Читать интересную книгу Зеро - Эрик Ластбадер

Какой он ограниченный! Какой жадный и самоуверенный! Поэтому его и используют... Используют те, кто старше и мудрее, на чьей стороне сила истории. Он хочет контролировать чиновников и правительство, управлять развитием промышленности — и все это — только с помощью грубой силы! Но без знания истории он даже не в состоянии распознать тенденции, не говоря уж о том, чтобы обращать их себе на пользу.

Для Дзёдзи, наблюдавшего за беспрестанной игрой теней на крыше храма, в зарослях бамбука, среди неподвижных камней прекрасного сада, слова Сийны были подобны каплям кислоты, падавшим ему на лоб.

— Если можно, поясните, пожалуйста, свои слова, Сийна-сан, — попросил Дзёдзи.

Кодзо Сийна сидел, подняв закрытые глаза к послеполуденному солнцу.

— Все очень просто, Дзёдзи. Благодаря моим связям в правительстве я узнал, что твой отец имел многочисленных союзников среди... скажем так: среди радикальных элементов разных министерств.

— Да-да, — подтвердил Дзёдзи. — Он мне говорил.

— В самом деле? — глаза Сийны открылись, и пристальный взгляд пронзил Дзёдзи.

— Да, — кивнул тот. — Масаси стремился пробиться в общество. Он хочет совершить то, что не удалось нашему отцу: стать настоящим членом японского общества. Он жаждет уважения. А поскольку Масаси все время преследуют мысли о достижениях Ватаро, он потерял бдительность. Думаю, не изменив поведения, Масаси потеряет Таки-гуми.

Бритоголовые монахи чередой пошли по дорожке. Негромкий речитатив молитвы наполнил воздух. Голоса монахов не разрушали тишину, и даже наоборот, подчеркивали ее.

Когда голоса молящихся замерли вдали, Сийна спросил:

— Скажи мне, почему я должен пытаться остановить его?

Я его убедил! — подумал Дзёдзи, а вслух сказал:

— Потому что, помогая мне, вы получите часть Таки-гуми. Разве вам будет лучше, если Таки-гуми уничтожат?

— Ну, если ты так ставишь вопрос... — протянул Сийна, — то я не знаю, как тебе отказать... Дзёдзи нахмурился.

— Ваше вмешательство принесет Таки-гуми великие перемены. — Дзёдзи сказал это с таким видом, будто раньше он ни о чем подобном не задумывался. До сих пор ему приходилось прибегать к помощи Митико, чтобы разобраться в сложных вопросах.

— Не печалься, — доброжелательно произнес Сийна, — вспомни о Мейдзи Дзиндзя. Памятник первому императору династии Мейдзи воздвигли в 1921 году. Он был разрушен во время войны на Тихом океане и восстановлен в 1958 году. Такова суть многих наших традиций. Их история — это история разрушения и восстановления. В том числе и история кланов якудзы, — Сийна улыбнулся. — Думай о добре, которое ты способен сотворить.

— Пока я могу думать только о том, удастся ли мне разделаться с Масаси, — ответил Дзёдзи.

— Послушай меня. Здесь, в этом священном месте, мы можем наблюдать за войной, словно боги. Мы видим обе стороны медали и сумеем создать стратегию, которая сразит твоего брата. Но я предупреждаю: у нас мало времени. Связи, которыми обзавелся Масаси, крепнут день ото дня. Если мы будем готовиться слишком долго, я не смогу тебе помочь.

— Я уже готов, Сийна-сан! — воскликнул Дзёдзи, словно собирающийся на войну самурай. Сийна удовлетворенно перевел дух.

— Я вижу, Дзёдзи. И не сомневаюсь, что ты будешь достоин своей победы.

* * *

— Здравствуй, бабуля!

«Слушай! — велела себе Митико. — Нужно сосредоточиться и слушать».

Но сердце ее разрывалось, и она думала только о том, что Тори, ее бедную девочку, держат взаперти, будто зверюшку.

— Как ты себя чувствуешь, милая?

— Я по тебе скучаю, — отозвалась Тори. — Когда я вернусь домой?

— Скоро, малышка.

— Но я хочу прямо сейчас!

Какой жалобный голосок! Митико явственно представила себе заплаканное лицо девочки.

«Прекрати! — мысленно приказала она себе. — Распустив нюни, ты не поможешь внучке...»

Каждый раз, когда Тори звонила, Митико прислушивалась к неясным шумам в трубке. Иногда она слышала мужские голоса. Ей даже удалось разобрать обрывки фраз: похитителям надоело присматривать за Тори.

Митико вспомнила эпизод из телефильма, в котором похитили подругу главного героя. Всякий раз, когда злодеи звонили, чтобы изложить свои требования, герой слышал один и тот же странный звук. В конце концов, он догадался, что неподалеку работает погрузчик, и, изучив документы, касающиеся городского строительства, разыскал свою подругу. Теперь Митико силилась уловить хоть какой-нибудь звук, который подсказал бы ей, куда Масаси упрятал Тори.

