левую руку себе на плечо и повлек меня вперед.
Если бы не он, я бы ни за что не дошла до дома – меня шатало, бросало то в жар, то в холод, а перед глазами всё плыло.
Когда мы наконец ввалились в переднюю, первой нас встретила Кьяра.
– Нейт!.. Что случилось? – воскликнула она и бросилась, чтобы меня подхватить.
Мое обмякшее тело мгновенно напряглось – ирса внутри подняла голову и зарычала.
Это всё из-за нее, из-за Кьяры!
Сжав плечо Нейта, я прохрипела:
– Убери…ее…
Он тут же крикнул:
– Кьяра, уйди!
Сестра замерла, растерянно уставившись на нас, потом сделала шаг назад. Впившись пальцами в плечо Нейта, я стиснула зубы, борясь с разъяренной ирсой внутри себя, чувствуя ее нестерпимую жажду: разорвать, разорвать, разорвать!..
– Ну же, уходи! – вскричал Нейт.
Отшатнувшись, Кьяра развернулась и выбежала из передней, едва не сбив с ног Кинна.
– Вира!..
Услышав его голос, ирса во мне затихла, прислушиваясь, а потом медленно оскалила зубы.
– Кинн, помоги мне, – устало выдохнул Нейт, стараясь удержать меня.
Когда Кинн двинулся к нам, ирса вновь злобно зашипела, и я попыталась его предупредить, но мой язык онемел.
Только не Кинн, пожалуйста, только не Кинн!..
Отпустив Нейта, я вывернулась из его объятий и успела сделать несколько шагов к двери, прежде чем ноги у меня подкосились и я осела на пол.
– Вира! – Голос Кинна прозвучал совсем рядом, и ирса утробно взревела, заглушая всё вокруг, поднимая своим ревом со дна души все похороненные там обиды, злость и непонимание.
Нет, я не хочу причинить Кинну боль!..
Его рука легла на мое плечо, и мне показалось, что я сейчас выпущу когти и вцеплюсь в беззащитную плоть. Застонав, я из последних сил рванула вперед и упала ничком, прижавшись к холодному паркету.
Только не Кинн…
Глава 13
Вязкая темнота обволакивала меня со всех сторон – баюкала, усыпляла, погружала в теплые недра всё глубже и глубже.
Кинн…
Имя прозвенело в темноте ярким золотом и куда-то поманило за собой.
Стой! Подожди!..
Я попыталась шевельнуться, но темнота лишь туже спеленала меня, шепча: «Спи, спи!»
«Кинн…» – вновь запела золотая струна, и что-то во мне откликнулось на ее зов. Я забарахталась в топкой черноте, стремясь вынырнуть на поверхность. Но тьма грохочущим валом обрушилась на меня, хлынула в легкие и потянула на дно. Задыхаясь, я ухватилась за золотую струну – она напряглась и тревожно застонала, грозя оборваться. Я дернула за нее… и очнулась.
Я лежала в своей кровати, тяжело дыша и моргая от яркого света.
Кинн!..
Воспоминания замелькали перед моим мысленным взором, вернулось ощущение когтей, готовых разодрать мягкую плоть, – я села и с ужасом посмотрела на свои руки.
Обветренные, неухоженные, но вполне обычные.
Судорожно выдохнув от облегчения, я заметила, что браслета из хризалиев на мне не было – он поблескивал в складках одеяла, – а из-под правого рукава ночной сорочки выглядывала повязка. Кто-то перебинтовал укус, но я этого не помнила. Не помнила и того, как оказалась в постели.
Сплошной провал в памяти.
Тревога с новой силой вспыхнула в груди: я же ничего не успела сделать Кинну?..
Откинув одеяло, я встала с кровати, но, видимо, слишком резко: голова закружилась, и пришлось сесть обратно. Едва головокружение прекратилось, я снова поднялась, накинула шелковый капот и вышла в пустой коридор.
Надо убедиться, что с Кинном всё в порядке.
Не задерживаясь, я прошла мимо закрытой двери в комнату Кьяры – видеть сестру мне не хотелось. Уже в лиловой гостиной я осознала, что иду босиком. Посмотрев на ноги, утопающие в мягком ворсе ковра, я решительно двинулась к дверям на мужскую половину.
Это не так уж важно.
Коридор встретил меня сонной тишиной – все двери были закрыты, из комнат не доносилось ни звука. Перед глазами всё на мгновение поплыло, и, переждав, я осторожно, стараясь не скрипеть паркетной доской, направилась к двери, ведущей в спальню Кинна. Когда я остановилась напротив, то почувствовала, как от волнения вдоль позвоночника побежали мурашки.
Я должна узнать, как он.
Нажав на дверную ручку, я плавно толкнула дверь – она открылась, впуская меня в темноту: шторы на окне были задернуты, а люминарии Кинн погасил. По моей щеке скользнул ветерок – окно было приоткрыто, – и, чтобы дверь не хлопнула от сквозняка, я тихонько ее закрыла.
Прислушавшись, я различила размеренное дыхание. Кинн спал.
С ним и правда всё в порядке?..
Я бесшумно двинулась по ковру в сторону кровати, но на середине комнаты застыла, чувствуя, как быстро колотится мое сердце.
Что я делаю?.. Нельзя…
Но мысль исчезла, стоило мне посмотреть на Кинна.
Он спал на боку, лицом ко мне, положив руку на подушку, – рукав его белой ночной рубашки задрался, обнажая предплечье. Ферн постоянно ходил с закатанными рукавами, и я привыкла к этому зрелищу. Но почему-то сейчас дыхание у меня прервалось и я была не в силах оторвать взгляд от Кинна.
Мне вспомнился сарай в поместье Псов, когда на нас не было ничего, кроме мешков из-под зерна. Я подошла к кровати вплотную, всей кожей ощущая, как меня окутывает легкий цитрусовый запах.
Кинн, словно почувствовав мое присутствие, во сне повернулся на спину, и теперь я могла лучше рассмотреть его лицо. Он осунулся и как будто стал взрослее, но в целом с ним всё было в порядке. Мой взгляд скользнул ниже, в открытый ворот рубашки, и сердце застучало как сумасшедшее.
Осторожно присев с краю, я протянула руку и после секундного колебания провела пальцами по ключице Кинна, а потом спустилась к теплой нежной коже его груди. Он вздохнул, и мне показалось, что его сердце бьется прямо в моей ладони.
Как меня могло тянуть к кому-то другому?..
Я придвинулась ближе и другой рукой коснулась его мягких губ. Кинн шелохнулся, а его сердце под моей ладонью забилось быстрее, разгоняя кровь. Я провела кончиком пальца по его нижней губе, и он проснулся.
Несколько мгновений Кинн сонно моргал, приходя в себя. Потом его глаза распахнулись, и он хрипло спросил:
– Вира?..
Он резко приподнялся на локтях и лишь тогда заметил мою руку, лежащую у него на груди.
– Что?.. – едва слышно выдохнул он, поднимая на меня растерянный взгляд.
Я отняла ладонь, костяшками пальцев медленно прочертила линию вдоль его подбородка и, вернувшись к губам, вновь коснулась их. Выражение его лица постепенно сменилось, дыхание потяжелело, а в глазах появилось ответное желание.
Одежда вдруг показалась мне лишней