Читать интересную книгу Кардинальный поворот - Виталий Тихоплав

Где уж тут изучать сознание или какой-то там Дух! Заниматься метафизикой для ученых стало не престижно, во всяком случае в рамках, доступных для широкой общественности. Итак, физика, фактически созданная гением Ньютона как средство познания Бога по творению его, была повернута на совершенно другой путь. Заявив устами Лапласа, что она не нуждается более в гипотезе существования Бога, физика стала опорой и надежной защитницей материалистического мировоззрения.

В науке сформировались два самостоятельных направления: мощный поток материалистической, ортодоксальной науки, заполняющий все и вся, и тоненький ручеек, поддерживаемый исследованиями нестандартно мыслящих ученых, продолжающих верить в Бога и искать ответы на вечные вопросы — что такое сознание, Душа и Дух, — т. е. заниматься оккультными и парапсихологическими исследованиями.

Например, в нашей стране исследования в сфере оккультных наук проводились постоянно, но в рамках суперзакрытых НИИ, а КГБ тщательно контролировал секретность полученных сведений [9. С. 122]. Население же воспитывалось в рамках научного атеизма и преклонения перед материалистической наукой.

До последнего времени с точки зрения материалистической науки Вселенная представляла собой замкнутую, самоорганизующуюся и саморегулирующуюся систему, в которой все происходящие в ней процессы имеют полностью алгоритмический характер и могут быть описаны динамическими и статистическими законами. Иными словами, Вселенная — это мир, частицей которого являемся мы сами; мир, который «творит себя сам», и никто извне не вмешивается в него и не наблюдает за ним ни равнодушно, ни сострадающе. И, наконец, это мир, который может быть познан нами.

Объявив единственной реальностью материю, ученые-материалисты (канонизированные ученые) вольно или невольно сузили мир до видимого, свели человека к его физическому телу, а его потребности — к поиску комфорта. Вообразив себя единственным разумом в бесконечной Вселенной, самонадеянное человечество пришло к опасной иллюзии собственного всемогущества. Человек объявил себя высшим существом и полновластным хозяином мира. Вот где корни сегодняшнего потребительского хищнического отношения ко всему, что нас окружает: к природе, да и к самому человеку.

Главной задачей познания материалистическая наука стала считать открытие законов, управляющих Вселенной. Конечной целью является покорение природы разгадавшим ее законы человеком, считающим себя творцом.

У большого количества ученых до сих пор не возникает сомнений в возможности безграничного познания Вселенной. Они полагают, что процесс познания подобен сходящемуся ряду, в котором без всякого ущерба для истины можно отбросить часть, состоящую из бесконечного числа членов. Возникает кричащий по своей нелепости парадокс: субстратом Вселенной является информациогенный вакуум (99, 999999 %) и лишь 0,000001 % составляет материя [72. С. 73], исходя из которой ортодоксальный научный мир пытается познать остальные ее 99,999999 %.

Но как показал Курт Гедель еще в 1931 году, доказав свою знаменитую теорему о неполноте арифметики, невозможно полное описание с помощью конечного числа аксиом даже такого простого объекта, как натуральный ряд, т. е. нельзя получить исчерпывающего знания о системе, исследуя ее на свойственном для нее языке. И уж тем более невозможно описание на языке физического тела такого сложного объекта, как человек с его сознанием, Душой и Духом.

Рассматривая материю как объективную реальность, существующую вне и независимо от человека, материалистическая наука изгнала понятие «дух» и из научно-материалистической философии. Маркиз де Сад, известный скандальный писатель и философ-материалист, в своем произведении «Тереза-философ» выразил отношение к Духу предельно четко: «Что такое сознание? Как оно так может существовать и одновременно нигде не быть? Если оно где-то есть, то оно должно занимать какое-то место, если оно занимает место, то ясно, что оно из чего-то состоит, а если оно из чего-то состоит, то это и есть материя. Значит дух, сознание есть химера или же это — проявление материи» [6. С. 35]. И поскольку материальная основа сознания стала ясна только в последнее десятилетие благодаря развитию теории физического вакуума и торсионных полей, сознание и Дух просто игнорировались наукой.

