тебе не повезло и за тобой увязались морвы, ты должен был перебросить их на Шикловена. Бывает, что заказчик кого-то с собой приводит специально на такой случай, но это уже детали… И, наконец, в-третьих – самое печальное: поверь, ни один уважающий себя сонхийский шаман не полезет в серые пределы ради такой дряни, как смертница Ктармы. Хантре, извини за бестактный вопрос, но ты нынче с утра в своем уме?

– Я не спорю, что она дрянь, – угрюмо произнес Крысиный Вор, увильнув от последнего вопроса. – То, что она сделала, оправдать нельзя. Я пошел туда не ради нее, а ради него. Он ее тоже не оправдывает, но ему очень тяжело, все-таки родная дочь. Повторяю, он не знал, что я видящий. Я решил посмотреть, что с ней теперь, и заодно выяснить, что там вообще. Случай был исключительно удобный, от Шикловена к Клотобии буквально путеводная ниточка тянулась, и я просто скользнул вдоль нее к другому концу. Правда, ничего утешительного сказать ему не могу, так что лучше не буду ничего говорить. Вряд ли он понял, что произошло.

– И что ты там увидел? – заинтересовался Тейзург.

– Там сплошная муть, как будто под водой, причем вода эта вязкая, мерзостная… Напоминает затопленную помойку. Еще и гады непонятные кишат, вроде этих, которые в меня вцепились. Клотобия блуждает в этой мути, угнетенная, потерянная, в полном недоумении. Насколько я понял Шикловена, подорвалась она с год назад – и до сих пор не может понять, почему оказалась в таком месте, а не в обещанных светлых чертогах. Я мало что успел рассмотреть, на меня набросились местные пиявки, и пришлось удирать. Как, ты сказал, они называются – морвы?

– Если ты отправился гулять на помойку, не удивительно ли, что тебя там атаковала стая злобных бродячих собак? И с чего бы это, а? Маги Ложи меня считают отчасти сумасшедшим, но это они еще с тобой поближе не познакомились… О, сейчас я сварю нам кофе по моему оригинальному рецепту, я тебя таким еще не угощал. Только учти, эта прелесть категорически не предполагает твоих любимых сливок: изысканная пряная тьма в кофейной чашке. Сливки мы лучше гнупи отдадим.

Шнырь под столом довольно ухмыльнулся: всегда бы так! Уж ему сегодня вволю нальют, потому что заслужил. И вдвойне приятно, что ему сливок дадут, а Крысиному Вору – нет.

Снова зашуршала бронзовая мельница с ручкой в виде змеи, кабинет наполнился крепким ароматом жареных кофейных зерен.

– Кстати, помнишь тот наш разговор об ошейнике? Ты не изменил свое отношение к этому пикантному аксессуару? А то мне изготовили на заказ славный такой ошейничек, в самый раз для тебя…

– Иди ты со своим ошейником.

– Значит, ни в какую не согласишься его надеть? Даже если от этого будет зависеть жизнь хорошего человека?

– Это что – шантаж? – спросил Хантре отвердевшим голосом.

– Вроде того, – безмятежно отозвался Тейзург. – Но ты меня сначала выслушай.

Темная двухэтажная постройка в конце улочки издали напоминала скорее мавзолей, чем харчевню. На плоской крыше пусто, дверь закрыта.

Вывеска подтверждала, что это и есть «Журавлиный пир»: три несуразные птицы склонились над горшком, пытаясь что-то достать из него длинными клювами.

Сердце Куду пропустило удар. Он усмотрел в этом аллегорию, если не карикатуру: они втроем точно так же прикладывают тщетные усилия непонятно зачем… Что ж, назначить им встречу под такой вывеской – это была бы шутка вполне в духе Тейзурга.

Монфу тоже казался встревоженным, а Вабито с подозрением озирался, словно ждал нападения.

Еще одна странность: на улице ни души, все вокруг будто вымерло… Или здешние жители затаились? Тогда что за неведомая причина заставила их сидеть взаперти и не высовываться? Час еще не поздний, над Бунватом и окрестными рыже-бурыми холмами в зеленых пятнах виноградников цветет закат, нежный, словно чайная роза, и слепящий позолотой, словно парадные покои во дворце Унбарха, давным-давно обратившемся в пыль под пятой минувших тысячелетий.

– Не нравится мне тут, – негромко произнес Монфу. – Вы ничего не чувствуете?

– Какой-то подвох, – согласился Куду.

– Напрасно мы сюда пришли, – добавил Вабито с упреком.

Можно подумать, это не он больше всех настаивал на том, чтобы пойти на встречу!

– Магия. Неопределенная, темная, слабо уловимая. И вроде бы нечеловеческая.

По части магии Монфу был из них самый сильный. Если он что-то почуял – скорее всего оно и впрямь есть.

– Уходим? – вытолкнул из враз пересохшего горла Куду.

И тут дверь «Журавлиного пира» начала открываться с протяжным скрипом. На мгновение повеяло неживым – это отчетливо уловили все трое. Впрочем, в следующий момент это пугающее впечатление исчезло: на пороге стоял их давешний знакомец – вполне себе живой, потный, благоухающий вином, ароматическими притираниями и обещанной жареной бараниной.

– Уже пришли, молодые люди? Ну, заходите, заходите, негоже заставлять госпожу ждать…

Молча переглянувшись, они вошли. Что бы там ни было, они боевые маги, и после побега от прислужников Тейзурга им удалось частично восстановить силы.

Зал первого этажа погружен в полумрак: ставни на окнах закрыты. И никого. Жужжат мухи, кое-где на столах стоят кружки и миски с едой. Пахнет несвежим жирным варевом. Словно посетителей выгнали – или, может, те сами разбежались? – а прибирать не стали.