«Взаправду. Но я все равно тебе врежу, если ты меня куда-нибудь затащишь, чтобы поцеловать».
На самом деле – конечно же, нет. У меня подогнутся ноги, я отвечу на его поцелуи и буду надеяться, что мы целую вечность не остановимся. Но ему об этом знать не обязательно. Прежде всего важно не смешивать личную жизнь с работой. Я хочу хорошо выполнять свои обязанности. Лучше, чем когда-либо. Нужно сосредоточиться на этом, а не тратить силы на борьбу со сплетнями, даже если мне плевать на них.
Новое сообщение.
«Возможно, я рискну. Однажды».
– Дурак, – бормочу я. Его слова снова погружают меня в воспоминания о наших поцелуях, о его руках, о том, как они скользили по моему телу. Жар, который исходил от него, то, как он меня держал… Нежно, но вместе с тем уверенно.
Надо мыслить ясно, поэтому я встряхиваю головой, избавляясь от образов, которые подкинуло мне воображение. Внезапно в животе у меня снова урчит, так громко, что я больше не могу это игнорировать.
– И правда пора что-нибудь съесть, – говорю я и окидываю взглядом коробки, выстроенные у стены. – И разобрать вещи. Пожалуй, стоит все-таки заказать комод или шкаф…
Телефон пиликает. Сообщение от Мэйси.
«Не вопрос. Нам с Джейн завтра еще понадобится фургон, чтобы привезти мой телевизор и парочку коробок. Я так рада, что мы теперь живем вместе! Это будет феноменально! Прости, что не смогли помочь сегодня. Мы с Джейн были вдвоем и помогали друг другу. Хотя с тобой ведь остался Митч, да?»
Я снова думаю о нем… Проклятье!
Глава 35. Сьерра
Рабочее утро начинается с двадцати презервативов, разлетевшихся по полу. Лора замирает, я тоже. Вслед за первой мыслью («Вот дерьмо!») приходит вторая: «Как хорошо, что здесь только Лора».
Испытывая легкое раздражение и смущение, подбираю презервативы и запихиваю их обратно в сумочку, откуда они высыпались несколько секунд назад. У меня была причина купить их – из-за конкретного человека, а не просто «про запас», поэтому происходящее воспринимается как что-то личное. Интимное.
То, что Лора никак не комментирует это, ситуацию не улучшает.
– Говори сейчас либо умолкни навеки, – ворчу я, и Лора не заставляет просить себя дважды:
– Не знаю, что сказать, поэтому лишь замечу, что целая упаковка презиков смотрится впечатляюще.
Такого ответа я не ожидала, и реакция Лоры лишний раз напоминает о том, за что я ее люблю. Пока я подбираю с пола оставшиеся презервативы, мы обе давимся смехом.
Наконец все они оказываются в сумочке. К счастью, это не занимает много времени, поэтому обходится без глупых вопросов коллег.
– Доброе утро! – радостно кричит Йен, завидев нас.
Зина еще гостит у дедушки, а Мэйси с Джейн уже переоделись и ушли. Им пришлось заехать в больницу из-за обхода, который нельзя было перенести, но потом они вернутся к своим делам: им нужно разобраться с переездом до начала смены. Митч опаздывает, как всегда.
Лора надевает халат, напрочь игнорируя Йена.
– Что ты здесь забыл? – невозмутимо спрашиваю я, вешаю на шею стетоскоп и закрываю шкафчик.
– Здороваюсь! – Его улыбка блекнет.
– Напомни, когда у тебя экзамен?
– Его перенесли на середину декабря, так что к концу января я стану вашим новым предводителем, – говорит Йен. Он обращается ко мне, но все его внимание приковано к Лоре. Они до сих пор не общаются, и судя по тому, как он наворачивает вокруг нее круги, очень хочет это исправить.
– Как у тебя с Джесс? – спрашиваю я, и попадаю под перекрестный огонь гневных взглядов. – Видимо, лучше не бывает.
– Лора, клянусь, между мной и Джесс ничего не было!
Лора делает глубокий вдох, закрывает шкафчик и поворачивается к Йену:
– Йен, мы уже говорили об этом. Даже если между вами что-то было, все в порядке. Просто… Я очень удивилась. Джесс ничего не говорила о вас, поэтому я не ожидала… – Случившееся сильно задело Лору и все еще не дает ей покоя. – Мне нужно немного времени. Даже если это эгоистично.
Йен улыбается.
– Джесс переживает. Вам лучше поговорить. Позвони ей.
– Значит… между вами что-то происходит? – встреваю я.
– Все сложно, – бурчит Йен, корча печальную рожицу.
– Ты видел ее голой?
– Сьерра! – Лора шокированно смотрит на меня, но я только пожимаю плечами. Что тут такого? Будто она сама не горит желанием это узнать.
– Сам с трудом верю, но ответ «да», – говорит Йен почти с гордостью.
– Это так важно? – уточняет Лора, но я мотаю головой.
– Нет, мне просто интересно.
– Харрис! Ты чудовище! – Йен округляет глаза.
Ухмыляясь, добавляю:
– Йен прав, вам с Джесс надо поговорить. Ты, конечно, подумай. Но не слишком долго. В конце концов, затянутое ожидание все только усложняет. – Уж я-то знаю, о чем говорю.
Приоткрыв рот, Йен судорожно роется в карманах халата.
– Что-то потерял? – спрашиваю я.
– Ищу ручку с блокнотом или телефон. Черт, да где они?
Судя по лицу Лоры, она тоже ничего не понимает.
– Я должен записать это! Доктор Сьерра Харрис в присутствии свидетелей признала, что я, доктор Йен Райс, прав!
Лора заходится смехом. Я молча прохожу мимо Йена, пытаясь скрыть улыбку.
– У нас все хорошо? – спрашивает Йен, обращаясь к Лоре, и я слышу, как она отвечает «да». Наконец-то. Чуть больше драмы, и я бы решила, что попала в мыльную оперу.
– Я на обход! – бросаю я через плечо и собираюсь открыть дверь, но она распахивается, и кто-то на полном ходу врезается в меня. Митч. Я сразу узнаю его: по запаху, по фигуре, по тому, как он подхватывает меня, когда я чуть не падаю.
Чертыхаясь, мы неловко восстанавливаем равновесие и замираем, поглощенные друг другом. Наши взгляды встречаются, губы расползаются в улыбке.
– Доброе утро, дорогая, – здоровается Митч, и от его голоса у меня в животе разлетаются бабочки. Но как бы мне ни хотелось насладиться мгновением, поздороваться с ним… Голос Лоры, крикнувшей: «Привет, Митч!», действует на меня как отрезвляющий удар.
Проклятье. Похоже, мы все же в мыльной опере.
Я заставляю себя отступить, отталкиваю Митча и пытаюсь занять чем-то руки. Сначала засовываю их в карманы, но это выглядит странно, слишком беззаботно, поэтому опускаю их вдоль тела. Надо вспомнить, каково это было – беситься из-за Митча.
– Ривера! Смотри, куда идешь! И хватит уже называть меня так, сколько раз тебе говорила!
Митч выглядит сбитым с толку, но через секунду в его глазах мелькает понимание и он подыгрывает:
– Конечно. Мои извинения, дорогая, – говорит он с таким