— Что значит, ты не пойдешь со мной? Я столько лет заботился о тебе, а теперь ты кидаешь меня? Как раз тогда, когда мы начали зарабатывать реальные деньги? — наконец выдавил он.
— Это не настоящая жизнь. Бегая с места на место, обманывая стариков и вытягивая их сбережения. Это неправильно, папа. Это не способ жить, и все заканчивается прямо сейчас, — возразила я.
— Мне кажется, ты не понимаешь, девочка. Вывод средств осуществляется на твое имя. Какой-то дурацкий сберегательный счет, который тебе открыла бабушка. Я знал, что когда-нибудь это пригодится. Так что, видишь ли, во всем этом виновата ты, а не я.
— Я не имею к этому никакого отношения. Зачем ты сделал это от моего имени?
— Перестань изображать мисс «Я не такая». Ты ничем не отличаешься от меня. Мы оба сделаны из одного теста. Тебе наплевать на этих людей. Теперь я не спрашиваю тебя, я приказываю тебе. Собирай свои вещи и двигай, — крикнул он.
— Ты ошибаешься! Во мне нет ни капли от тебя! Сегодня сочельник, и ты обокрал пожилых людей, которые, вероятно, не протянут без этих денег. Я признаю, что совершала поступки, которых буду стыдиться всю оставшуюся жизнь, но я делала это лишь ради пропитания. Чтобы выжить. Ты делаешь это, чтобы бухать и кутить, ставя на кон свою жизнь. И знаешь, что? С меня довольно. Все прекратится прямо сейчас. Убегай, если хочешь, но я остаюсь. Я встречусь лицом к лицу со всем, чем придется, а потом пойду прямо, своим путем. Советую бежать быстрее, чем шериф. Потому что если ты тронешь хоть один цент денег на этих счетах, то я сделаю все, что смогу, чтобы помочь ему найти тебя, — прошипела я.
Я не заметила, как отец с размаху ударил меня, пока не оказалась на полу.
— Ты такая же неблагодарная, как и твоя мать. Удачи тебе, — с ненавистью сказал он и, схватив свою сумку, выскочил из комнаты, хлопнув дверью.
Я не позволила себе заплакать. Плакать стоило над потерей Дженсена в своей жизни, уход же отца стоило отпраздновать. Как-нибудь позже, а сейчас у меня разбито лицо, и я буду арестована за преступление, которое не совершала. В общем, сегодня не лучший мой день. Хоть в груди и зияла пустота от вырванного с уходом Дженсена сердца, я не согласилась бы отказаться даже от секунды проведенного с ним времени. Знал он об этом или нет, но встреча с ним изменила меня. Он увидел во мне те стороны, которые никто другой не потрудился разглядеть, и заставлял меня чувствовать, что я чего-то сто́ю. Ему нравился человек, которым я была, и, что более важно, он заставил меня поверить в саму себя. Я не была дочерью своего отца. Я была собой. И сейчас я поднимала свою задницу с пола и брала жизнь за яйца вместо того, чтобы убегать.
Собрав свои вещи, я, как могла, прибрала комнату и выписалась из гостиницы. Даже не удивившись, что отец не оплатил счет, я попрощалась со своей последней зарплатой и отдала деньги менеджеру. После этого направилась на автобусную станцию. Если я отправляюсь в тюрьму, – а это, по всей вероятности, так и есть, – мне нужно безопасное место, чтобы сохранить то немногое, что у меня было. На автобусной станции были камеры хранения багажа, поэтому я решила засунуть свою сумку в одну из них, затем хотела зайти в кафе, чтобы объяснить Джилл, что происходит, и после этого отправиться в участок, чтобы сдаться, прежде чем они сами придут искать меня. И совсем не это увидел шериф, когда поймал меня у входа на автовокзал с упакованной сумкой.
— Это не то, о чем вы подумали, — запротестовала я.
— Конечно же нет, — ответил он.
Глава 18
Дженсен
— Мне нужно поговорить с Лорен Мэтьюс, — заявил я.
— Сэр, кто вы такой и что заставляет вас думать, что вы можете войти в мой участок и требовать встречи с кем-либо? — сказала дежурная таким скучающим и снисходительным тоном, что мне пришлось сделать глубокий, долгий вдох, прежде чем спокойно ответить.
