Великобритании, Франции и Германии, финны вынашивали планы захвата иных советских территорий — не только в Карелии. Когда же «пробил час», потенциальные союзники финнов не стали помогать «жертве неспровоцированной агрессии», ограничившись поставками вооружения. Только Германия, в нарушение всех договоренностей с Советским Союзом, поставила Финляндии 134 зенитных орудия и 390 тысяч артиллерийских снарядов.
В стране нагнеталась антисоветская истерия. С начала 1939 года финские военные начали возводить на Карельском перешейке мощные оборонительные сооружения «линии Маннергейма». Летом того же года на ее строительстве трудилось порядка шестидесяти тысяч добровольцев. Кстати, посмотреть, как продвигаются работы, сюда в июне приезжал начальник Генштаба сухопутных войск Германии генерал Франц Гальдер. Подобное внимание вдохновляло на трудовые подвиги.
Пятого октября, по предложению председателя Совета обороны Финляндии маршала К. Г. Маннергейма, бывшего русского генерал-лейтенанта, на Карельский перешеек были переброшены и приданы пограничным войскам части регулярной армии; 10 октября начались чрезвычайные учебные сборы резервистов, что по сути означало мобилизацию всей армии. Официально же таковая была объявлена 13–14 октября. Был осуществлен призыв восемнадцати возрастов — до 1920 года рождения включительно, офицерского состава — возрастом до пятидесяти лет. Тогда же была произведена частичная эвакуация жителей и учреждений в Хельсинки, Тампере, Выборге, а жители 100-километровой полосы от границы на Карельском перешейке и от побережья Финского залива были отселены в трехдневный срок. Освободившиеся дома заняли военные.
Разумеется, возросла активность спецслужб Финляндии — прежде всего военной разведки, для которой Советская Россия всегда была главным противником. Особая роль отводилась радиоразведке, сотрудники которой осуществляли пеленгацию и перехват сообщений радиостанций штабов соединений и частей Ленинградского округа, Балтийского и Северного флотов, штабов и воинских частей войск НКВД и погранвойск, дешифровку перехваченных радиотелеграмм.
Эта активность требовала принятия адекватных мер. Основная тяжесть решения поставленных задач легла на Особый отдел НКВД ЛенВО, на базе которого вскоре был развернут Особый отдел Северо-Западного фронта. По штатам мирного времени Особому отделу округа был подчинен 41 особый орган.
«Отмобилизование органов военной контрразведки ЛенВО началось 7 сентября — одновременно с развертыванием воинских частей в связи с нападением фашистской Германии на Польшу, а также с последующим вводом советских войск на территорию Западной Белоруссии и Западной Украины. Вновь было сформировано два особых отдела армий, три особых отделения корпусов, восемь особых отделений дивизий и бригад, два особых отделения полка, пять особых отделений Управлений военных дорог. Из других округов с 7 сентября 1939 года по март 1940 года прибыли пять особых отделений корпусов, восемнадцать особых отделений дивизий и три особых отделения бригад. За период военных действий в состав Особого отдела Северо-Западного фронта всего входило 60 особых отделов и отделений.
Кроме того, на базе Особого отдела округа проходило формирование особых отделов 8, 9, 14, 15-й армий и Особого отдела системы снабжения Северных армий, в оперативном отношении подчинявшихся Особому отделу НКВД СССР, и Особого отдела 1-го стрелкового корпуса Финской народной армии. Таким образом, на комплектование штатов органов военной контрразведки Северо-Западного фронта было подобрано, призвано и направлено 1179 человек»[211].
Впечатляет. Однако вскоре выяснилось, что в данной схеме учтены не все развертываемые воинские формирования — значит, из организационно-мобилизационных структур штабов поступало недостаточное количество информации. По этой причине, соответственно, не было запланировано создание органов военной контрразведки при ряде новообразованных структур. Оказалось, что взаимопонимание между военной и территориальной контрразведками находится не на должном уровне: кадровые аппараты УНКВД Ленинградской области и НКВД СССР отказали в поставке сотрудников, необходимых для комплектования не предусмотренных схемой развертывания особых органов, из-за чего ряд воинских частей вообще остался без оперативного обеспечения.
Мобилизация особых отделов и отделений нередко отставала от развертывания войсковых структур, а из ряда военных округов подразделения органов военной контрразведки прибывали не только не доведенными до штатов военного времени, но еще и с некомплектом от 20 до 40 процентов личного состава! «Дыры» пришлось затыкать за счет Особого отдела ЛенВО — оттуда непосредственно в войска было направлено 243 оперативных работника.
Для полноты картины добавим, что по старой традиции «на сторону» отдавали то, что поплоше. Поэтому даже на весьма ответственные должности, в том числе и руководящие, нередко направлялись сотрудники, непригодные по состоянию здоровья, преклонного возраста, не служившие в армии, слабо подготовленные в профессиональном отношении. Даже комплектование приданных особым отделам рот охраны в большинстве случаев было произведено за счет приписного состава, не обученного военному делу!
А ведь вряд ли кому-то в органах НКВД нужно было объяснять, куда и зачем едут эти сотрудники! Война начиналась…
* * *
«Напряженность на советско-финляндской границе стала быстро расти. Начались стычки пограничников. По советской версии, 26 ноября в районе деревни Майнила с финляндской стороны были выпущены семь снарядов на советскую территорию. Это стало поводом для объявления войны. 29 ноября был отдан приказ с утра 30 ноября „пресечь провокационные действия финских войск и обеспечить безопасность нашей границы“»[212].
Группировка советских войск (четыре армии) насчитывала примерно 422 600 человек. Ей противостояли 337 тысяч финнов, занимавших очень сильные оборонительные позиции. Начавшиеся боевые действия показали, что решить поставленные задачи такой численностью и таким структурным составом не представляется возможным. К концу января 1940 года количество советских войск, принимавших участие в операции, достигло 550 700 человек. Дополнительно были сформированы 13-я и 15-я армии и воссоздан Северо-Западный фронт, расформированный в начале декабря 1939 года. Предполагаемая «локальная война», которая изначально была спланирована как армейская, затем фронтовая наступательная операция, завершилась под непосредственным руководством наркома обороны и начальника Генштаба.
Но обойдемся без хрестоматийного «Die erste Kolonne marschiert… die zweite Kolonne marschiert…»[213] — то есть не станем подробно описывать ход боевых действий, ибо речь совсем не о том. В боевой обстановке основные усилия особых отделов были направлены на вскрытие и пресечение разведывательно-диверсионной деятельности агентуры финских спецслужб, а также враждебных элементов в рядах РККА. Отметим, что и западные разведки намеревались использовать этот вооруженный конфликт для целой серии шпионских акций с целью оценки боеспособности Красной армии и оборонной мощи СССР. Понятно, когда задерживают шпионов противника — но ведь за три с половиной месяца войны сотрудники особых отделов одного лишь Северо-Западного фронта выявили и обезвредили в полосе военных действий свыше сорока агентов английской разведки и разведок других стран, к этой войне никакого отношения не имеющих!
Так, белоэмигрант Нильсон был еще в 1932 году завербован британской разведкой и возвратился под видом репатрианта. Он осел во Владивостоке, а с началом войны перебрался в Ленинград и «добровольцем» вступил в армию. Накопив определенное количество разведывательной информации, он намеревался перейти через линию фронта, склонив к побегу группу бойцов своего подразделения. Это было бы и безопаснее, и эффектнее. Однако, как говорится, «благодаря бдительности советских воинов», которых он пытался агитировать, Нильсон был разоблачен военными