Читать интересную книгу Любить всю жизнь лишь одного - Валентина Немова

— Сиди, говоришь? Но я же стою!

Попробовала бы я раньше, хотя бы вчера, отпустить насмешку по его адресу, задал бы он мне жару! А сегодня — нет, сегодня он добрый. Согласившись с тем, что поступил как неотесанный чурбан, заняв место девушки, которая еще не успела выйти из помещения, он, переложив на стол какую-то книгу, которую держал у себя на коленях, перебрался со стула на Ванькину кровать (с его разрешения).

Но тут придется сделать оговорку: лишь только уселась я на отвоеванный у Лешки стул, настроение мое резко ухудшилось. Стыдно мне стало, что так необдуманно себя вела. Ведь клялась же себе, что первая ни за что не признаюсь в любви Алексею. И вот, пожалуйста, выдала себя с головой! Распахнулась перед ним настежь, не учитывая, что необязательно выражать свои чувства словами. Ведь поступки иногда бывают красноречивее слов. Простофиля я, простофиля, ничего-то я в жизни не понимаю. Испугалась я, что, открывшись Алексею, не только свою независимость, но и его самого могу потерять… Я принялась думать и гадать, как бы мне выкрутиться. Перестала шутить и смеяться и попробовала оправдаться перед Лешкой. Обратилась к нему с целой речью. Начала с вопроса:

— Интересно, что тебя заставило прийти сюда сегодня? Увидеть тебя здесь, честное слово, я не ожидала. Ты тоже, наверное, думал, что Ваня заболел, раз в школу не явился. Я думала именно так, вот и пришла товарища проведать. Это у меня правило такое — навещать одноклассников, когда они хворают.

— Да… хорошая привычка, — одобрил Лешка сказанное мною, догадавшись, естественно, что я снова встала на путь вранья. Но не рассердился на меня за эту ложь. Ему, наверное, уже было достаточно правды, а дальше, мол, хоть заврись. Посмотрев на меня с таким выражением, как будто говорил: "С тобой все ясно!", он задал вопрос Ивану:

— А ты, Ванек, с градусом болел вчера или без?

Я сначала не поняла, о каких градусах он говорит, но, заметив, что Иван улыбнулся себе в кулак, догадалась, в чем дело, и покачала головой. Ну и народ эти мальчишки, такое навыдумывают! Или нахватались где-то двусмысленных выражений.

Иван молчал. Лешка продолжал "опрос".

— А ты, Ванька, не знаешь, что нам по химии задано?

— Таблица Менделеева. — Ответил Ванька наугад — уроки ведь он пропустил, не Лешка. Но почему Лешка ему такие вопросы задает? Потому что, взяв с меня пример, шутит. Настроение у него, надо полагать, отличное. И то, что я лгу бессовестно, его не огорчает?

Следующий вопрос был задан мне, уже на полном серьезе:

— А по истории?

Эту дисциплину я не люблю и не очень хорошо знаю то, что пройдено. Вспомнив, что по истории в понедельник будет у нас письменная работа, я, ответив Алексею, снова встала и подошла к двери, но вдруг вспомнила о листочке, который мы с Ванюшей разрисовали якорями. Эта бумажка о многом сказала бы Алексею, если бы я не прихватила ее.

Лешка выпытал бы у Ивана, что значат эти картинки…

Я сделала поворот на 180 градусов и подошла к столу.

— Вань! Я возьму этот лист?

— Бери! — Ванька удивленно поглядел на меня, но тут же понял, что к чему, и не сказал больше ни слова.

Зато Алексей проявил любопытство:

— А что это за шпаргалка? — Он явно заподозрил нас с Иваном в том, что мы сплотились против него и "темним".

— Диктант!

— Диктант? — не поверил Лешка. — Интересно, кто его писал и под чью диктовку? — Он рассердился, что мы с Иваном пытаемся что-то скрыть от него, и так напирал на нас, как будто мы были просто обязаны отвечать на его вопросы. Словно был он большой начальник, а мы его подчиненные. Или я была уже его женой, и он требовал, чтобы я отчиталась перед ним, как вела себя в его отсутствие. Мне это не нравилось, безусловно, и я продолжала бороться за свою независимость, отказавшись удовлетворить его любопытство:

— Полина Андреевна, кто же другой? — не дожидаясь, когда он, Алексей, еще о чем-нибудь начнет нас с Ванькой расспрашивать, я распрощалась с Лешкой и вышла из комнаты.

Ванюша вместе со мной, чтобы меня проводить. Спускаясь по лестнице, я приложила к губам палец, давая товарищу понять: молчи.

По-моему, Иван не скажет Алексею, о чем мы до его прихода говорили, что рисовали и что все это значит. А если скажет? Что тогда будет? Нет, не может он меня подвести!..

Я выбежала на улицу и помчалась домой по тропинке, протоптанной другими в снегу, напевая вполголоса песенку, которая была созвучна с моим настроением:

Где же ты, мой сад, светлая заря?

Где же ты подруга, милая моя?

Я знаю, родная, ты ждешь меня,

Любимая моя

Снятся бойцу карие глаза,

На ресницах темных

Светлая слеза.

Скупая, святая

Девичья горючая слеза.

Мне нелегко до тебя дойти.

Я вернусь, родная, жди и не грусти.

С победой приеду,

Любовь твоя хранит меня в пути.

Как это не странно, я верю, что у нас с Лешкой, с этим упрямым, властным парнем, все будет хорошо. Может быть, он никогда не переменится к лучшему, но я всегда буду его любить.

— 9 класс. Наши.