— Меня зовут Дженсен Колдуэлл. Я друг Лорен и узнал, что ее арестовали. В чем бы ее ни обвиняли, она этого не совершала. Держу пари, что за всем этим стоит ее отец, и мне нужно убедиться, что с ней все в порядке, — объяснил я.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ну, это очень мило, сэр, и хотя я уверена, что записка от бойфренда, заявляющего о ее невиновности, будет достаточным доказательством для освобождения подозреваемого в Англии, но, боюсь, здесь мы работаем немного иначе, — саркастически парировала она.
— Ничего себе. Да вы сегодня полны рождественского духа. Так что насчет моей просьбы? Или вы позволите мне встретиться с мисс Мэтьюс сейчас, или в течение часа здесь будет команда лучших адвокатов, которых можно нанять за деньги. Единственная цель которых будет сделать ваш день дерьмовей некуда. Так что же мы выбираем? — Осознавал ли я, что говорю как полная задница? Да. Но здравый рассудок растаял в ту же минуту, как я узнал, что Лорен в беде.
— Дженсен? — Я резко обернулся на звук голоса Лорен. Выражение шока на ее лице соответствовало моему собственному.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она.
— Я пришел спасти тебя, — глупо ответил я.
— Я в порядке. Шериф попросил меня прийти, чтобы сделать заявление, но они раскрыли дело еще до того, как нашли меня. Они знают, что вся вина на отце. Он обманул многих, выведя со счетов их сбережения, но его поймали в банке, когда он пытался снять деньги. Сейчас он под стражей, и я свободна, — объяснила она.
— Оу. Это отличные новости. Я думал… я думал, что могу тебе понадобиться, — пробормотал я, чувствуя себя идиотом.
— Как ты вообще узнал, что я в беде? — спросила она.
— Габриэль сказал мне, — поделился я. Она посмотрела на меня и улыбнулась. Грустная, нервная улыбка, как будто она ждала, что я развернусь и уйду.
— Я люблю тебя, — выпалил я самым неромантичным способом. — Я люблю тебя, и где-то на середине дороги понял, что не имеет значения, где мы встретились и как далеко мы друг от друга. Когда встречается что-то столь же ценное, как у нас, не стоит отталкивать его только из-за страха возможных трудностей. Меня не волнует, сколько миль нужно проехать, чтобы оказаться рядом, или сколько усилий потребуется, чтобы мы были вместе. Я полностью согласен на все, и если у нас есть хоть один шанс получить то, что было у Ронни и Нэнси, я им воспользуюсь.
Каждый миг, пока Лорен молчала, казался вечностью. Я отдал бы весь мир, чтобы удержать ее, но это не имело значения, если этого мира было недостаточно для нее.
— Ты ненормальный, ты же знаешь это, да? — подняла голову она. — Мы с тобой совершенно не подходим друг другу. Но помоги мне изменить это. Ты моя сказка, Дженсен Колдуэлл. Мне все равно, где ты живешь, и мне все равно, чем ты зарабатываешь на жизнь. Пока мы вместе, мы во всем разберемся. Я люблю тебя и выбираю нас.
Я не дал Лорен возможности сказать что-либо еще. Вместо этого я через миг оказался рядом с ней, поднял ее, на что она обвила ногами мою талию, и целовал так страстно, что мы оба чуть не задохнулись. Мою радость невозможно было передать словами.
— Я бы попросила вас. Некоторые здесь вообще-то работают, — сказала дежурная с каменным лицом.
Прижавшись лбом к Лорен, я неохотно опустил ее и с довольной, счастливой улыбкой, которую даже не пытался скрыть, переплел наши пальцы и потянул девушку к двери.
— Счастливого Рождества, — весело сказал я, когда мы проходили мимо секретаря.
— Дурацкие обычаи, — выкрикнула она вслед. Лорен радостно захихикала, и я отпустил ее руку, чтобы обнять за плечи и прижать к себе.
— Куда мы приехали? — спросила Лорен, и на ее лице отразилось удивление, когда она посмотрела на дом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Домой, — шепнул я. — Конечно, если тебе он понравится, — добавил, занервничав в ожидании, какой будет ее реакция.
— О чем ты говоришь? — спросила она, выходя из машины, чтобы посмотреть поближе.
— Когда ты описывала дом своей мечты, я понял, что он очень похож на дом Нэнси и Ронни. Это прекрасное место для настоящей семьи, и оно было наполнено любовью и смехом в течение многих лет, вот я и подумал, что мы могли бы прикоснуться к этому. Нэнси предложила его нам на Рождество и, если нам здесь понравится, она позволит выкупить его, а сама сможет жить с дочерью постоянно, — объяснил я.