Видимо, только самым древним философам было дано почувствовать и понять мир во всей его целостности и неразделимости, каким он на самом деле является. Затем эта способность была утрачена, поскольку зародившаяся наука могла что-то постичь, только разорвав единое целое на части и изучать их по отдельности. И ученые разорвали мир на тысячи суверенных наук, между которыми часто нет взаимопонимания.

В книге Т. Циглера «Умственные и общественные течения XIX века» приведено письмо естествоиспытателя Стеффенса, написанное Шеллингу в сентябре 1800 года. Оно свидетельствует о том, что автор письма, повинуясь требованиям науки, перестроил свое мировоззрение на аналитическое, однако интуиция подсказывает ему о неправильности такого подхода. Вот выдержка из этого письма: «…несчастное стремление к теоретичности, разлагающей все на части, заразило меня; дивное целое, с детства проникавшее всю мою душу, умерло у меня под руками и распалось на тысячу кусков, и я тщетно пытался склеить из отдельных частей разбитого бога нечто целое. Жизнерадостность моя исчезла, и я утратил внутренний мир и покой, и необычное беспокойство охватило все мое разбитое существо» [109. С. 5].

Уже в наше время доктор физико-математических наук, профессор А. П. Смирнов пишет: «Как устроен мир?…Современная физика, наука об общих законах Природы, призванная формировать естественнонаучное мировоззрение, оказалась бессильна в решении этой проблемы. Узкоспециализированное рецептурного типа образование привело к раздробленности этой науки, к созданию разных „физик“, в результате чего физики перестали даже понимать друг друга. Каждое из направлений в физике использует определенный набор принципов, моделей, гипотез, правил и предписаний» [70. С. 11].

Типичной для науки является, например, ситуация, когда на одной конференции врачи не понимают друг друга, поскольку изучение болезней человека они разбили на сотни специальностей и специализаций, и каждый врач говорит на собственном языке. Такие специалисты берутся за изучение человека по частям: один изучает ухо, нос, горло; другой — глаза: третий — сердце; четвертый — работу мозга и т. д. А когда результаты их исследований синтезируются в единую систему, то оказывается, что человека-то и нет. Есть тело, состоящее из отдельных частей, т. е. при таком анализе и синтезе — обязательных научных операциях — сознание, Душа и Дух просто исчезают. И если в философии, искусстве, религии Дух, Душа, духовность являются вечными темами, ибо не подвергают мир анатомированию, а рассматривают его всегда целостно, то необходимость такого целостного подхода назрела и в науке, тем более что хорошей предпосылкой к этому является успешно развивающийся и широко используемый на практике системный подход.

Еще в 1967 году канадский биолог Л. фон Берталанфи сформулировал представления о биологических системах, понимая под системой «комплекс взаимодействующих элементов». На основе работ Л. Берталанфи в биологии (а позднее и в других разделах науки) появилось новое направление, получившее название «системный подход» с его фундаментальным свойством эмерджентности.

«Эмерджентность означает принципиальную несводимость свойств системы к сумме свойств ее составляющих частей и невыводимость из последних свойств целостного объекта. Обусловленность свойств целого свойствами частей проявляется не непосредственно, а через связи. Связь в системном исследовании выступает как полноправный предмет анализа» [101. С. 8]. Иными словами, системные свойства целостного объекта качественно отличаются от свойств всех входящих в систему элементов.

И как утверждает профессор В. А. Обухов: «Сейчас, как это ни парадоксально звучит, настало время, когда ученым необходимо возвыситься до мироощущения, миропонимания древнего человека, еще не знающего никаких наук»[6. С. 160],а следовательно, воспринимающего мир целостно.

Действительно, звучит парадоксально. Чтобы какие-то дикари, не знакомые ни с генетикой, ни с кибернетикой, лучше нас разбирались в законах Мироздания?!

В европейской рационалистической традиции отношение к уровню сознания первобытного человека и к мифам, главному продукту его творчества, всегда было откровенно пренебрежительным, как к чему-то примитивному. Не может же быть, в самом деле, чтобы мифологическое сознание было выше, чем научное?! Чтобы метафизика была ближе к истине, чем физика! Однако современное научное знание все решительнее свидетельствует именно об этом.