Но ничего, кроме обрывков разговора, она не слышала. Ничего, что навело бы ее на след... Митико не могла даже с уверенностью сказать, находится ли Тори в Токио или ее увезли за город... Она закусила губу. Перед ней стояла неразрешимая задача. Только в кино добро всегда торжествует над злом. А тут реальная жизнь. В реальной жизни никто не в силах предугадать исход...

Митико дала зарок бороться со злом, но сейчас, слыша плач внучки, она начала думать, что, пожалуй, это слишком высокая цена... Тори ни в чем не виновата, и втягивать ее в борьбу жестоко и несправедливо.

— Послушай, малышка, — сделала последнюю попытку Митико. — Тори! Ты меня слышишь? Хорошо. Они тебя слушают? Только не смотри на них. Скажи мне, что видно из окна комнаты, где ты находишься?

— Я ничего не вижу, бабуля, — ответила Тори. — Здесь нет окон.

— Значит, ты под...

— Если вы еще раз предпримете подобную попытку, госпожа Ямамото, — раздался в трубке незнакомый хриплый голос, — я вынужден буду причинить боль вашей внучке.

Митико утратила самообладание.

— Кто вы?

Угрозы, мысли о жестоком обладателе хриплого голоса, страх, что он изобьет ее внучку — это было уже слишком...

— Где вы ее держите? Почему не отпускаете?

— Вы же знаете, что мы не можем этого сделать, миссис Ямамото. Наша задача добиться, чтобы вся ваша семья нам помогала. Не вынуждайте меня снова напоминать вам об этом.

— Позвольте мне еще поговорить с внучкой! Я хочу...

В трубке раздался щелчок — ее положили на рычаг. От этого звука кровь застыла у Митико в жилах.

* * *

— Вот где источник силы, — сказала Элиан. — Здесь, на Мауи, в долине Яо.

В полутьме были видны только ее глаза. Светящиеся точки... Глаза пантеры в ночи...

— Я думаю, существуют некие места средоточия мирового могущества. Это Стоунхендж, пирамиды в Гизе, Ле-Боде-Прованс... Когда я была маленькой, я думала, что таких мест на свете одно или два. Но, став постарше, поняла: список длиннее.

— Мне хотелось бы узнать о документе Катей, — сказал Майкл. Он вышел из своей спальни и посмотрел на Элиан, примостившуюся на кушетке с чашкой горячего чая в руках. — Толстяк Итимада попросил меня узнать у тебя, что это такое.

Время близилось к рассвету. Где-то перекликались птицы. Небо над вершиной вулкана стало жемчужным. Они поспали только несколько часов. Оба были измотаны, но, переволновавшись во время боя в Кахакулоа, почти не сомкнули глаз.

На носу Майкла белела повязка. Нос был ободран и распух, но хрящ остался цел.

— Но из всех центров мирового могущества, где я была, — продолжала Элиан, — здесь сосредоточена наибольшая энергия. Гавайцы говорят, что именно в этой долине собирались их древние боги. Здесь они предавались любви и сражались, метали громы и молнии, обрушивали на землю потоки дождя.

Майкл присел на кушетку рядом с девушкой. Он взял у нее чашку с чаем и повернул Элиан лицом к себе.

— Элиан, кто ты? Где ты обучилась владеть мечом, словно сенсей, настоящий мастер?

В ее глазах отразились бледные лучи рассветного солнца. Щеки девушки порозовели. Элиан высвободилась из его рук и встала. Она подошла к креслу, на котором висели мятые джинсы, и принялась их натягивать.

— Тебе не кажется, что мы встретились неспроста? Элиан пригладила рукой волосы и посмотрелась в зеркало, висевшее на стене.

— Не говори только, что это всего лишь совпадение, — не отставал от нее Майкл. — Я, например, явился сюда, чтобы найти толстяка Итимаду. Твой дружок работал на него...

— Я знаю, ты все время пытался проникнуть в поместье и выяснить, кто убил твоего отца.

— Верно.

— Раз уж ты решил открыть мне правду, — сказала Элиан, — то и я признаюсь тебе, что тоже хотела пробраться в усадьбу. А дружка у меня никакого нет.

Элиан вернулась к кушетке и села. Майкл посмотрел на нее.

— Так кто же ты, Элиан? Итимада тебя знал?

— Я из якудзы, — ответила девушка. — По крайней мере, я — ее детище. Моя мать — дочь Ватаро Таки. Точнее, падчерица. Он удочерил ее давным-давно, задолго до моего рождения.

Майкл смотрел на нее с нескрываемой нежностью. Она должна знать, кто я, думал он. Она должна узнать все.

— Тебя послал Масаси? — спросил он.

— Я не работаю на Масаси. Я его презираю, как и моя мать.

— Но ты все же пришла сюда. Почему?