Читать интересную книгу Зеро - Эрик Ластбадер

Солистка изображала богиню солнца, от которой произошел император. Удрученная тем, что она видит вокруг, богиня удаляется в пещеру, и мир погружается в темноту.

Только сладостный звон чаш с вином и разнузданные, сладострастные танцы, напоминавшие по форме ритуальные, смогли выманить богиню солнца из ее укрытия, и она вышла вместе со своими вечными спутниками: весной, светом и теплом.

Когда балерины кружились в танце, представлявшем в стилизованном виде древний земледельческий миф, на мониторах показывалась генеральная репетиция спектакля. Этот танец чуть отставал от танца живых девушек на сцене, что производило поразительный эффект зримого воплощения эха.

В антракте Масаси встал и, не сказав ни слова, вышел в фойе. А через мгновение подозвал к себе Нобуо.

— Вы что-нибудь поняли в этой белиберде? — спросил Масаси, когда Нобуо приблизился.

— Да я не обращал внимания, — откликнулся Нобуо. — По-вашему, девушки танцевали неплохо, да?

— Вы имеете в виду этих акробаток? — поморщился Масаси. — Им место в цирке. Если подобное действо называть искусством, значит, нынешние люди утратили творческие способности. От всего этого веет мертвечиной. Тут нет ни грации, ни тишины. Разве это юген?Последнее понятие, появившееся во время сегуната Токугавы в начале девятнадцатого века, обозначало сдержанную красоту, настолько скромную в своих внешних проявлениях, что сквозь оболочку проглядывала ее сущность.

Нобуо был достаточно осведомлен, чтобы не ввязаться в спор с Масаси и не угодить в ловушку. Для Масаси это было истинное наслаждение, ведь Нобуо не мог его переспорить.

— Дело продвигается недостаточно быстро.

— Я стараюсь, как могу, — возразил Нобуо. — Но нам приходится думать о производственном процессе. Вы же знаете, мы не автомобили собираем. Все должно быть сделано с минимальными допусками.

— Вы кому-нибудь другому зубы заговаривайте, — презрительно процедил Масаси.

— Я говорю правду, — напряженно произнес Нобуо. — Вы знаете, сколько энергии высвобождается при ядерном взрыве?

— Меня не волнует, какие у вас трудности, — отрезал Масаси. — Я должен уложиться в график. Нам необходимо все закончить через два дня.

— Мне наплевать на ваш график, — сердито воскликнул Нобуо. — Я волнуюсь только за внучку.

— Что ж, если так, — усмехнулся Масаси, — тогда вы через два дня будете готовы к встрече на вашей фабрике. Это крайне важно. Судьба Японии зависит от вашей технической грамотности, Нобуо-сан. Да, по правде сказать, и судьба всего мира тоже. Что значит по сравнению с этим судьба одной-единственной маленькой девочки?

Нобуо побледнел. Масаси расхохотался.

— Успокойтесь, Нобуо-сан. Я не причиню Тори вреда. Я же вам обещал.

— А чего стоит ваше слово?

Масаси сверкнул глазами.

— Очень даже многого, советую не сомневаться.

— Я не имею возможности высказывать своего мнения, — отрезал Нобуо. — Вы лучше спросите дух своего отца. Он наверняка знает.

— Смерть моего отца — это карма, судьба, не так ли?

— Да, и, как я понимаю, карма убила Хироси... Нет, — Нобуо покачал головой. — Нет. Это вы убили своего старшего брата. Вы, несмотря на все ваши нынешние протесты! Теперь вы стали оябуном, и я ваш союзник. Но нас объединило не убийство Хироси. Вы прекрасно знаете, почему я с вами заодно. Вы выкрали мою внучку. За это я буду вас ненавидеть до последнего вздоха.

— Меня? — невинно переспросил Масаси. — Но что я такого сделал? Только создал великолепно отлаженный механизм. Он действует куда лучше, чем мог себе представить мой отец. Почему вы такой мрачный, Нобуо? Вы же часть истории! Вы создадите то, что мне нужно, и мы скоро будем править новой Японией.

Или, подумал Нобуо, исчезнем с лица земли. И все японские мужчины, женщины и дети тоже исчезнут.

Птицы щебетали на залитой солнцем лужайке. Сквозь просеки в лесу проникали снопы света. Слышалось журчание ручья, который тек по пологому склону, и жужжание насекомых.

Навстречу ему шла Элиан, она смотрела на него, только на него. И медленно, но неумолимо, доверчиво приближалась к нему.

Потом раздался хлопок ружейного выстрела, и Майкл вскрикнул: «Элиан!»

Она исчезла за холмом, рухнула в долину, в темную зияющую пропасть.

Громовые раскаты эха сотрясали горы.

Пробудившись, Майкл осознал, что он звал по имени не Элиан, а Сейоко.