— Лиза Сливочкина

Каких только людей нет на свете! Одни более заметны, другие — менее. Лизу следует отнести к первым. Именно она со своею масленой, соответствующей ее говорящей фамилии красотой сразу же бросилась мне в глаза, когда я, поступив в 19 школу, первый раз вошла в 9 класс. Ее темные волнистые волосы, тоненькая фигурка, маленькие, аккуратные ножки, легкая походка — все в ней как бы говорит: посмотрите на меня, чем же я плоха? Ничем не плоха. Очень хороша. Даже как будто слишком, до приторности. Ее смех, озорной, игривый, кажется неискренним, походка неестественной. Она так вызывающе хохочет, а ноги ставит продуманно, чтобы обратить на себя внимание окружающих.

В девятом Лиза сидит второй год, что, разумеется, не делает ее интересной личностью. Это ей следовало бы понимать и помнить и не лезть нам, одноклассникам, в глаза. Мальчишки, возможно, прощают Сливочкиной ее кокетство. Девчонки нет. Мне Лиза, однозначно, не нравится. К людям с симпатичной внешностью я отношусь придирчиво. Я так считаю: внешняя привлекательность обязывает человека быть безупречным во всех отношениях. Если человек на вид прелестный, а совершает некрасивые поступки, это так возмущает меня! Так не хочется смириться с тем, что природа одаривает привлекательностью недостойных! Эта их "незаслуженная", "поверхностная" красота вводит окружающих в заблуждение и тем самым причиняет им вред. Очень редко можно встретить человека, обладающего сразу всеми достоинствами: или красивый дурак, или умница, но невзрачный. По-моему, последнее лучше. Часто даже безобразный на вид человек бывает таким хорошим, что, общаясь с ним постоянно, перестаешь замечать, что он некрасив. А миловидный, но нехороший, рано или поздно какой-нибудь дурацкой выходкой отрезвит тебя и оттолкнет.

Я не скажу, что Лиза Сливочкина внушает мне отвращение. Нет, просто вызывает иногда снисходительную, ироничную улыбку. Так и подмывает меня ей сказать: "Зачем ты изо всех сил стараешься выглядеть хорошенькой? Ты ведь и без того хороша. Зачем заигрываешь с людьми? Возможно, им в этот момент совсем не хочется играть, и они, когда ты напрашиваешься на комплименты, вовсе не восхищаются твоими совершенствами, а лишь раздражаются". Если бы она это понимала! Но чтобы это все осознать, надо быть, конечно, поумнее. Однако самое плохое то, что наша Лизонька — зла! Первые дни были мы с нею, что называется, на ножах. Постепенно отношения наши вошли в норму…

Ну что это я о ней говорю так много? Не пора ли вспомнить о других? Однако нужно к сказанному добавить вот еще что: на таких девиц, как Лиза, общаясь с ними ежедневно, очень скоро перестаешь реагировать. Продолжаешь в силу необходимости видеть их, но как бы не замечаешь вовсе, пока они не засмеются чересчур громко или не намалюются слишком ярко.

Вот Лина Лазейкина — эта всегда привлекает к себе внимание окружающих. И в первую встречу, и позднее. И чем дальше, тем пристальнее наблюдаешь за ней, тем больше придираешься к ее поступкам и действиям, тем интереснее становится, что у нее на уме, какие зреют в ее голове замыслы, а в душе чувства. Уж слишком искусно действует она, стараясь всех вокруг очаровать.

— Лина Лазейкина

Между мной и Тоней Мудрецовой произошел однажды спор: красива Лина или нет. В таких людях, как она, нелегко разобраться, даже о внешности их, которая ведь на виду, трудно сказать что-то определенное. Она, конечно, не дурнушка, но и не красавица, просто симпатичная девчонка. У нее тонкие губы и длинный некрасивый нос, но он таким не кажется, так как вполне подходит к ее продолговатому лицу, на котором притягательно светятся небольшие, не то голубые, не то синие глаза. Не горят, а именно светятся. И этот свет очень волнует наших мальчиков. Все они от Лазейкиной без ума. А она? Сокрушается по этому поводу — на словах. А фактически только того и добивается, строя глазки и улыбаясь заманчиво каждому из них. Говорит, что жалеет Витьку Роднина, который влюблен в нее, а в записках, которые то и дело строчит ему, так и напрашивается на то, чтобы он признался ей в любви, а чтобы не робел и действовал поактивнее, дает понять между строк, что сама его обожает. И это тогда, когда чуть ли не в обнимку ходит по школе с ближайшим Витькиным другом? Александром Волгиным. Вот его-то, Сашка, она и любит по-настоящему. Это чувство очень красит Лину, что замечаю не я одна, заставляет прощать девушке ее недостатки. Саша отвечает ей взаимностью, хотя, по словам Инны Ивановой, которой "обо всех известно все", точно знает, какая Лина чародейка. Сашка молодец! Уважаю таких людей! Его тоже украшает влюбленность. По сравнению с прошлым годом (Лазейкины в то время жили в другом городе и мы, теперешние одноклассники Лины, в том числе и Александр, не были знакомы с ней) он сильно изменился. Стал мягче, добрее, приятнее на вид, одним словом — похорошел. Да и учиться стал гораздо лучше. Думаю: они вместе к урокам готовятся. Лина ведь одна из первых учениц в классе, она старается, а он тянется за ней. Вот это я и называю дружбой. Если и дальше так дело пойдет, может быть, и Линка начнет исправляться. Перестанет заигрывать со всеми подряд. Поймет, наконец, что это может привести к самым неожиданным и нежелательным последствиям. Ведь сердце человека не мяч и нельзя играть им.