Его охватило глубокое уныние. В темноте послышались жалобные всхлипы. Оказалось, что это всхлипывал он сам. Майкл не сразу сообразил, где находится. Ах да, он в доме Элиан... Вероятно, он проспал целый день.

Майкл встал и побрел в ванную. Включил кран и принял холодный душ. Через три минуты вышел из-под душа и вытерся полотенцем. Майкл не стал выключать душ, а обмотал в темноте талию полотенцем и отправился на веранду-ланай, которая тянулась вдоль всего дома.

Ветер шелестел кронами пальм. Фонарики, освещавшие дорожку в саду, горели так ярко, что Майкл мог протянуть руку и дотронуться до каждого листика. За деревьями высились горы, вечные страхи тех мест. В ночи благоухало ананасами.

Вот и наступил новый день, подумал Майкл. Куда же скрылся Удэ?

Этого Майкл не знал, но понимал, где следует искать — в Токио. Токио был тем местом, где он найдет Одри и выяснит, кто убил его отца и почему.

«Сюдзи Сюрикэн».

Майкл сел, поджав под себя ноги, и, медленно дыша, забормотал нараспев:

"У". — Бытие.

«My». — Небытие.

«Суйгетсу». — Лунная дорожка на воде.

«Йо». — Внутренняя честность.

«Син». — Мудрец.

«Сен». — Мысль предваряет действие.

«Минмуокеан». — Куда вонзается меч.

«Зеро». — Там, где путь бессилен.

«Суйгетсу». Фраза «лунная дорожка на воде» обозначала обман.

"Все, что ты воспринимаешь, — говорил Тсуйо, — основано на обмане. В синтоизме ложь, становящаяся правдой, называется симпо,тайна. Считается, что люди верят в симпопросто потому, что оно окружено тайной. Путь воинаназывает симпо стратегией. Вот, к примеру, ты притворяешься, что ранен в правую руку, и тем самым отвлекаешь противника, заставляешь его изменить стратегию и в результате побеждаешь его. Разве в этом случае нельзя утверждать, что твоя ложь в итоге стала истиной?

Если тебе удается добиться того, что противник начинает видеть происходящее в нужном тебе свете, значит, ты овладел искусством стратегии".

Может быть, Элиан исповедует симпо?Она сознательно окутывала себя тайной или была действительно той, за кого себя выдает? Майкл снова вспомнил, как он заканчивал обучение у Тсуйо. Ему казалось тогда, что так легко постичь мотивы поступков сенсея. Но позднее отец сказал ему:

«Сперва ты должен распознать зло. Потом победить его. И наконец, следить за тем, чтобы самому не стать злым. Чем старше ты станешь, тем тяжелее будет это понять». Сонный дом по-прежнему не давал ему никакого ответа... Путь — это истина, подумал Майкл. Это тендо.

Он резко поднялся с пола с вошел в дом. Дойдя до кухни, снял телефонную трубку и набрал номер аэропорта в Кухулаи. Заказал билет, позвонил в международный аэропорт Гонолулу, а потом связался с Джоунасом.

Тот подошел к телефону после первого же звонка.

— Дядя Сэмми?

— Майкл? Как дела?

В последний раз Майкл созванивался с Джоунасом, когда они с Элиан перебрались из дома толстяка Итимады в ее коттедж. Это было вчера или раньше? Майкл рассказал Джоунасу обо всем, что с ним приключилось после прилета на Мауи.

— Об Одри что-нибудь известно? — спросил Майкл.

— Пока нет. Но мы не теряем надежды. Мы делаем все возможное, — успокоил Майкла Джоунас и, чтобы отвлечь его от мыслей о сестре, сказал: — Я встречался на Мауи с агентами федеральной службы. Договорился, что тебя не будут впутывать в расследование кровавого столкновения в доме толстяка Итимады.

— Ваши догадки, что искать концы надо в Японии, по-моему, подтверждаются, — в свою очередь сообщил ему Майкл. — Сегодня утром я первым же самолетом вылетаю в Токио.

— Поступай, как считаешь нужным, сынок, — откликнулся Джоунас. — У нас тут начался кризис, из которого я не вижу выхода. Япония год вела переговоры с Соединенными Штатами о соглашении по импорту и экспорту продукции, и тут вдруг резко изменила свою позицию. Японский премьер-министр вчера известил нашего президента о том, что все отдельные торговые соглашения между нами и Японией считаются недействительными и отменяются. Причем никаких объяснений не представил! И похоже, у нас нет ни малейшей надежды на возобновление переговоров.

Я вчера весь вечер провел на Капитолийском холме. Конгресс в отместку принял закон об экспортных тарифах, аналогичный закону Смита-Хоули, действовавшему несколько десятилетий назад. Ей-богу, сынок, десять лет назад Америка смогла бы вынести подобный удар. Но сейчас — нет. Однако никого, по-моему, не волнует, что принятие проктиционистского закона повлечет за собой страшную экономическую депрессию.